Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
После всего прочитанного, такой проделанной работы, мне немного неудобно оставлять сообщение. А с другой стороны, как не вспомнить Высоцкого "Ha Судне Бунт"
Ha судне бунт. Haд нами чайки реют. вчеpa из-зa дублонов золотых
Двух негодяев вздеpнули нa pею, но мaло, нужно было четвеpых.
Kaтился ком по коpaблю от бaкa. Зaбыто все - и честь, и кутежи.
И подвывaя, может быть от стpaхa, они достaли длинные ножи.
Ловите ветеp, всеми пapусaми! K чему гaдaть! любой коpaбль - вpaг.
Удaчa - миф, но зту веpу сaми мы создaли, поднявши чеpный флaг.
Вот двое в кaпитaнa пaльцем тычут. Достaть его - и им не стpaшен чеpт.
Hо кaпитaн вчеpaшнюю добычу пpи всей комaнде выбpосил зa боpт.
И вот волнa, подобнaя нaдгpобью, все скpылa - с гоpлa сбpошенa pукa.
Бpосaйте! Зa боpт! все, что пaхнет кpовью,- повеpьте, что ценa невысокa!
Ловите ветеp, всеми пapусaми! K чему гaдaть! любой коpaбль - вpaг.
Удaчa - здесь! И зту веpу сaми мы создaли, поднявши чеpный флaг.
22 октября (3 ноября) 1895, Одесса - 15 февраля 1934, Москва
Русский поэт, переводчик и драматург.
Я отыскал сокровища на дне -
Глухое серебро таинственного груза,
И вот из глубины прозрачная медуза
Протягивает щупальца ко мне!
Скользящей липкостью сожми мою печаль,
С зеленым хрусталем позволь теснее слиться...
...В раскрывшихся глазах мелькают только птицы,
И пена облаков, и золотая даль.
ЮНГА
Спойлер:
Юнгой я ушел из дому,
В узелок свернул рубаху,
Нож карманный взял с собою,
Трубку положил в карман.
Что меня из дому гнало,
Что меня томило ночью,
Почему стучало сердце,
Если с моря ветер дул,
Я не знаю. Непонятна
Мне была тревога эта.
Всюду море и буруны,
Судна в белых парусах.
Юнгой я пришел на судно,
Мыл полы, картофель чистил,
Научился по канатам
Подыматься вверх и вниз.
Боцмана меня ругали,
Били старшие матросы,
Корабельный кок объедки,
Как собаке, мне бросал.
Ах, трудна дорога юнги,
Руки язвами покрыты,
Ноги ломит соль морская,
Соль морская ест глаза.
Но бывает, на рассвете
Выхожу я, одинокий,
Вверх на палубу и вижу
Море, чаек и туман.
Ходят волны за кормою,
Разбегаются от носа,
Льнут к бортам, играют пеной,
И рокочут, и звенят.
А над морем, словно хлопья
Снега белого кружатся
Чайки, острыми крылами
Взмахивая и звеня.
И над далью голубою,
Где еще дрожит и млеет
Звездный блеск, уже восходит
Солнце в пламени дневном.
От него бегут по волнам
Рыбы огненные, плещут
Золотыми плавниками,
Расплываются, текут.
Что прекраснее и слаще
Солнца, вставшего из моря
В час, когда прохладный ветер
Дует солью нам в лицо.
И в тумане предрассветном
Проплывают, как виденья.
Острова в цветах и пальмах.
В пенье птиц и в плеске волн.
Пусть потом суровый боцман
Мне грозит канатом жгучим,
Издеваются матросы
И бранится капитан,-
Я пришел к родному морю,
К влаге,
Горькой и соленой,
И она течет по жилам,
Словно огненная кровь...
КОНЕЦ ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА
Спойлер:
Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки,
Охрипшая труба закашляла в туман,
И бьют костлявые безжалостные руки
В большой, с узорами, турецкий барабан...
У красной вывески заброшенной таверны,
Где по сырой стене ползет зеленый хмель,
Напившийся матрос горланит ритурнель,
И стих сменяет стих, певучий и неверный.
Струится липкий чад над красным фонарем.
Весь в пятнах от вина передник толстой Марты,
Два пьяных боцмана, бранясь, играют в карты;
На влажной скатерти дрожит в стаканах ром...
Береты моряков обшиты галунами,
На пурпурных плащах в застежке - бирюза.
У бледных девушек зеленые глаза
И белый ряд зубов за красными губами...
Фарфоровый фонарь - прозрачная луна,
В розетке синих туч мерцает утомленно,
Узорчат лунный блеск на синеве затона,
О полусгнивший мол бесшумно бьет волна...
У старой пристани, где глуше пьяниц крик,
Где реже синий дым табачного угара,
Безумный старый бриг Летучего Косара
Раскрашенными флагами поник. 1915 г.
В ПУТИ
Спойлер:
Мало мы песеен узнали,
Мало увидели стран;
Судно в безвестные дали
Гнал по волнам океан.
Голову вскинешь – огромен
Туго надвинутый свод.
Снизу неистов и темен
Воет водоворот.
Кто там несется из тучи
Выплывшей на небеса?
Ты ли, Голландец Летучий,
В ночь развернул паруса?
Ты ль в этот сумарак жестокий,
Пену, тревогу и дым,
Выйдя на мостик высокий,
Рупором воешь своим?
Нет, под густыми волнами
Спит заповедный фрегат.
Только, гудя, над песками
Легкие ветры летят;
Только над скалами снова
Скользкая всходит заря,
Только под влагой свинцовой
Вздрагивают якоря.
Ветер бормочет и злится.
Тает вдали за кормой
Англия – легкою птицей,
Франция – синей каймой…
Берег за берегом в пене
В наших ныряет глазах,
Тайное скрыто движенье
В выпуклых парусах.
Мало мы песен узнали,
Мало увидели стран;
Судно в безвестные дали
Гнал по волнам океан ы песен узнали.
ПЕСНЯ О РАЗЛУКЕ (Из английских морских песен)
Спойлер:
Если Дженни выйдет ночью
Посмотреть на злое море,
Пусть припомнит ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
Если ж я на вахту выйду,
Память добрая напомнит
Гул прибоя, ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
Может быть, ты вышла замуж,
Может быть, твой муж суровый
Руганью твой день встречает,
Злобной яростью корит.
Может быть, с утра до ночи
Ты спины не разгибаешь,
Вяжешь сеть, готовишь пищу,
Колыбель качаешь ты.
Муж приходит поздней ночью,
Пахнущий смолой и рыбой,
Ужин съест, закурит трубку
И не глянет на тебя.
А в твоих глазах, как прежде,
Голубеет зыбь морская,
Зори медленные ходят,
Чайки легкие летят.
А твое лицо, как прежде,
В нежно-золотом загаре,
И медовые веснушки
Выступают на щеках.
А над лбом твоим, как прежде,
Рыжим пламенем сверкают
Косы, скрученные в узел,
В узел крепкий и тугой.
В час, когда работу кончишь,
Выходи на тихий берег
И припомни ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
В этот час и я на вахте
Вспоминаю, вспоминаю,
Как далекий сон, как песню,
Месяц, берег и любовь..,
Мне в лицо несется ветер,
Жжет глаза мне соль морская,
Надо мной несутся тучи,
Злое море подо мной.
Но прохладною ладонью
Ты лицо мне отираешь,
Но твои глаза сияют
Сладостной голубизной.
И опять, опять в тумане
Мчится судно, стонут мачты,
Подо мной гудит машина,
Ходит пена за кормой.
Если Дженни выйдет ночью
Посмотреть на злое море,
Пусть припомнит ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
ПРИСТАНЬ
Спойлер:
Встает зеленый шар над синевой зыбей,
И небо вдалеке прозрачно голубое...
И месяц, опьянев от тишины и зноя,
Разорван на куски ударом тонких рей...
Скелеты бригантин, как черные бойцы,
Вонзили копья мачт в лазурную бумагу...
И пурпурный корсар безмолвно точит шпагу,
Чтоб гибель разнести в далекие концы.
В таверне "Синий бриг" усталый шкипер Пит
Играет грустный вальс на дряхлой мандолине,
И рядом у стола, в изломанной корзине,
Огромный черный кот, оскалившись, храпит...
И юнга, в сон любви безмолвно погружен,
Вдыхает синий дым из жерла черной трубки,
И в кружеве огней мерещатся сквозь сон
Поющий звон серег и пурпурные губки.
И сабли длинные о грязный пол стучат,
И пиво едкое из бочек брызжет в кружки...
А утром медные на них направит пушки
Подплывший к пристани сторожевой фрегат...
БАЛЛАДА О ВИТТИНГТОНЕ
Спойлер:
Он мертвым пал. Моей рукой
Водила дикая отвага.
Ты не заштопаешь иглой
Прореху, сделанную шпагой.
Я заплатил свой долг, любовь,
Не возмущаясь, не ревнуя,-
Недаром помню: кровь за кровь
И поцелуй за поцелуи.
О ночь в дожде и в фонарях,
Ты дуешь в уши ветром страха,
Сначала судьи в париках,
А там палач, топор и плаха.
Я трудный затвердил урок
В тумане ночи непробудной,-
На юг, на запад, на восток
Мотай меня по волнам, судно.
И дальний берег за кормой,
Омытый морем, тает, тает,-
Там шпага, брошенная мной,
В дорожных травах истлевает.
А с берега несется звон,
И песня дальняя понятна:
"Вернись обратно, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
Был ветер в сумерках жесток.
А на заре, сырой и алой,
По днищу заскрипел песок,
И судно, вздрогнув, затрещало.
Вступила в первый раз нога
На незнакомые от века
Чудовищные берега,
Не видевшие человека.
Мы сваи подымали в ряд,
Дверные прорубали ниши,
Из листьев пальмовых накат
Накладывали вместо крыши.
Мы балки подымали ввысь,
Лопатами срывали скалы...
"О Виттингтон, вернись, вернись",-
Вода у взморья ворковала.
Прокладывали наугад
Дорогу средь степных прибрежий.
"О Виттингтон, вернись назад",-
Нам веял в уши ветер свежий.
И с моря доносился звон,
Гудевший нежно и невнятно:
"Вернись обратно, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
Мы дни и ночи напролет
Стругали, резали, рубили -
И грузный сколотили плот,
И оттолкнулись, и поплыли.
Без компаса и без руля
Нас мчало тайными путями,
Покуда корпус корабля
Не встал, сверкая парусами.
Домой. Прощение дано.
И снова сын приходит блудный.
Гуди ж на мачтах, полотно,
Звени и содрогайся, судно.
А с берега несется звон,
И песня близкая понятна:
"Уйди отсюда, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
КОНТРАБАНДИСТЫ
Спойлер:
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Ай, греческий парус!
Ай, Черное море!
Ай, Черное море!..
Вор на воре!
. . . . . . . . . . . . .
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море!
Ай, Черное море!..
Вор на воре!
. . . . . . . . . . . . .
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
ПЕСНЯ МОРЯКОВ
Спойлер:
Если на берег песчаный
Волны обломки примчат,
Если студеное море
Рвется в куски о скалу,
О корабле "Аретуза"
Песни поют моряки.
Розовый чай из Цейлона,
Рыжий и сладкий табак,
Ром, и корица, и сахар -
Вот "Аретузы" дары.
Кто на руке волосатой
Якорь и цепь наколол,
Кто на скрипучую мачту
Красную тряпку поднял,
Кто обмотал свое брюхо
Шалью индийских купцов,
Тех не пугают баркасы
Береговых сторожей.
О корабле "Аретуза",
Вышедшем бить королей,
В бурные ночи апреля
Песни поют моряки.
О корабле "Аретуза"
И о команде его:
О капитане безруком,
О канонире кривом –
В бурные ночи апреля
Песни поют моряки.
Пусть же студеное море
Вечно качает тебя.
Слава тебе, "Аретуза",
Слава команде твоей!
В бурные ночи апреля,
В грохоте ветров морских,
Вахтенный срок коротая,
Я вспоминаю тебя. 1923
"ПОТЕМКИН"
Спойлер:
Над дикой и песчаной шириною,
Из влажных недр сырой и горькой мглы
Приходит ветер с песней грозовою
И голосят косматые валы.
И броненосной тяжестью огромной,
Гремя цепями якорей крутых,
Он вышел в мрак, соленый и бездомный,
В раскаты волн, в сиянье брызг ночных.
Воспитанные в бурях и просторах,
Матросской чести вытвердив урок,
Вы знаете и нежной зыби шорох,
И диких бурь крутящийся поток.
Вы были крепки волею суровой
И верой небывалою полны,
И вот дыханием свободы новой
Вы к жизни радостной возбуждены.
И, кровью искупая кровь родную,
Свободное приблизив торжество,
Вы заповедь воздвигли роковую:
"Один за всех и все за одного".
И вы, матросы, видели воочию,
Как черной кровью истекает враг,
Как флаг Андреевский разорван в клочья
И развевается кровавый флаг!
В сиянье бомб, и в грохоте, и в громе,
Сквозь пенье бомб и диких чаек крик
Все ближе, все прекрасней и знакомей
Чудесного освобожденья лик.
Пусть берега окрестные в тумане,
Пусть волны мечутся и голосят,
Пусть в зарослях пустынных Березами
Перед рассветом выстрелы гремят,
Пусть пышет порт клубящимся пожаром,
Мозолистой и грубою рукой
Вы строите в остервененье яром
России новый броненосный строй.
И, позабыв мучительные годы,
Вы выплыли в широкие моря,
И над огромным Кораблем Свободы
Раскрыла крылья ясная заря! 1922
РЫБАКИ
Спойлер:
Если нам в лица ветер подул,
Запах соленый неся в безлюдье,
Значит - родной океан вздохнул
Своею широкой и звонкой грудью.
Если над пеной снизилась мгла
И буревестники мчатся низко,
Значит - пора для ловли пришла,
Значит - треска подплывает близко.
Многие в море лежат пути
В зимнем тумане и в летнем свете;
Эй, не задумывайся, не грусти,
Лодку смоли и штопай сети.
Видишь - над морем повис туман,
Тайный предвестник грядущей стужи,
Сухую лепешку засунь в карман,
Бочонок с водой задвинь потуже.
Сети крепки, и верна леса,
Не унывай, не развлекайся,
Проверь уключины и паруса,
Сядь у руля и отправляйся.
Ветер надует парус бугром,
Ветер нагонит лодку, играя,
Волна за кормою горит огнем,
Волна волну перегоняет.
Лодку качает вверх и вниз,
Слышишь ли стук привычным ухом?
Чайки над волнами пронеслись -
И расклубились, белые, пухом.
Чайки над волнами пронеслись,
Значит, хорошей быть погоде.
Взгляни: над лодкой синяя высь,
Над лодкой огромное солнце ходит.
За борт сети. Пробки плывут,
Прыгают на волне веселой.
Благословен рыбачий труд,
Труд заскорузлый и тяжелый.
Там под водою стаи рыб
Мечутся, прыгают, играют,
Среди поросших травами глыб
Легкими всплесками проплывают.
Сколько подводных скрыто чудес,
Взглянешь - и слов найдется немало!
Там водорослей прохладный лес,
Крабы ползут и цветут кораллы.
Мчится макрель в голубом огне,
Сверкая стеклом, исчезая разом,
Камбала на песчаном дне
Следит за добычею хищным глазом.
Медуза плывет, светла и легка,
Тая и нежась в зеленом свете.
Тише! Стеною идет треска,
Ближе и ближе к заветной сети.
Сеть напружится, затрещит,
Веревка под жабры врежется верно,
Море взбунтуется, закипит
Чашей, бурлящей и безмерной.
Эй, не волнуйся, не зевай,
Эй, не теряй минуты единой.
Рыбу из сети вынимай,
В плетеные складывай корзины.
Эй, не задумывайся, не грусти,
Сложи и свяжи веревкой сети.
Многие в море лежат пути,
В зимнем тумане и в легком свете,
Снова нам ветер в лица подул,
Запах соленый неся в безлюдье,
Снова мы слышим далекий гул,
Вздох океана широкой грудью.
Мороз нас душит или жара,
Ветер затих или дует снова;
Не все ли равно?.. С утра до утра
В морс трудиться мы готовы. 1923
ВОСТОЧНЫЕ ВЕТРЫ, ДОЖДИ И ШКВАЛ...
Спойлер:
Восточные ветры, дожди и шквал
И громкий поход валов
Несутся на звонкое стадо скал,
На желтый простор песков...
По гладкому камню с размаху влезть
Спешит водяной занос, -
Вытягивай лодки, в ком сила есть,
Повыше на откос!..
И ветер с востока, сырой и злой,
Начальником волн идет,
Он выпрямит крылья, -
Летит прибой, -
И пена стеной встает...
И чайкам не надо махать крылом:
Их ветер возьмет с собой, -
Туда, где прибой летит напролом
И плещет наперебой.
Но нам, рыбакам,
Не глядеть туда,
Где пена встает, как щит...
Над нами туман,
Под нами вода,
И парус трещит, трещит...
Ведь мы родились на сыром песке,
И ветер баюкал нас,
Недаром напружен канат в руке,
И в звезды летит баркас...
Я сам не припомню, какие дни
Нас нежили тишиной...
Туман по утрам,
По ночам - огни
Да ветер береговой.
Рыбак, ты не должен смотреть назад!
Смотри на восток - вперед!
Там вехи над самой водой стоят
И колокол поет.
Там ходит белуга над зыбким дном,
Осетра не слышен ход,
Туда осторожно крючок за крючком
Забрасывай перемет...
Свечою из камня стоит маяк,
Волна о подножье бьет...
Дожди умывают тебя, рыбак,
И досуха ветер трет.
Так целую жизнь - и в дождь, и в шквал -
Гляди на разбег валов,
На чаек, на звонкое стадо скал,
На желтый простор песков. 1924
АРБУЗ
Спойлер:
Свежак надрывается. Прет на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе - и трюм нагружен,
Арбузами пристань покрыта.
Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть -
И мы паруса развернули...
В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун -
И ножиком вырежу сердце...
Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами...
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошел!
Дубок, шевели парусами!
Густыми барашками море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.
Сквозь волны - навылет!
Сквозь дождь - наугад!
В свистящем гонимые мыле,
Мы рыщем на ощупь...
Навзрыд и не в лад
Храпят полотняные крылья.
Мы втянуты в дикую карусель.
И море топочет как рынок,
На мель нас кидает,
Нас гонит на мель
Последняя наша путина!
Козлами кудлатыми море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
Я песни последней еще не сложил,
А смертную чую прохладу...
Я в карты играл, я бродягою жил,
И море приносит награду, -
Мне жизни веселой теперь не сберечь
И руль оторвало, и в кузове течь!..
Пустынное солнце над морем встает,
Чтоб воздуху таять и греться;
Не видно дубка, и по волнам плывет
Кавун с нарисованным сердцем...
В густой бородач ударяет бурун,
Скумбрийная стая играет,
Низовый на зыби качает кавун -
И к берегу он подплывает...
Конец путешествию здесь он найдет,
Окончены ветер и качка, -
Кавун с нарисованным сердцем берет
Любимая мною казачка...
И некому здесь надоумить ее,
Что в руки взяла она сердце мое!.. 1924
КИНБУРНСКАЯ КОСА
Спойлер:
Сквозь сумерки -
Судороги перепелов.
От сумерек
Степь неприкаянней,
А к берегу движется переполох,
Волны раскачнувшийся маятник.
Он вместе с восходом
Уходит в туман,
Он вместе с закатом
По берегу бьет...
Вокруг маяка
Сходит с ума,
Стучит по бортам
И качает бот...
Я ветер вдыхаю...
И с каждым глотком
По жилам проносится соль,
Крылатые волны над желтым песком
Прокатывают колесо...
Из круглого танца морских фанаберии,
Ударя вприсядку, выходит берег...
Выходит вприсядку
И машет кустом,
Прибрежною машет лозиной.
К воде надвигается солончаком
И отодвигается глиной...
Кустарником свищет, норд-вестом звенит,
Сухую сосну устремляет в зенит...
Я знаю пропитанный песнями дух
Трагической этой земли,
Я знаю, о чем запевает пастух,
Чем кормится стадо вдали.
И вот, проплывая под берегом рослым,
Баркас, будто цыган, кочует,
И пальцы, прижатые натуго к веслам,
Подводную фауну чуют...
(Присоски и щупальцы, радуга рыб,
Бродячей медузы пылающий гриб,
Да белый мартын над простором воды
Кидается за отраженьем звезды...)
И слышится голос
Рыбацкой тоски,
Что мечется в берег, стеня,
И вот надвигаются солончаки,
И вот захлестнули меня...
О, с этого берега в тысячу раз
Ясней и приметнее море,
Как будто какой-нибудь дом иль баркас
Его заслоняли от пристальных глаз,
И нынче - оно разлетается враз,
Качается в пылком уборе...
И тина цветет, и горят маяки,
И ветры по сумеркам шарят...
Ладонь над глазами - глядят моряки
В сияющих вод полушарье. 1924
СКАЗАНИЕ О МОРЕ, МАТРОСАХ И ЛЕТУЧЕМ ГОЛЛАНДЦЕ
Спойлер:
Знаешь ли ты сказание о Валгалле?
Ходят по морю викинги, скрекинги ходят по морю.
Ветер надувает парус, и парус несет ладью.
И неизвестные берега раскидываются перед воинами.
И битвы, и смерть, и вечная жизнь в Валгалле.
Сходят валкирии - в облаке дыма,
В пении крыльев за плечами - и руками,
Нежными, как ветер, подымают души убитых.
И летят души на небо и садятся за стол, где яства и мед.
И Один приветствует их.
И есть ворон на троне у Одина, и есть волк,
Растянувшийся под столом.
Внизу скалы, тина и лодки, наверху -
Один, воины и ворон.
И если приходит в бухту судно, встает
Одни, и воины приветствуют мореходов, подымая чаши.
И валкирии трубят в рога,
Прославляя храбрость мореходов.
И пируют внизу моряки, а наверху души героев.
И говорят: "Вечны Валгалла, Один и ворон.
Вечны море, скалы и птицы".
Знайте об этом, сидящие у огня,
Бродящие под парусами и стреляющие оленей!
(Из сказаний Свена-Песнетворца)
Замедлено движение земли
Развернутыми нотными листами.
О флейты, закипевшие вдали,
О нежный ветр, гудящий под смычками...
Прислушайся: в тревоге хоровой
Уже труба подъемлет глас державный,
То вагнеровский двинулся прибой,
И восклицающий, и своенравный...
I
ПЕСНЯ О МОРЕ И НЕБЕ
К этим берегам, поросшим шерстью,
Скользкими ракушками и тиной,
Дивно скрученные ходят волны,
Растекаясь мылом, закипевшим
На песке. А над песками скалы.
Растопыренные и крутые. -
Та, посмотришь, вытянула лапу
К самой тине, та присела крабом,
Та плавник воздела каменистый
К мокрым тучам. И помет бакланий
Известью и солью их осыпал...
А над скалами, над птичьим пухом
Северное небо, и как будто
В небе ничего не изменилось:
Тот же ворон на дубовом троне
Чистит клюв, и тот же волк поджарый
Растянулся под столом, где чаши
Рыжим пивом налиты и грузно
В медные начищенные блюда
Вывалены туши вепрей. Вечен
Дикий пир. Надвинутые туго
Жаркой медью полыхают шлемы,
Груди волосатые расперты
Легкими, в которых бродит воздух.
И как медные и злые крабы,
Медленно ворочаясь и тяжко
Громыхая ржавыми щитами,
Вкруг стола, сколоченного грубо
Из досок сосновых, у кувшина
Крутогорлого они расселись -
Доблестные воины. И ночью
Слышатся их голоса и ругань,
Слышно, как от кулака крутого
Стонет стол и дребезжит посуда.
Поглядишь: и в облаках мигают
Суетливые зарницы, будто
Отблески от вычищенных шлемов,
Жарких броней и мечей широких...
II
ПЕСНЯ О МАТРОСАХ
А у берега рыбачьи лодки,
Весла и плетеные корзины
В чешуе налипшей. И под ветром
Сети, вывешенные на сваях,
Плещут и колышутся... Бывает,
Закипит вода под рыбьим плеском.
И оттуда, из морозной дали,
Двинется треска, взовьются чайки
Над водой, запрыгают дельфины,
Лакированной спиной сверкая,
Затрещат напруженные сети,
Женщины заголосят... И в стужу,
Полоща полотнищем широким,
Медленные выплывают лодки...
День идет серебряной трескою,
Ночь дельфином черным проплывает...
Те же голоса на прибережье,
Те же неводы, и та же тина.
Валуны, валы и шорох крыльев...
Но однажды, наклонившись набок,
Разрезая волны и стеная,
В бухту судно дивное влетело.
Ветер вел его, наполнив парус
Крепостью упрямою, как груди
Женщины, что молоком набухли...
Ворот заскрипел, запели цепи
Над заржавленными якорями,
И по сходням с корабля на берег
Выбежали страшные матросы...
Тот - как уголь, а глаза пылают
Белизной стеклянною, тот глиной
Будто вымазан и весь в косматой
Бороде, а тот окрашен охрой,
И глаза, расставленные косо,
Скользкими жуками копошатся...
И матросы не зевали: ночью,
В расплескавшемся вдали пыланье
Пламени полярного, у двери
Рыбака, стрелка иль китолова
Беспокойные шаги звучали,
Голоса, и пение, и шепот...
И жена протягивала руки
К мерзлому оконцу, осторожно
Жаркие подушки покидая,
Шла к дверям... И вот в ночи несется
Щелканье ключа и дребезжанье
Растворяющейся двери... Ветер -
Соглядатай и веселый сторож
Всех влюбленных и беспутных - снегом
У дверей следы их заметает...
А в трактирах затевались драки,
Из широких голенищ взлетали
Синеглазые ножи, и пули
Застревали в потолочных балках...
Пой, матросская хмельная сила,
Голоси, целуйся и ругайся!
Что покинуто вдали... Размерный
Волн размах, качанье на канатах
И спокойный голос капитана.
Что развертывается вдали... Буруны,
Сединой гремящие певучей,
Доски, стонущие под ногами,
Жесткий дождь, жестокий ломоть хлеба
И спокойный голос капитана...
III
ПЕСНЯ О КАПИТАНЕ
Кто мудрее стариков окрестных,
Кто видал и кто трудился больше?..
Их сжигало солнце Гибралтара,
Им афинские гремели волны.
Горький ветр кремнистого Ассама
Волосы им ворошил случайно...
И, спокойной важностью сияя,
Вечером они сошлись в трактире,
Чтоб о судне толковать чудесном!
Там расселись старики, поставив
Ноги врозь и в жесткие ладони
Положив крутые подбородки...
И когда старейшиною было
Слово сказано о судне дивном, -
Заскрипела дверь, и грузный грянул
В доски шаг, и налетел веселый
Ветер с моря, снег и гул прибоя...
И осыпал снегом и овеял
Зимним ветром, встал пред стариками
Капитан таинственного судна.
Рыжекудрый и огромный, в драном
Он предстал плаще, широколобой
И кудлатой головой вращая,
Рыжий пух, как ржавчина, пробился
На щеках опухших, и под шляпой
Чешуей глаза окоченели...
IV
ПЕСНЯ О РОЗЕ И СУДНЕ
Что сказали старцы капитану,
И о мудром капитанском слове. -
Уходи! Распахнутые воют
Пред тобой чужие океаны,
Южный ветер, иль заиндевелый
Пламень звезд, иль буйство рулевого
Паруса твои примчало в бухту...
- Уходи! Гудит и ходит дикий
Мыльный вал, на скалы налетая!
Горный ветр вольется в круглый парус.
Зыбь прибрежная в корму ударит,
И распахнутый - перед тобою -
Пламенный зияет океан! -
Мореходная покойна мудрость,
Капитан откинул плащ и руку
Протянул. И вот на мокрых досках
Роза жаркая затрепыхалась...
И, пуховою всклубившись тучей.
Запах поднялся, как бы от круглой
Розовой жаровни, на которой
Крохи ладана чадят и тлеют.
И в чаду и в запахе плавучем
Увидали старцы: закипает
В утлой комнате чужое море,
Где крутыми стружками клубится
Пена. И медлительно и важно
Вверх плывут ленивые созвездья
Над соленой тишиной морскою
Чередой располагаясь дивной.
И в чаду и в запахе плавучем
Развернулся город незнакомый,
Пестрый и широкий, будто птица
К берегу песчаному прильнула,
Распустила хвост и разбросала
Крылья разноцветные, а шею
Протянула к влаге, чтоб напиться.
Проплывали облака, вставали
Волны, и, дугою раскатившись,
Подымались и тонули звезды...
И сквозь этот запах и сквозь пенье
Всё грубей и крепче выступали
Утлое окно, сырые бревна
Низких стен и грубая посуда...
И когда растаял над столами
Стаей ласковою и плавучей
Легкий запах, влажная лежала
В черствых крошках и пролитом пиве
Брошенная роза, рассыпая
Лепестки, а на полу огромный
Был оттиснут шаг, потекший снегом.
А в окне виднелся каменистый
Берег, и, поскрипывая в пене
Грузною дощатой колыбелью,
Вздрагивало и моталось судно.
Видно было, как взлетели сходни,
Как у ворота столпились люди,
Как, толкаемые, закружились
Спицы ворота, как из кипящей
Пены медленная выползала
Цепь, наматываясь на точеный
И вращающийся столб, а после
По борту, разъеденному солью,
Вверх пополз широколапый якорь.
И чудесным опереньем вспыхнув,
Развернулись паруса. И ветер
Их напряг, их выпятил, и, круглым
Выпяченным полотном сверкая,
Судно дрогнуло и загудело...
И откинулись косые мачты,
И поет пенька, и доски стонут,
Цепи лязгают, и свищет пена...
Вверх взлетай, свергайся вниз с разбегу,
Снова к тучам, грохоча и воя,
Прыгай, судно!.. Видишь - над тобою
Тучи разверзаются, и в небе -
Топот, визг, сияние и грохот...
Воют воины... На жарких шлемах
Крылья раскрываются и хлещут,
Звякают щиты, в ножнах широких
Движутся мечи, и вверх воздеты
Пламенные копья... Слышишь, слышишь,
Древний ворон каркает и волчий
Вой несется!.. Из какого жбана
Ты черпал клубящееся пиво,
Сумасшедший виночерпий? Жаркой
Горечью оно пошло по жилам,
Разгулялось в сердце, в кровь проникло
Дрожжевою силой, вылетая
Перегаром и хрипящей песней...
И летит, и прыгает, и воет
Судно, и полощется на мачте
Тряпка черная, где человечий
Белый череп над двумя костями...
Ветр в полотнище, и волны в кузов,
Вымпел в тучу. Поворот. Навстречу
Высятся полярные ворота,
И над волнами жаровней круглой
Солнце выдвигается, и воды
Атлантической пылают солью... 1922
.
Последний раз редактировалось makarena; 18.02.2012 в 19:57.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Детские стихи о реках, морях, пароходах, корабликах и капитанах
КОРАБЛИК
По реке плывёт кораблик.
Он плывёт издалека.
На кораблике четыре
Очень храбрых моряка.
У них ушки на макушке,
У них длинные хвосты,
И страшны им только кошки,
Только кошки да коты! Д.Хармс
О ЧЁМ ГРУСТЯТ КОРАБЛИКИ?
О чём грустят кораблики
От суши вдалеке?
Грустят, грустят кораблики
О мели на реке,
Где можно на минуточку
Присесть и отдохнуть,
И где совсем ничуточки
Не страшно утонуть. В.Лунин
ВМЕСТО ВЕТРА
Таз, наполненный водою,-
Это море голубое.
И плывёт в нём не скорлупка -
Это шлюпка! Это шлюпка!
Наклоняюсь к парусам,
Вместо ветра дую сам! С.Пшеничных
МОРСКАЯ ИСТОРИЯ
мальчик Володя
В гостях заскучал:
Стул под собою
Качал и качал.
Он представлял,
Что он храбрый моряк...
Плыл он по морю
И с палубы - бряк.
Скажем точнее - со стула свалился:
Ну и компотом при этом облился.
Вот что случилось
С маленьким Вовой.
Случай, конечно,
Это не новый.
Такое и с волком морским приключается,
Если он долго на стуле качается! А.Усачёв
***
Море,
я к тебе бегу!
Я уже на берегу!
Я бегу к твоей волне,
а волна
бежит ко мне!... Э.Мошковская
УЛИТКИ
Две подружки,
Две Улитки,
Словно клей конторский
Липких
Прилепились к Пароходу
И беседуют по ходу:
- удивительный предмет
К нам прилип, покоя нет!
-Третий час плывёт за нами!
Ну когда же он отстанет!? И.Золотов
***
Шёл по улице матрос,
Напевал себе под нос,
А на чёрной на шинели
Десять пуговиц горели!
Я смотрел,
я мечтал,
Чтоб одну он потерял!
Я бы пуговку нашёл
И к матросу подошёл:
"Здрасте, дяденька матрос!
Я вам пуговку принёс!" О.Бундур
ДВЕ ТЁТИ
Знаешь, в море
Кто живёт?
Чудо-юдо кашалот!
А на этом
Кашалоте
Поселилися две тёти,
Чтоб не бегать
За водой!
Тут водичка -
Под рукой!
Из китового фонтана
Наливают два стакана
И чаёвничают! Г.Новицкая
Стихи М. Бородицкой:
Спойлер:
ВСЕХ СИЛЬНЕЙ
Море - вот силач какой!
Всех сильней на свете:
Поднимает нас с тобой,
Как пушинку ветер.
Поднимает нас с тобой,
Собачонку нашу.
Даже пароход с трубой,
Даже дядю Сашу! М.Бородицкая
***
Я в море заплыл
и лежу на спине.
Какая-то птица
парит в вышине.
Какая-то рыба
на дне,
в глубине,
Глядит, как над ней
я парю на спине. М.Бородицкая
Стихи В. Орлова:
Спойлер:
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глядит на море пристально
Встречающий народ:
К своей родимой пристани
Подходит пароход.
До этого мгновения
Прошёл он сто дорог.
Наверно, от волнения
Охрип его гудок.
В его иллюминаторы
Заглядывали скалы,
И солнышко экватора
Борта его ласкало.
От этой жгучей ласки,
От солнечного жара,
С него сползала краска,
Как будто от загара.
Моря его качали,
Ветра над ним рычали,
Но чёрными ночами,
За тридевять морей,
Он думал о причале
На Родине своей...
И вот на море пристально
В порту глядит народ:
К своей родимой пристани
Подходит пароход.
Огромный и железный,
Он цепью застучал
И нежно, нежно, нежно
Потёрся о причал.
ДРУЗЬЯ
Друг на друга
Так похожи
Пароход и капитан.
Для друзей
Всего дороже
Синий-синий океан.
Свищет ветер
Возле рубки,
Волны встали на дыбы.
У капитана
Дым из трубки,
У парохода — из трубы.
КТО УТЮЖИТ МОРЕ?
Вода после шторма
Всегда в беспорядке:
Виднеются всюду
Морщины и складки.
Чтоб выровнять море
Вблизи и вдали,
Всё время утюжат его
Корабли.
ПОЧЕМУ ЗАГРУСТИЛ ПАРОХОД?
Очень грустно
Пароходу -
Привязали пароход.
Пароходу
Нету ходу
Ни назад и ни вперёд.
Пароход
Повесил нос:
- Я не пёс!
Неужели я причал
Стерегу?
Я ни лаять, ни рычать
Не могу!
Почему же
Наказали меня?
Почему же
Привязали меня?
МОРЕ РАБОТАЕТ
Скалы в пене
Серебристой,
Как горячие, шипят.
Брызги, брызги,
Словно искры,
Из-под молота летят.
То не волны набегают,
Полны силою тугой,-
Это мускулы играют
Под рубашкой голубой.
То не белые
Барашки
Появились на волне-
Это соль из-под рубашки
Проступила на спине.
РАССТАВАНИЕ
Вот и расставание.
Море, до свидания!
До свиданья, синее!
Не вздыхай, прибой!
Море, ты ведь сильное,
Что это с тобой?
Ветром занесённые,
Капают в песок
Капельки солёные
У меня со щёк.
Что за настроение,
Просто не пойму!
Видно, скрыть волнение
Нелегко ему!
ДЛЯ ЧЕГО МОРЮ НАРЯДЫ?
В ночь любую,
В день любой
Море занято
собой:
По утрам оно одето
В платье
Розового цвета.
Днём - одето
В голубое,
С белой ленточкой
Прибоя.
А сиреневое платье
Надевает
На закате.
По ночам
На чёрной глади -
Мягкий
Бархатный наряд,
А на бархатном
Наряде
Драгоценности
Горят.
-Море,
Если не секрет,
Дай, пожалуйста,
Ответ:
Для чего тебе
Наряды?
- Чтобы люди
Были рады!
Я РИСУЮ МОРЕ
Я рисую море,
Голубые дали.
Вы такого моря
Просто не видали!
У меня такая
Краска голубая,
Что волна любая
Просто как живая!
Я сижу тихонько
Около прибоя -
Окунаю кисточку
В море голубое.
ПРИВЯЗАННОСТЬ
-Эй, пароходик!
Эй, малыш!
Ты что у берега
Стоишь?
Плыви от пристани
Своей!
-Я очень привязался
К ней!
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Евгений Лукин
БАЛЛАДА ОБ АРУДЖЕ БАРБАРОССЕ
Грозит окруженье стальным замком.
Кому-то идти в заслон.
Это войны жестокий закон,
старый, как мир, закон.
Кто отменит его? Когда?
Какой небывалый бой?
Скорее стеклом застынет вода
и песню прервёт прибой.
Взрывая мосты, заступая пути,
простой солдат умирал,
чтоб основные силы спасти,
чтобы ушёл генерал.
...Вел мавританский шальной отряд
менее тысячи душ
Арудж Барбаросса, рыжий пират,
рыжебородый Арудж.
Не ради веры, но ради вин,
золота, каторжан
он шел, не щадя ни храмов, ни вилл,
ни грандов, ни горожан.
Испанские части наперехват
двинулись с трех сторон,
но рыжий дьявол, рыжий пират
в жертву принес заслон.
...Сзади - река. Впереди за леском -
блики испанских лат.
Ну что же, велит умереть закон.
Иди и умри, солдат.
Последний удар вслепую обрушь,
проклятья хрипя врагу!
Не правда ли, счастлив ты, что Арудж
уже на том берегу?
А он оглянулся в бегущей толпе,
от остальных отстал -
и вдруг запрокинул в злобной тоске
бешеный свой оскал...
...Иди, не оглядываясь, вперед,
мой гений, мой господин, -
там ждёт тебя твой галерный флот
и младший брат Хайраддин.
Урок переправы ты дал врагу,
ни слитка не потерял.
А это издержки на том берегу,
твой боевой матерьял...
Но ты оглянулся, рыжий пират, -
решил свою участь сам.
И испанский наместник, блестящий гранд,
не поверил своим глазам:
словно забыв, что живем лишь раз,
что мертвецам не встать,
Арудж Барбаросса отдал приказ
форсировать реку вспять.
Нет, не застыла стеклом вода,
не смолк прибоя раскат,
но шёл генерал умирать туда,
где умирал солдат.
Неравный бой, беспощадный бой,
безнадёжный короткий бой!
Исход подтверждён испанской трубой -
и день померк голубой.
...Погиб. Да главное - не один.
И более - ничего.
А младший брат его Хайраддин
был много умней его.
Он нажил то, что растратил брат,
а главное - твёрдо знал,
что должен погибнуть в заслоне солдат,
чтобы ушёл генерал.
...Когда Христа придет торжество,
то, оттеснив Петра,
сядет по правую руку Его
рыжебородый пират -
за то, что не знал на издержки цен,
наивен, неповторим!
А мы говорим: компромиссы, цель,
жертвы, - мы говорим.
А мы говорим, говорим, говорим,
чёрт бы нас всех побрал!
Пойдём в огонь и в огне сгорим -
уйдёт один генерал.
Приводим примеры из мудрых книг,
из третьих, из сотых рук!..
Небо, навеки запомни миг,
когда оглянулся Арудж.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Городницкий Александр Моисеевич
Геолог, океанолог, поэт, путешественник, объехавший мир, побывавший в самых экзотических странах, в Антарктиде, на Северном полюсе, не раз опускавшийся на дно океана.
Городницкий Александр Моисеевич родился 20 марта 1933 г. в Ленинграде, в настоящее время живет и работает в Москве.
Пережил блокаду. Окончил факультет геофизики Ленинградского горного института им. Г.В.Плеханова (1957). Доктор геолого-минералогических наук. Работал в НИИ геологии Арктики; в геологических партиях в районе Игарки, начальником геологического отряда в Туруханском крае. С 1962 г. плавает на исследовательских судах. Принимал участие во многих океанологических экспедициях как сотрудник Института океанологии им. Ширшова АН СССР. Автор более 130 научных работ, статей в журналах.
Наряду с научной деятельность Александр Городницкий широко известен как поэт и автор песен. Его, так же как Булата Окуджаву, Александра Галича, Владимира Высоцкого и Юрия Визбора, считают одним из основоположников жанра авторской песни в нашей стране. На песнях А.Городницкого выросло не одно поколение наших сограждан. Многие песни, написанные им на Крайнем Севере и в дальних океанских плаваниях и пользующиеся широкой популярностью, до сих пор считаются безымянными и народными. Дискография А.Городницкого насчитывает около трех десятков наименований пластинок, лазерных дисков, аудио и видеокассет с авторскими песнями.
В течение многих лет А.Городницкий успешно выступает с концертами и авторскими вечерами в нашей стране и за рубежом.
Поэт Александр Городницкий - автор более 30 книг стихов и мемуарной прозы. Стихи и песни Александра Городницкого переведены на языки многих народов мира, включены в школьные программы.
Он член Союза писателей России (1972), Международного пен-клуба (1988), член Союза московских писателей и Международного Союза писателей-маринистов, президент Ассоциации российских бардов, лауреат Царскосельской художественной премии (1998) и национальной общественной премии «Благодарность» (2005), первый лауреат Государственной премии имени Булата Окуджавы (1999). Именем Александра Городницкого названы малая планета Солнечной системы и горный перевал в Саянах. Автор и ведущий научно-популярных программ на ТВ «Культура» - «Атланты в поисках истины». Награжден медалями "50 лет Победы" и "300-летие Российского флота".
Стихи и песни Городницкого всегда - искренни и честны. Ни одной фальшивой ноты, высокий профессионализм, глубина понимания нашей жизни, ее истории - и просто легкий и точный поэтический дар...
ПИРАТСКАЯ
Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал "к атаке!" донесётся.
Поскрипывают мачты над волной,
На пенных гребнях вспыхивает солнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещёнными костями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!
Дрожите, лиссабонские купцы,
Свои жиры студёные трясите,
Дрожите, королевские дворцы
И скаредное лондонское Сити,-
На шумный праздник пушек и клинка
Мы явимся незваными гостями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!
Вьёт вымпела попутный ветерок.
Назло врагам живём мы, не старея.
И если в ясный солнечный денёк
В последний раз запляшем мы на рее,
Мы вас во сне ухватим за бока,
Мы к вам придём недобрыми вестями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!
О ПPОИСХОЖДЕНИИ НЕКОТОPЫХ ТPАДИЦИЙ
Спойлер:
Hавеpно, кто-то думает, что тонко пошутил,
когла "Веселым Роджеpом" назвал наш чеpный флаг.
Hо мы-то помним хоpошо, каким наш Роджеp был:
он был занудой из зануд, неpяхой из неpях.
Четыpе года плавал он у нас на судне коком
и чеpный фаpтук не снимал ни ночью он, ни днем,
но обленился под конец и нас коpмил так плохо,
что даже pыбу подавал к столу чуть не живьем.
Пpипев:
Плывет "Кpасотка Джипси", спешит "Кpасотка Джипси",
pасталкивая волны могучею коpмой;
от Бpайтона до Тикси все знают нашу Джипси
и потому обходят кpасотку стоpоной.
Hо как-то утpом в меpтвый штиль, в пpоливе Лапеpуза
во вpемя завтpака у нас пpоизошел конфуз:
когда наш шкипеp изловил в своей ухе медузу,
он тут же Роджеpа послал на дно -- коpмить медуз;
И пpиказал поднять как флаг пиpатский чеpный фаpтук,
и тот вознесся к небесам, как Роджеpова тень.
А шкипеp в Роджеpову честь с пpисущим ему тактом
в напоминанье об ухе пpидумал pыбный день.
Пpипев:
Плывет "Кpасотка Джипси", спешит "Кpасотка Джипси",
под ветеp подставляя свою тугую гpудь;
от Бpайтона до Тикси все знают нашу Джипси
и ей "Веселый Роджеp" указывает путь.
ПАРУСА "КРУЗЕНШТЕРНА"
Спойлер:
Расправлены вымпелы гордо.
Не жди меня скоро, жена, —
Опять закипает у борта
Крутого посола волна.
Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой —
Всегда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.
И дома порою ночною,
Лишь только раскрою окно,
Опять на ветру надо мною
Тугое поёт полотно.
И тесны домашние стены,
И душен домашний покой,
Когда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.
Пусть чаек слепящие вспышки
Горят надо мной в вышине,
Мальчишки, мальчишки, мальчишки
Пусть вечно завидуют мне.
И старость отступит, наверно, —
Не властна она надо мной,
Когда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.
МОРЯК, ПОКРЕПЧЕ ВЯЖИ УЗЛЫ
Спойлер:
Моряк, покрепче вяжи узлы -
Беда идёт по пятам.
Вода и ветер сегодня злы,
И зол, как чёрт, капитан.
Пусть волны вслед разевают рты,
Пусть стонет парус тугой --
О них навек позабудешь ты,
Когда придём мы домой.
Не верь подруге, а верь в вино,
Не жди от женщин добра:
Сегодня помнить им не дано
О том, что было вчера.
За длинный стол посади друзей
И песню громко запой,--
Ещё от зависти лопнуть ей,
Когда придём мы домой.
Не плачь, моряк, о чужой земле,
Скользящей мимо бортов.
Пускай ладони твои в смоле,
Без пятен сердце зато.
Лицо закутай в холодный дым,
Водой солёной умой,
И снова станешь ты молодым,
Когда придём мы домой.
Покрепче, парень, вяжи узлы --
Беда идёт по пятам.
Вода и ветер сегодня злы,
И зол, как чёрт, капитан.
И нет отсюда пути назад,
Как нет следа за кормой.
Никто не сможет тебе сказать,
Когда придём мы домой!
Сам чёрт не сможет тебе сказать,
Когда придём мы домой!
МОРЯК, СКАЖИ-КА МНЕ, КУДА
Спойлер:
Моряк, скажи-ка мне, куда
Свой курс ты держишь, путник?
Куда ведёт тебя звезда,
Летящий мимо спутник?
Кто скажет нам уверенно,
Где радость, а где горе?
Милее море с берега,
Милее берег с моря.
Вдали от гавани грустны
И вахты, и попойки.
Земные будут сниться сны
Тебе на узкой койке.
Ла-Манш, пролив ли Беринга,--
Повсюду чайки вторят:
Милее море с берега,
Милее берег с моря.
На суше годик поживи --
С ума сойдёшь от скуки.
Не испытать тебе любви,
Не испытав разлуки.
От рощ и чахлых сквериков
Назад сбежишь ты вскоре:
Милее море с берега,
Милее берег с моря.
И сколько душу не трави,
Не вытравить несчастья:
Враждуют в сердце две любви
И сердце рвут на части.
Не выбрать в жизни пеленга
С самим собою в ссоре:
Милее море с берега,
Милее берег с моря.
Опять ревун кричит во мгле
И видимость плохая.
Ты от земли плывёшь к земле,
Скучая и вздыхая.
Кто скажет нам уверенно,
Где радость, а где горе?
Милее море с берега,
Милее берег с моря.
ШОТЛАНДСКАЯ ПЕСНЯ
Спойлер:
Пока в печи горят дрова
И робок свет дневной,
И мерзнет желтая трава
Под снежной пеленой,
Пока в печи горят дрова, -
Собравшись за столом,
Раскурим трубки, но сперва
Мы друга помянем.
Плывет он в этот час ночной
Неведомо куда,
Над непрозрачной глубиной
Ведет его звезда.
Пока в ночи горят дрова
И ждет его жена,
Пусть будет нынче голова
И цель его ясна.
Пусть над холодной зыбью вод,
Где пропадает след,
Его от стужи сбережет
Шотландский теплый плед.
Пусть в этот день и в этот час
Во тьме ночных дорог
Его согреет, как и нас,
Шотландский теплый грог.
Там ветры злобные свистят,
И пенная вода,
И льда повисла на снастях
Седая борода.
Пока в ночи горят дрова,
Собравшись за столом,
Про всех мы вспомним, но сперва
Подумаем о нем.
Пока свирепствует норд-ост
И стонет бересклет,
Провозгласим наш первый тост
За тех, кого здесь нет.
За тех, кого в чужих морях,
От милых мест вдали,
Вселяя в сердце боль и страх,
Качают корабли.
Пусть сократится долгий срок,
Что им разлукой дан,
Пусть возвратит на свой порог
Их грозный океан.
Пока в печи горят дрова
И вьюга за окном,
Запьем заздравные слова
Мерцающим вином.
ОСТРОВА В ОКЕАНЕ
Спойлер:
И вблизи, и вдали - все вода да вода.
Плыть в широтах любых нам, вздыхая о ком-то.
Мы, питомцы Земли, как мы рады, когда
На локаторе вспыхнет мерцающий контур!
Над крутыми волнами в ненастные дни,
И в тропический штиль, и в полярном тумане,
Нас своими огнями все манят они,
Острова в океане, острова в океане.
К ночи сменится ветер, наступит прилив.
Мы вернемся на судно для вахт и авралов,
Пару сломанных веток с собой прихватив
И стеклянный рисунок погибших кораллов.
И забудем мы их, как случайный музей,
Как цветное кино на вчерашнем экране,-
Те места, где своих мы теряем друзей,-
Острова в океане, острова в океане.
А за бортом темно. Только россыпь огней
На далеких хребтах, проплывающих мимо.
Так ведется давно - с незапамятных дней.
И останется так до скончания мира.
Не спеши же мне вдруг говорить про любовь,-
Между нами нельзя сократить расстояний,
Потому что, мой друг, мы ведь тоже с тобой
Острова в океане, острова в океане.
МЫ ВЕРНЕМСЯ К ТЕБЕ, ОКЕАН
Спойлер:
Он пришёл, этот праздничный вечер,
Тот, что ждали мы долгие дни.
Нам буксиры выходят навстречу,
Порт родной зажигает огни.
Наступила пора расставанья,
Трап скрипучий нам под ноги дан.
Ну так что ж, океан, до свиданья,
Мы вернёмся к тебе, океан!
Мы смеемся, целуя любимых,
Но, весёлую землю любя,
В городах наших светлых и дымных
Постоянно мы помним тебя.
Шум таёжный тебя не заглушит
И степной не закроет курган.
Мы недолгие гости на суше,
Мы вернёмся к тебе, океан!
Нам ещё над твоими волнами
Штормовые рассветы встречать.
Будет палуба шаткой под нами,
Будут чайки над нами кричать.
Будет свет маяков напряжённый,
Побережий зелёный туман...
Пусть к разлукам готовятся жёны,-
Мы вернёмся к тебе, океан!
НА КОРАБЛЕ МАТРОС КАК ДОМА
Спойлер:
На корабле матрос как дома,
Он не зависит от широт.
Здесь всё привычно и знакомо
Не первый день, не первый год.
Здесь для него различий нету,
Дельфины в море или льды.
Он житель маленькой планеты
В зелёном космосе воды.
Гремят звонки над головою,
Звучит приказов дребедень,
Опять с побудки до отбоя
Грохочет сапогами день.
И тот же пёс ладони лижет,
И тянет с камбуза дымком,
И боцман, всё такой же рыжий,
Нехитрым сыплет матерком.
Пройдёшь через любое море
И не узнаешь никогда,
Какие звёзды над кормою,
Какая за кормой вода.
А рыбы странных очертаний,
Каких не видела земля,
Скользят за тонкими бортами,
Чуть плавниками шевеля.
И побережий контур зыбкий
Проходит мимо вдалеке,
И женщина поёт призывно
На непонятном языке.
ПЕСНЯ СТРОИТЕЛЕЙ ПЕТРОВСКОГО ФЛОТА
Спойлер:
Мы - народ артельный,
Дружим с топором.
В роще корабельной
Сосны подберём.
Православный, глянь-ка
С берега, народ,
Погляди, как Ванька
По морю плывёт.
Осенюсь с зарею
Знаменьем Христа,
Высмолю смолою
Крепкие борта.
Православный, глянь-ка
С берега, народ,
Погляди, как Ванька
По морю плывёт.
Девку с голой грудью
Я изображу.
Медную орудью
Туго заряжу.
Ты, мортира, грянь-ка
Над пучиной вод,
Расскажи, как Ванька
По морю плывёт.
Тешилась над нами
Барская лоза,
Били нас кнутами,
Брали в железа.
Ты, боярин, глянь-ка
От своих ворот,
Как холоп твой Ванька
По морю плывёт.
Море - наша сила,
Море - наша жисть.
Веселись, Россия,-
Швеция, держись!
Иноземный, глянь-ка
С берега, народ,-
Мимо русский Ванька
По морю плывёт!
ПОПУТНОГО ВЕТРА
Спойлер:
Прощальных гудков голоса:
Буксир нас выводит за боны.
Поставлены все паруса -
Прощайте, любимые жёны!
В далёкий поход корабли
Уходят порою рассветной.
Вы нам пожелайте с земли
Попутного ветра.
Волна нас качает во мгле,
Волна нам - и радость, и горе.
Но помните вы на земле -
Изменчиво синее море.
Когда забушует вода,
Когда запоздают приветы,
Вы нам пожелайте тогда
Попутного ветра.
Пускай нам на вахтах не спать,
О доме грустить без утайки,-
Мы знаем, нас встретят опять
Балтийские белые чайки.
И в гавань родную суда
Вернутся порою рассветной,
Вы только желайте всегда
Попутного ветра.
ПРИГЛАШЕНИЕ К ПЛАВАНИЮ
Спойлер:
Владимиру Туриянскому
Солёной метлой заметает вода
Концы и начала историй.
Но в голову мне не придёт никогда
Назвать переборку стеной.
Компания "Ллойд" не страхует суда,
Выходящие в пятницу в море,-
Мы выйдем в субботу навстречу годам,
Бегущим волна за волной.
Дырявая память - надёжный компас -
Ведёт нас по картам затёртым.
Растерян в тавернах былой экипаж,
Утрачен журнал судовой.
Барометру падать. Не вздумай хоть раз
Подставиться прошлому бортом!-
Иначе, наверно, концы ты отдашь,
Нырнувши в него с головой.
И всё-таки вспомним про юную прыть,-
Былые свои увлеченья.
От суши ногой оттолкнёшься разок -
И станешь опять молодой.
Пускай далеко не сумеют уплыть
Гребущие против теченья,-
Лишь только плывущий ему поперёк
Не сносится тёмной водой.
Не верю советам других стариков,
С кем соли не связывал пуд нас.
За день в океане я месяц отдам
Обыденной жизни земной.
Для судна, что встало на вечный прикол,
Ветров не бывает попутных.
Мы выйдем в субботу навстречу годам,
Бегущим волна за волной.
ПРОЛИВ САНГАР
Спойлер:
Анне Наль
Бьёт волна - за ударом удар.
Чайки крик одинокий несётся.
Мы уходим проливом Сангар
За Страну Восходящего Солнца.
Всходит солнце - зелёный кружок,
Берег узкий на западе тает.
... А у нас на Фонтанке снежок,
А у нас на Арбате светает...
За кормою кружится вода.
В эту воду, как в память, глядим мы.
И любимые мной города
Превращаются в город единый.
Тихий смех позабывшийся твой
Снова слышу, как слышал когда-то,
Белой ночью над тёмной Невой,
Тёмной ночью над белым Арбатом.
Бьёт волна - за ударом удар.
Чайки крик одинокий несётся.
Мы уходим проливом Сангар
За Страну Восходящего Солнца.
И в часы, когда ветер ночной
Нас уносит по волнам горбатым,
Всё мне снится мой город родной,
Где встречаются Невский с Арбатом.
ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ
Спойлер:
Остров Хиос, остров Самос, остров Родос,
Я немало поскитался по волнам.
Отчего же я испытываю робость,
Прикасаясь к вашим древним именам?
Возвращая позабывшиеся годы,
От Невы моей за тридевять земель
Нас качают ваши ласковые воды -
Человечества цветная колыбель.
Пусть на суше, где призывно пахнут травы,
Ждут опасности по десять раз на дню,-
Чёрный парус, что означить должен траур,
Белым парусом на мачте заменю.
Трудно веровать в единственного Бога:
Прогневится и тебя прогонит прочь,
На Олимпе же богов бессмертных много,
Кто-нибудь да согласится нам помочь.
Что нам Азия, что тесная Европа -
Мало проку в коммунальных теремах.
Успокоится с другими Пенелопа,
Позабудет про папашу Телемах.
И плывём мы, беззаботны как герои,
Не жалеющие в жизни ничего,
Мимо Сциллы и Харибды, мимо Трои,-
Мимо детства моего и твоего.
ТИХИЙ ОКЕАН
Спойлер:
Лист последний на окне
С тонкой ветки сброшен.
Утро лётное вполне,
А в глазах туман.
Не дари, прощаясь, мне
Ни цветов, ни брошек,-
Подари мне на прощанье
Тихий океан.
Там волна стирает камень,
Закипая в пене,
Там сырую соль комками
Смахивают с губ,
Там внизу под облаками
Шторм гудит осенний,
Там стоит над облаками
Остров Итуруп.
И когда зальёт вода
Круглое окошко
И покатится тайфун,
Тучи теребя,
Я ревущий океан
Полюблю немножко
И немножко научусь
Понимать тебя.
Будет осень зажигать
Медленное пламя
На крутом и на горячем
Краешке земли.
Ах, зачем боимся мы
Так своих желаний,
От штормов за остров прячась,
Словно корабли?
Не спеши переживать,
Милый мой, хороший,
Что вина не наливать
Нам в один стакан.
Не дари, прощаясь, мне
Ни цветов, ни брошек,-
Подари мне на прощанье
Тихий океан.
ЭЛТАНИН
Спойлер:
Ю.Непрочнову
Шторм в районе Элтанина -
Неприглядная картина.
Не придумать хуже места
В океанах всей земли.
Не случайно это место
Курсом с оста или с веста
Облетают самолёты
И обходят корабли.
Снова слева, снова справа
Закипает, словно лава,
И кидается на судно
Оголтелая волна.
Дом земной далёкий, где ты?
Там не падают предметы,
В кухне звякает посудой
Белотелая жена...
Для чего же в эти воды
Мы стремимся, дуралеи,
От лесов своих зелёных
И от ласковых полей?
Почему из всей погоды
Выбираем ту, что злее,
И из женщин, в нас влюблённых,
Выбираем ту, что злей?..
Шторм в районе Элтанина.
На волнах танцует льдина,
Водяные ходят горы,
Пропастями становясь.
Пусть радисты в целом мире
Зря не ищут нас в эфире,
Потому что мы не скоро
Выйдем, видимо, на связь.
ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН
Спойлер:
Тучи светлый листок у луны на мерцающем диске.
Вдоль по лунной дорожке неспешно кораблик плывёт.
Мы плывём на восток голубым океаном Индийским
Вдоль тропических бархатных благословенных широт.
Пусть, напомнив про дом, догоняют меня телеграммы,
Пусть за дальним столом обо мне вспоминают друзья,-
Если в доме моём разыграется новая драма,
В этой драме, наверно, не буду участвовать я.
Луч локатора сонный кружится на тёмном экране.
От тебя в стороне и от собственной жизни вдали
Я плыву, невесомый, в Индийском ночном океане,
Навсегда оторвавшись от скованной стужей земли.
Завтра в сумраке алом поднимется солнце на осте,
До тебя донося обо мне запоздалую весть.
Здесь жемчужин - навалом, как в песне Индийского гостя,
И алмазов в пещерах - конечно же, тоже не счесть.
Пусть в последний мой час не гремит надо мной канонада,
Пусть потом новоселы моё обживают жильё,
Я живу только раз - мне бессмертия даром не надо,
Потому что бессмертие - то же, что небытиё.
Жаль, подруга моя, что тебе я не сделался близким.
Слез напрасно не трать,- позабудешь меня без труда.
Ты представь, будто я голубым океаном Индийским
Уплываю опять в никуда, в никуда, в никуда.
ВПЕРЁДСМОТРЯЩИЙ
Спойлер:
Маяк далёкий в темноте погас.
Ползёт туман, и близок шквал летящий.
Не отводи от горизонта глаз,
Вперёдсмотрящий, вперёдсмотрящий.
Ты вспоминаешь серые глаза,
Ты хвалишься любовью настоящей,-
Смотри вперёд и не смотри назад,
Вперёдсмотрящий, вперёдсмотрящий.
Нам бьют в лицо холодные дожди,
И ветер обжигает нас слепящий.
Скажи же нам, что ждёт нас впереди,
Вперёдсмотрящий, вперёдсмотрящий.
Избавлен ты от тысячи забот,
Ночей бессонных и тоски щемящей,-
Ведь должен ты всегда смотреть вперёд,
Вперёдсмотрящий, вперёдсмотрящий.
ДЛЯ ЧЕГО ТЕБЕ НУЖНО В ЛЮБОВЬ НАСТОЯЩУЮ ВЕРИТЬ?
Спойлер:
Для чего тебе нужно в любовь настоящую верить?
Все равно на судах не узнаешь о ней ничего.
Для чего вспоминать про далекий покинутый берег,
Если ты собираешься снова покинуть его?
Бесполезно борта эти суриком красить стараться -
Все равно в океане они проржавеют насквозь.
Бесполезно просить эту женщину ждать и дождаться,
Если с нею прожить суждено тебе все-таки врозь.
Для чего тебе город, который увиден впервые,
Если мимо него в океане проходит твой путь?
Как назад и вперед ни крутите часы судовые,
Уходящей минуты обратно уже не вернуть.
Все мы смотрим вперед - нам назад посмотреть не пора ли,
Где горит за кормой над водою пустынной заря?
Ах, как мы легкомысленно в юности путь свой избрали,
Соблазнившись на ленточки эти и на якоря!
Снова чайка кричит и кружится в багровом тумане,
Снова судно идет, за собой не оставив следа,
А земля вечерами мелькает на киноэкране, -
Нам уже наяву не увидеть ее никогда.
Для чего тебе нужно по свету скитаться без толка?
Океан одинаков повсюду - вода и вода.
Для чего тебе дом, где кораллы пылятся на полках,
Если в доме безлюдном хозяина нет никогда?
Последний раз редактировалось makarena; 10.10.2010 в 19:46.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Я хочу выложить не стихи, а прозаический отрывок. По мне, он звучит как поэзия.
И было в полночь видение в аду. Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения. Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой.
Но нет, нет! Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым. Нет ничего, и ничего и не было! Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар... И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно... О боги, боги мои, яду мне, яду!..
Думаю, необходимости указывать автора нет. Все узнали.
__________________
Спойлер:
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] Вливайся в наши ряды:http://forums.corsairs-harbour.ru/showthread.php?t=2976
"Ребята, я догадался, - сказал он. - Никогда еще не было счастья пиратскому судну, когда на борту его находилась женщина".
Последний раз редактировалось McPherson; 24.02.2010 в 02:24.
3 (15) апреля 1886, Кронштадт - 25 августа 1921, близ Петрограда.
Русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, переводчик, литературный критик, путешественник, офицер.
Нас было пять... Мы были капитаны,
Водители безумных кораблей,
И мы переплывали океаны,
Позор для Бога, ужас для людей.
Далекие загадочные страны
Нас не пленяли чарою своей.
Нам нравились зияющие раны,
И зарева, и жалкий треск снастей.
Наш взор являл туманное ненастье,
Что можно видеть, но понять нельзя.
И после смерти наши привиденья
Поднялись, как подводные каменья,
Как прежде, черной гибелью грозя
Искателям неведомого счастья.
***
СТИХИ ИЗ ЦИКЛА "КАПИТАНЫ"
Спойлер:
I
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий,
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь.
И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт.
Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так, что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.
Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса, -
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат.
Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?
II
Вы все, паладины Зеленого Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!
Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,
Синдбад-Мореход и могучий Улисс,
0 ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!
А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!
И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!
Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!
И кажется - в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.
С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: "Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!"
И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица...
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!
III
Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.
Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет.
Темнокожие мулатки
И гадают, и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд.
А в заплеванных тавернах
От заката до утра
Мечут ряд колод неверных
Завитые шулера.
Хорошо по докам порта
И слоняться, и лежать,
И с солдатами из форта
Ночью драки затевать.
Иль у знатных иностранок
Дерзко выклянчить два су,
Продавать им обезьянок
С медным обручем в носу.
А потом бледнеть от злости
Амулет зажать в пылу,
Вы проигрывая в кости
На затоптанном полу.
Но смолкает зов дурмана,
Пьяных слов бессвязный лет,
Только рупор капитана
Их к отплытью призовет.
IV
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца.
Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти.
Сам капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною,
В штурвал вцепляется - другою.
Как смерть, бледны его товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо.
И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали.
Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря -
О том, что где-то есть окраина -
Туда, за тропик Козерога! -
Где капитана с ликом Каина
Легла ужасная дорога.
1910г.
"ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ"
Спойлер:
Песнь первая
Свежим ветром снова сердце пьяно,
Тайный голос шепчет: "Все покинь!" -
Перед дверью над кустом бурьяна
Небосклон безоблачен и синь,
В каждой луже запах океана,
В каждом камне веянье пустынь.
Мы с тобою, Муза, быстроноги,
Любим ивы вдоль степной дороги,
Мерный скрип колес и вдалеке
Белый парус на большой реке.
Этот мир, такой святой и строгий,
Что нет места в нем пустой тоске.
Ах, в одном божественном движенье,
Косным, нам дано преображенье,
В нем и мы - не только отраженье,
В нем живым становится, кто жил...
О пути земные, сетью жил,
Розой вен вас Бог расположил!
И струится, и поет по венам
Радостно бушующая кровь.
Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь.
Дикий зверь бежит из пущей в пущи,
Краб ползет на берег при луне,
И блуждает ястреб в вышине, -
Голодом и Страстью всемогущей
Все больны, - летящий и бегущий,
Плавающий в черной глубине.
Веселы, нежданны и кровавы
Радости, печали и забавы
Дикой и пленительной земли.
Но всего прекрасней жажда славы,
Для нее родятся короли,
В океанах ходят корабли.
Что же, Муза, нам с тобою мало,
Хоть нежны мы, быть всегда вдвоем!
Скорбь о высшем в голосе твоем:
Хочешь, мы с тобою уплывем
В страны нарда, золота, коралла
В первой каравелле адмирала?
Видишь? Город... веянье знамен...
Светит солнце, яркое, как в детстве,
С колоколен раздается звон,
Провозвестник радости, не бедствий,
И над портом, словно тяжкий стон,
Слышен гул восторга и приветствий.
Где ж Колумб? Прохожий, укажи!
В келье разбирает чертежи
С нашим старым приором Хуаном.
В этих прежних картах столько лжи,
А шутить не должно с океаном
Даже самым смелым капитанам.
Сыплется в узорное окно
Золото и пурпур повечерий,
Словно в зачарованной пещере,
Сон и явь сливаются в одно,
Время тихо, как веретено
Феи-сказки дедовских поверий.
В дорогой кольчуге Христофор,
Старый приор в праздничном убранстве,
А за ними поднимает взор
Та, чей дух - крылатый метеор,
Та, чей мир в святом непостоянстве,
Чье названье Муза Дальних Странствий.
Странны и горды обрывки фраз:
"Путь на юг? Там был уже Диас!..."
- Да, но кто слыхал его рассказ?.. -
"...У страны Великого Могола
Острова..." - Но где же? Море голо.
Путь на юг... - "Сеньор! А Марко Поло?"
Вот взвился над старой башней флаг,
Постучали в дверь - условный знак, -
Но друзья не слышат. В жарком споре -
Что для них отлив, растущий в море!..
Столько не разобрано бумаг,
Столько не досказано историй!
Лишь когда в сады спустилась мгла,
Стало тихо и прохладно стало,
Муза тайный долг свой угадала,
Подошла и властно адмирала,
Как ребенка, к славе увела
От его рабочего стола.
Песнь вторая
Двадцать дней как плыли каравеллы,
Встречных волн проламывая грудь.
Двадцать дней как компасные стрелы
Вместо карт указывали путь,
И как самый бодрый, самый смелый
Без тревожных снов не мог заснуть.
И никто на корабле, бегущем
К дивным странам, заповедным кущам,
Не дерзал подумать о грядущем.
В мыслях было пусто и темно.
Хмуро измеряли лотом дно,
Парусов чинили полотно.
Астрологи в вечер их отплытья
Высчитали звездные событья,
Их слова гласили: "Все обман".
Ветер слева вспенил океан,
И пугали ужасом наитья
Темные пророчества гитан.
И напрасно с кафедры прелаты
Столько обещали им наград,
Обещали рыцарские латы,
Царства обещали вместо платы,
И про золотой индийский сад
Столько станц гремело и баллад...
Все прошло как сон! А в настоящем -
Смутное предчувствие беды,
Вместо славы - тяжкие труды
И под вечер - призраком горящим,
Злобно ждущим и жестоко мстящим -
Солнце в бездне огненной воды.
Хозе помешался и сначала
С топором пошел на адмирала,
А потом забился в дальний трюм
И рыдал... Команда не внимала,
И несчастный помутневший ум
Был один во власти страшных дум.
По ночам садились на канаты
И шептались - а хотелось выть:
"Если долго вслед за солнцем плыть,
То беды кровавой не избыть:
Солнце в бездне моется проклятой,
Солнцу ненавистен соглядатай!"
Но Колумб забыл бунтовщиков,
Он молчит о лени их и пьянстве.
Целый день на мостике готов,
Как влюбленный, грезить о пространстве.
В шуме волн он слышит сладкий зов,
Уверенья Музы Дальних Странствий.
И пред ним смирялись моряки:
Так над кручей злобные быки
Топчутся, их гонит пастырь горный,
В их сердцах отчаянье тоски,
В их мозгу гнездится ужас черный,
Взор свиреп... и все ж они покорны!
Но не в город, и не под копье
Смуглым и жестоким пикадорам,
Адмирал холодным гонит взором
Стадо оробелое свое,
А туда, в иное бытие,
К новым, лучшим травам и озерам.
Если светел мудрый астролог,
Увидав безвестную комету,
Если, новый отыскав цветок,
Мальчик под собой не чует ног,
Если выше счастья нет поэту,
Чем придать нежданный блеск сонету,
Если как подарок нам дана
Мыслей неоткрытых глубина,
Своего не знающая дна,
Старше солнц и вечно молодая...
Если смертный видит отсвет рая,
Только неустанно открывая:
- То Колумб светлее, чем жених
На пороге радостей ночных,
Чудо он духовным видит оком,
Целый мир, неведомый пророкам,
Что залег в пучинах голубых,
Там, где запад сходится с востоком.
Эти воды Богом прокляты!
Этим страшным рифам нет названья!
Но навстречу жадного мечтанья
Уж плывут, плывут, как обещанья,
В море ветви, травы и цветы,
В небе птицы странной красоты.
Песнь третья
- "Берег, берег!.." И чинивший знамя
Замер, прикусив зубами нить,
А державший голову руками
Сразу не посмел их опустить.
Вольный ветер веял парусами,
Каравеллы продолжали плыть.
Кто он был, тот первый, светлоокий,
Что, завидев с палубы высокой
В диком море остров одинокий,
Закричал, как коршуны кричат?
Старый кормщик, рыцарь иль пират,
Ныне он Колумбу - младший брат!
Что один исчислил по таблицам,
Чертежам и выцветшим страницам,
Ночью угадал по вещим снам, -
То увидел в яркий полдень сам
Тот, другой, подобный зорким птицам,
Только птицам, Муза, им и нам.
Словно дети прыгают матросы,
Я так счастлив... нет, я не могу...
Вон журавль смешной и длинноносый
Полетел на белые утесы,
В синем небе описав дугу.
Вот и берег... мы на берегу.
Престарелый, в полном облаченьи,
Патер совершил богослуженье,
Он молил: - "О Боже, не покинь
Грешных нас..." - кругом звучало пенье,
Медленная, медная латынь
Породнилась с шумами пустынь.
И казалось, эти же поляны
Нам не раз мерещились в бреду...
Так же на змеистые лианы
С криками взбегали обезьяны;
Цвел волчец. Как грешники в аду,
Звонко верещали какаду...
Так же сладко лился в наши груди
Аромат невиданных цветов,
Каждый шаг был так же странно нов,
Те же выходили из кустов,
Улыбаясь и крича о чуде,
Красные, как медь, нагие люди.
Ах! не грезил с нами лишь один,
Лишь один хранил в душе тревогу,
Хоть сперва, склонясь, как паладин
Набожный, и он молился Богу,
Хоть теперь целует прах долин,
Стебли трав и пыльную дорогу.
Как у всех матросов, грудь нага,
В левом ухе медная серьга
И на смуглой шее нить коралла,
Но уста (их тайна так строга),
Взор, где мысль гореть не перестала,
Выдали нам, Муза, адмирала.
Он печален, этот человек,
По морю прошедший, как по суше,
Словно шашки, двигающий души
От родных селений, мирных нег
К диким устьям безымянных рек...
Что он шепчет!.. Муза, слушай, слушай!
"Мой высокий подвиг я свершил,
Но томится дух, как в темном склепе.
О великий Боже, Боже сил,
Если я награду заслужил,
Вместо славы и великолепий,
Дай позор мне, Вышний, дай мне цепи!
Крепкий мех так горд своим вином,
Но когда вина не стало в нем,
Пусть хозяин бросит жалкий ком!
Раковина я, но без жемчужин,
Я поток, который был запружен, -
Спущенный, теперь уже не нужен".
Да! Пробудит в черни площадной
Только смех бессмысленно тупой,
Злость в монахах, ненависть в дворянстве
Гений, обвиненный в шарлатанстве!
Как любовник, для игры иной
Он покинут Музой Дальних странствий...
Я молчал, закрыв глаза плащом.
Как струна, натянутая туго,
Сердце билось быстро и упруго,
Как сквозь сон я слышал, что подруга
Мне шепнула: "Не скорби о том,
Кто Колумбом назван... Отойдем!"
1912г.
"КОРАБЛЬ"
Спойлер:
Что ты видишь во взоре моем,
В этом бледно-мерцающем взоре?"
"Я в нем вижу глубокое море
С потонувшим большим кораблем.
Тот корабль... Величавей, смелее
Не видали над бездной морской.
Колыхались высокие реи,
Трепетала вода за кормой.
И летучие странные рыбы
Покидали подводный предел
И бросали на воздух изгибы
Изумрудно-блистающих тел.
Ты стояла на дальнем утесе,
Ты смотрела, звала и ждала,
Ты в последнем веселом матросе
Огневое стремленье зажгла.
И никто никогда не узнает
О безумной, предсмертной борьбе
И о том, где теперь отдыхает
Тот корабль, что стремился к тебе.
И зачем эти тонкие руки
Жемчугами прорезали тьму,
Точно ласточки с песней разлуки,
Точно сны, улетая к нему.
Только тот, кто с тобою, царица,
Только тот вспоминает о нем,
И его голубая гробница
В затуманенном взоре твоем.
1907г.
"НА СЕВЕРНОМ МОРЕ"
Спойлер:
О, да, мы из расы
Завоевателей древних,
Взносивших над Северным морем
Широкий крашеный парус
И прыгавших с длинных стругов
На плоский берег нормандский -
В пределы старинных княжеств
Пожары вносить и смерть.
Уже не одно столетье
Вот так мы бродим по миру,
Мы бродим и трубим в трубы,
Мы бродим и бьем в барабаны:
- Не нужны ли крепкие руки,
Не нужно ли твердое сердце,
И красная кровь не нужна ли
Республике иль королю?
Эй, мальчик, неси нам
Вина скорее,
Малаги, портвейну,
А главное - виски!
Ну, что там такое:
Подводная лодка,
Пловучая мина?
На это есть моряки!
О, да, мы из расы
Завоевателей древних,
Которым вечно скитаться,
Срываться с высоких башен,
Тонуть в седых океанах
И буйной кровью своею
Поить ненасытных пьяниц -
Железо, сталь и свинец.
Но всё-таки песни слагают
Поэты на разных наречьях,
И западных, и восточных.
Но всё-таки молят монахи
В Мадриде и на Афоне,
Как свечи горя перед Богом,
Но всё-таки женщины грезят -
О нас, и только о нас.
1918г.
"СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ"
Спойлер:
I
Серебром холодной зари
Озаряется небосвод,
Меж Стамбулом и Скутари
Пробирается пароход.
Как дельфины, пляшут ладьи,
И так радостно солоны
Молодые губы твои
От соленой морской волны.
Вот, как рыжая грива льва,
Поднялись три большие скалы -
Это Принцевы острова
Выступают из синей мглы.
В море просветы янтаря
И кровавых кораллов лес,
Иль то розовая заря
Утонула, сойдя с небес?
Нет, то просто красных медуз
Проплывает огромный рой,
Так сказал нам один француз, -
Он ухаживал за тобой.
Посмотри, он идет опять
И целует руку твою...
Но могу ли я ревновать, -
Я, который слишком люблю?..
Ведь всю ночь, пока ты спала,
Ни на миг я не мог заснуть,
Все смотрел, как дивно бела
С царским кубком схожая грудь.
И плывем мы древним путем
Перелетных веселых птиц,
Наяву, не во сне плывем
К золотой стране небылиц.
II
Сеткой путанной мачт и рей,
И домов, сбежавших с вершин,
Поднялся пред нами Пирей,
Корабельщик старый Афин.
Паровоз упрямый, пыхти!
Дребезжи и скрипи, вагон!
Нам дано наконец прийти
Под давно родной небосклон.
Покрывает июльский дождь
Жемчугами твою вуаль,
Тонкий абрис масличных рощ
Нам бросает навстречу даль.
Мы в Афинах. Бежим скорей
По тропинкам и по скалам:
За оградою тополей
Встал высокий мраморный храм.
Храм Палладе. До этих пор
Ты была не совсем моя.
Брось в расселину луидор -
И могучей станешь, как я.
Ты поймешь, что страшного нет,
И печального тоже нет,
И в душе твоей вспыхнет свет
Самых вольных божьих комет.
Но мы станем одно вдвоем
В этот тихий вечерний час,
И богиня с длиным копьем
Повенчает для славы нас.
III
Чайки манят нас в Порт-Саид,
Ветер зной из пустыни донес,
Остается направо Крит,
А налево милый Родос.
Вот широкий Лессепсов мол,
Ослепительные дома,
Гул, как будто от роя пчел,
И на пристани кутерьма.
Дело важное здесь нам есть, -
Без него был бы день наш пуст, -
На террасе отеля сесть
И спросить печеных лангуст.
Ничего нет в мире вкусней
Розоватого их хвоста,
Если соком рейнских полей
Пряность легкая полита.
Теплый вечер. Смолкает гам.
И дома в прозрачной тени.
По утихнувшим площадям
Мы с тобой проходим одни.
Я рассказываю тебе,
Овладев рукою твоей,
О чудесной, как сон, судьбе,
О твоей судьбе и моей.
Вспоминаю, что в прошлом был
Месяц черный, как черный ад,
Мы расстались, и я манил
Лишь стихами тебя назад.
Только вспомнишь - и нет вокруг
Тонких пальм, и фонтан не бьет,
Чтобы ехать дальше на юг,
Нас не ждет большой пароход.
Петербургская злая ночь...
Я один, и перо в руке,
И никто не может помочь
Безысходной моей тоске...
Со стихами грустят листы,
Может быть, ты их не прочтешь...
Ах, зачем поверила ты
В человечью скучную ложь?
Я люблю, бессмертно люблю
Все, что пело в твоих словах,
И скорблю, смертельно скорблю
О твоих губах-лепестках,
Яд любви и позор мечты!
Обессилен, не знаю я -
Что же сон? Жестокая ты
Или нежная и моя?
1920г.
"КРАСНОЕ МОРЕ"
Спойлер:
Здравствуй, Красное Море, акулья уха,
Негритянская ванна, песчаный котел!
На утесах твоих, вместо влажного мха,
Известняк, словно каменный кактус, расцвел.
На твоих островах в раскаленном песке,
Позабыты приливом, растущим в ночи,
Издыхают чудовища моря в тоске:
Осьминоги, тритоны и рыбы-мечи.
С африканского берега стаи пирог
Отплывают и жемчуга ищут вокруг,
И стараются их отогнать на восток
С аравийского берега сотни фелук.
Если негр будет пойман, его уведут
На невольничий рынок Ходейды в цепях,
Но араб несчастливый находит приют
В грязно-рыжих твоих и горячих волнах.
Как учитель среди шалунов, иногда
Океанский проходит средь них пароход,
Под винтом снеговая клокочет вода,
А на палубе - красные розы и лед.
Ты бессильно над ним: пусть ревет ураган,
Пусть волна как хрустальная встанет гора,
Закурив папиросу, вздохнет капитан:
- Слава Богу, свежо! Надоела жара!
Целый день над водой, словно стая стрекоз,
Золотые летучие рыбы видны,
У песчаных, серпами изогнутых кос
Мели, точно цветы, зелены и красны.
Блещет воздух, налитый прозрачным огнем,
Солнце сказочной птицей глядит с высоты:
- Море, Красное Море, ты царственно днем,
Но ночами вдвойне ослепительно ты!
Только тучкой скользнут водяные пары,
Тени черных русалок мелькнут на волнах,
Да чужие созвездья, кресты, топоры,
Над тобой загорятся в небесных садах.
И огнями бенгальскими сразу мерцать
Начинают твои золотые струи,
Искры в них и лучи, словно хочешь создать,
Позавидовав небу, ты звезды свои.
И когда выплывает луна на зенит,
Ветр проносится, запахи леса тая,
От Суэца до Баб-эль-Мандеба звенит,
Как Эолова Арфа, поверхность твоя.
На обрывистый берег выходят слоны,
Чутко слушая волн набегающих шум,
Обожать отраженье ущербной луны,
Подступают к воде и боятся акул.
И ты помнишь, как, только одно из морей,
Ты исполнило некогда Божий закон,
Разорвало могучие сплавы зыбей,
Чтоб прошел Моисей и погиб Фараон.
1918-1921гг.
"МОРЕПЛАВАТЕЛЬ ПАВЗАНИЙ"
Спойлер:
Мореплаватель Павзаний
С берегов далеких Нила
В Рим привез и шкуры ланей,
И египетские ткани,
И большого крокодила.
Это было в дни безумных
Извращений Каракаллы.
Бог веселых и бездумных
Изукрасил цепью шумных
Толп причудливые скалы.
В золотом, невинном горе
Солнце в море уходило,
И в пурпуровом уборе
Император вышел в море,
Чтобы встретить крокодила.
Суетились у галеры
Бородатые скитальцы.
И изящные гетеры
Поднимали в честь Венеры
Точно мраморные пальцы.
И какой-то сказкой чудной,
Нарушителем гармоний,
Крокодил сверкал у судна
Чешуею изумрудной
На серебряном понтоне.
1906г.
"НА МОРЕ"
Спойлер:
Закат. Как змеи, волны гнутся,
Уже без гневных гребешков,
Но не бегут они коснуться
Непобедимых берегов.
И только издали добредший
Бурун, поверивший во мглу,
Внесется, буйный сумасшедший,
На глянцевитую скалу.
И лопнет с гиканьем и ревом,
Подбросив к небу пенный клок...
Но весел в море бирюзовом
С латинским парусом челнок;
И загорелый кормчий ловок,
Дыша волной растущей мглы
И — от натянутых веревок —
Бодрящим запахом смолы.
1912г.
"ПОМПЕЙ У ПИРАТОВ"
Спойлер:
От кормы, изукрашенной красным,
Дорогие плывут ароматы
В трюм, где скрылись в волненье опасном
С угрожающим видом пираты.
С затаенной злобой боязни
Говорят, то храбрясь, то бледнея,
И вполголоса требуют казни,
Головы молодого Помпея.
Сколько дней они служат рабами,
То покорно, то с гневом напрасным,
И не смеют бродить под шатрами,
На корме, изукрашенной красным.
Слышен зов. Это голос Помпея,
Окруженного стаей голубок.
Он кричит: "Эй, собаки, живее!
Где вино? Высыхает мой кубок".
И над морем седым и пустынным,
Приподнявшись лениво на локте,
Посыпает толченым рубином
Розоватые, длинные ногти.
И оставив мечтанья о мести,
Умолкают смущенно пираты
И несут, раболепные, вместе
И вино, и цветы, и гранаты.
1907г.
"СУЭЦКИЙ КАНАЛ"
Спойлер:
Стаи дней и ночей
Надо мной колдовали,
Но не знаю светлей,
Чем в Суэцком канале,
Где идут корабли,
Не по морю, по лужам,
Посредине земли
Караваном верблюжьим.
Сколько птиц, сколько птиц
Здесь на каменных скатах,
Голубых небылиц,
Голенастых, зобатых!
Виден ящериц рой
Золотисто-зеленых,
Словно влаги морской
Стынут брызги на склонах.
Мы кидаем плоды
На ходу арапчатам,
Что сидят у воды,
Подражая пиратам.
Арапчата орут
Так задорно и звонко,
И шипит марабут
Нам проклятья вдогонку.
А когда на пески
Ночь, как коршун, посядет,
Задрожат огоньки
Впереди нас и сзади;
Те красней, чем коралл,
Эти зелены, сини...
Водяной карнавал
В африканской пустыне.
С отдаленных холмов,
Легким ветром гонимы,
Бедуинских костров
К нам доносятся дымы.
С обвалившихся стен
И изгибов канала
Слышен хохот гиен,
Завыванья шакала.
И в ответ пароход,
Звезды ночи печаля,
Спящей Африке шлет
Переливы рояля.
1921г.
ТОСКА ПО МОРЮ
Спойлер:
Я молчу - во взорах видно горе,
Говорю - мои слова так злы,
Ах, когда ж я вновь увижу в море
Синие и пенные валы.
Белый парус, белых, белых чаек
Или ночью длинный лунный мост,
Позабыв о прошлом и не чая
Ничего в грядущем, кроме звезд!
Видно, я суровому Нерею
Смог когда-то очень угодить,
Что теперь - его, и не умею
Ни полей, ни леса полюбить.
Я томлюсь, мне многого не надо,
Только - моря с четырех сторон.
Не была ль сестрою мне наяда,
Нежным братом лапчатый тритон?
Боже! Будь я самым сильным князем,
Но живи от моря вдалеке,
Я б, наверно, повалившись наземь,
Грыз ее и бил в глухой тоске!
1911
В БРЕТАНИ
Спойлер:
Здравствуй, море! Ты из тех морей,
По которым плавали галеры,
В шелковых кафтанах кавалеры
Покоряли варварских царей.
Только странно, я люблю скорей
Те моря суровые без меры,
Где акулы, спруты и химеры —
Ужас чернокожих рыбарей.
Те моря… я слушаю их звоны,
Ясно вижу их покров червленый
В душной комнате, в тиши ночной
В час, когда я — как стрела у лука,
А душа — один восторг и мука
Перед страшной женской красотой.
1917
ИЗ ПОЭМЫ "ВОЗВРАЩЕНИЕ ОДИССЕЯ"
Спойлер:
I. У берега
Сердце — улей, полный сотами,
Золотыми, несравненными!
Я борюсь с водоворотами
И клокочущими пенами.
Я трирему с грудью острою
В буре бешеной измучаю,
Но домчусь к родному острову
С грозовою сизой тучею.
Я войду в дома просторные,
Сердце встречами обрадую
И забуду годы черные,
Проведенные с Палладою.
Так! Но кто, подобный коршуну,
Над моей душою носится,
Словно манит к року горшему,
С новой кручи в бездну броситься?
В корабле раскрылись трещины,
Море взрыто ураганами,
Берега, что мне обещаны,
Исчезают за туманами.
И шепчу я, робко слушая
Вой над водною пустынею:
«Нет, союза не нарушу я
С необорною богинею».
СНОВА МОРЕ
Спойлер:
Я сегодня опять услышал,
Как тяжелый якорь ползет,
И я видел, как в море вышел
Пятипалубный пароход.
Оттого-то и солнце дышит,
А земля говорит, поет.
Неужель хоть одна есть крыса
В грязной кухне, иль червь в норе,
Хоть один беззубый и лысый
И помешанный на добре,
Что не слышат песен Уллиса,
Призывающего к игре?
Ах, к игре с трезубцем Нептуна,
С косами диких нереид
В час, когда буруны, как струны,
Звонко лопаются и дрожит
Пена в них или груди юной,
Самой нежной из Афродит.
Вот и я выхожу из дома
Повстречаться с иной судьбой,
Целый мир, чужой и знакомый,
Породниться готов со мной:
Берегов изгибы, изломы,
И вода, и ветер морской.
Солнце духа, ах, беззакатно,
Не земле его побороть,
Никогда не вернусь обратно,
Усмирю усталую плоть,
Если лето благоприятно,
Если любит меня Господь.
.
Последний раз редактировалось makarena; 18.02.2012 в 20:03.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Здесь ещё несколько стихотворений В. Крапивина.
ТЕНЬ КАРАВЕЛЛЫ
Спойлер:
Иногда память детства приходит ко мне
Среди северных гор и лесов...
Голубая звезда в незамёрзшем окне
И летящая тень парусов...
Снова ночь опустила на старый причал
Непроглядную темень свою.
Над рулонами карт оплывает свеча,
Тайна смотрится в окна кают.
Эту тайну другим не понять.
Эту память у нас не отнять.
И когда перед дальним путем
Сердце, дрогнув, забьётся несмело,
Перед тем, как идти,
Я зову, чтоб в пути
Догнала меня
Тень Каравеллы...
Мой товарищ, когда онемеет рука,
Вспомни вновь, что и ты рулевой
И водил наш корабль сквозь янтарный закат
На свинцовый рассвет штормовой.
Путь бывает тяжёл, но никак не поймёшь,
У костра, засыпая к утру:
То ли волны шумят,
то ли сосны гудят,
То ли мачты скрипят на ветру...
Да и как это можно узнать,
Если видишь в пути то и дело,
Как скользит по дорожным камням
Здесь и там
Быстрокрылая
Тень Каравеллы.
ПЕСНЯ ПИРАТОВ
Спойлер:
Никому, ребята, в жизни
Больше нас не повезло (Ха-ха!).
Нет профессии престижней,
Чем пиратов ремесло...
Мы ужасны, мы свирепы,
Взгляд наш страшен и суров —
Наши нервы, как талрепы,
Из капроновых шнуров.
Это что за перезвон там?
Кто-то бьётся в рынду лбом.
Над далёким горизонтом
Парус в небе голубом!
Наливай, приятель, кружки,
Дружно чокнемся с тобой.
А потом зарядим пушки —
Скоро будет славный бой.
Мы — пираты, мы — пираты,
Любим пить и любим бить,
Можем мы родного брата,
Не моргнувши утопить.
Как же мы такими стали?
Дело в том, что с давних пор,
Мы уроки пропускали,
Не ходили в школьный хор.
Жизнь послушного телёнка
Нам была не по нутру (да-да!).
Убегали мы с продлёнки
И не мылись поутру...
Мы могли чужую кошку
Подстрелить из-за угла —
Эта скользкая дорожка
Нас в пираты привела!
КАПИТАН
Спойлер:
Плещут за бортом свинцовые волны:
Шторм разгулялся на море.
Трудно вести свой корабль капитану
В этом свинцовом просторе.
Плещут за бортом свинцовые волны
Сворой голодной ревущей.
— Не уступай, капитан, этой своре,
Волн этих бешеной гуще.
Видишь, встаёт впереди грозный вал?
Крепче держи, капитан, свой штурвал.
Если вдруг дрогнет рука на штурвале,
Волны сомнут твой корабль, капитан;
Пастью-пучиной, холодной и страшной,
Тут же проглотит его океан.
Слышишь, как отзвуки нового шквала
Вновь покрывают далёкий рёв волн,
Мчится навстречу он с пеною белой,
Силы великой и ярости полн.
Мчится навстречу рокочущий шквал:
Крепче держи, капитан, свой штурвал.
Там за широкой бушующей далью
Скал неприступных глухая стена;
Там за стеною есть чудные земли,
Солнцем залитая есть там страна.
Есть между скал лишь единая гавань,
Но достигает не каждый её,
Сильно и смело для этого нужно
Править своим, капитан, кораблём.
Чтобы достигнуть той бухты меж скал,
Крепче держи, капитан, свой штурвал!
Не совсем в тему, но не удержался...
Спойлер:
ВОСПОМИНАНИЯ О СЕВАСТОПОЛЕ
Синий снег на краю дорог,
Жёлтый свет в деревянных домах.
Одинокий тополь, бедняга,
продрог.
Каблуками скрипит зима.
В жёлтых окнах —
клоповый
уют;
Там от сытости
клонит ко сну.
Радиолы
хрипя поют
надоевшую "Тишину".
Ветер,
злясь,
не выжмет слезу.
Можно боль кусками сглотать.
Только чёрных пластинок зуд
Никак не унять.
Тоска.
Где-то в тысячемильной дали
Зарождается тёплый циклон.
И качнув корабли,
Он летит
от горячих от солнца
херсонесских колонн.
Прилетает и рвёт
С чёрной крыши
Железный лист.
Он как будто приносит
Белый свет херсонесских
колонн,
Синий мир, где вдалеке
видны
Старые маяки.
И о жёлтый камень
дробится стекло —
Голубое стекло волны.
Севастополь,
Солнце моё
В тишине летящих минут...
Здесь никто-никто не поёт
Надоевшую "Тишину".
На карнизах съёжились голуби,
Зимний мрак беспощадно холоден.
Ничего, товарищ, уже рассвет.
Самолёт улетает в полдень...
Последний раз редактировалось Дон С.; 03.06.2010 в 18:18.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Для разнообразия испанская пиратская романтика
К сожалению, море не Карибское, а Средиземное, но зато испанец самый натуральный, без подмесу - ХОСЕ ДЕ ЭСПРОНСЕДА, романтичный 19 век
Хосе́ де Эспронсе́да (исп. Josе de Espronceda), полное имя Хосе Игнасио Хавьер Ориоль Энкарнасьон де Эспронседа-и-Дельгадо (исп. Josе Ignacio Javier Oriol Encarnaciоn de Espronceda y Delgado; 25 марта 1808, Альмендралехо, провинция Бадахос — 23 мая 1842, Мадрид).
Испанский писатель, признанный величайшим лирическим поэтом Испании эпохи романтизма.
ПЕСНЯ ПИРАТА (Canciоn del pirata, 1840) Перевод П. Грушко
Спойлер:
На бортах - по десять пушек,
паруса под ветром свежим
над морским парят безбрежьем -
бригантину в даль несут.
На носу - корсар суровый,
нареченный кличкой "Дьявол",
нет морей, где он не плавал,
правя свой пиратский суд!
За кормой луна мерцает
серебром на зыбкой сини,
стонет ветер в парусине,
беспокоен волн разгул,
слева берег европейский,
азиатский берег справа,
и поет разбойник браво,
грозно глядя на Стамбул:
"Парус мой, пари в лазури
голубой!
В море ни враги, ни бури,
ни томительные штили
путь тебе не преградили,
верх не взяли над тобой!
Двадцать бригов
мы отбили
у флотильи
англичан,
мне несли
свои знамена
для поклона
сотни стран.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
За клочок земли далекой
короли
в битве сходятся жестокой.
Я - владею невозбранно
всею ширью океана,
где бессильна власть земли.
Не найти
такого порта,
замка, форта,
где бы враг
стал палить
себе на горе,
видя в море
черный флаг.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Только крик раздастся "Судно!" -
видит бог,
от корсара скрыться трудно:
я - монарх державы этой,
убегаешь - не посетуй:
приговор мой будет строг.
Все добытое
на месте
честь по чести
я делю,
лишь красавицей
делиться
не годится
королю.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Присужден властями втуне
я к петле.
Верю я моей фортуне!
А судью - не пожалею,
вздерну я его на рею
у него на корабле.
Не страшится
смертной доли
кто в неволе
пожил всласть,
кто однажды
сбросил путы,
казни лютой
не боясь.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Всех напевов мне милее
норда рев,
треск снастей и скрежет реи,
завывание стихии,
черных волн грома глухие,
грозный гул моих стволов!
Что мне грохот
небывалый,
буря, шквалы,
ветра стон, -
под тайфуна
свист разбойный
я спокойный
вижу сон.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Последний раз редактировалось Дон С.; 18.03.2011 в 14:29.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Дон С.
Пардон
Перевод П. Грушко
Добавила
Да, вот ещё два перевода "Песни пирата" Хосе де Эспронседа-и-Дельгадо:
ПЕСНЯ ПИРАТА (Canciуn del pirata, 1840) Перевод М. Талова
Спойлер:
По бортам двенадцать пушек;
С вольным ветром все ветрила
Бригантина распустила
И несется по волнам.
Бриг пиратский прозван "Смелым"
И, от края и до края
Волны мощно рассекая,
Страх внушает кораблям.
Месяц льет свое сиянье
На серебряные волны,
И, глухих стенаний полный,
Ветер паруса раздул.
На корме - корсар веселый;
Кадикс - влево от корсара,
Вправо - скалы Гибралтара,
С песней правит на Стамбул:
Парусник мой, смело в море
Ты лети!
Пусть ни ураган, ни горе,
Ни безветрие морское,
Ни преследованье злое
Не собьют тебя с пути.
Двадцать пленных
Захватили,
Спеси сбили
С англичан,
И сдавал мне
Флаг склоненный
Побежденный
Капитан.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Короли на поле брани
Шлют солдат
Для своих завоеваний.
Здесь один повелеваю.
Все - мое! Своим считаю
То, чем океан богат.
И куда бы
Бриг ни прибыл,
Чей бы ни был
Вражий флаг,
Не откажет
В доброй славе,
В чести, в праве
Мне и враг.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Гаркну я и по приказу:
"Шхуна, стой!" -
Шкипер галс меняет сразу,
Чтобы улизнуть скорей.
Всем известен царь морей.
Все трепещет предо мной.
Из добычи
Всем по-братски
Пай пиратский
Отделя,
Не отдам лишь
Смуглолицей
Жар-девицы
С корабля.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Пусть назначена мне кара!
Не робею!
Бережет судьба корсара,
А как сыщика поймаю,
Первым вздерну, обещаю,
Вздерну на его же рею!
Молодые
Что мне годы?
Без свободы
Жизнь пуста.
Я отважным
Был корсаром,
Жизнь недаром
Прожита.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Лучше музыки любой -
Аквилоны,
Грохот бурь и волн прибой,
Дрожь натянутых канатов,
Песня гордая пиратов,
Пушек рев неугомонный.
И под страшный
Шквальный грохот,
Слыша хохот
Громовой,
Сплю, несомый
Невесомой
Сладкой дремой
И волной...
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
ПЕСНЯ ПИРАТА (Canciуn del pirata, 1840) Перевод К. Бальмонта
Спойлер:
Десять пушек там по борту,
Ветер бьется за кормою.
Не плывет - летит стрелою
Через море быстрый бриг.
Тот кораблик, тот пиратский,
Что всему известен морю,
Имя - Страшный, и не спорю,
Он слыхал последний крик.
Лунный свет на море пляшет,
В парус дунув, ветер бьется,
Серебром и синью льется
Глубь морская, долгий гул.
Капитан, пират веселый,
Знает в Азии все тропы,
Знает все пути Европы,
Прямиком пред ним Стамбул.
Он поет, и песня - дело.
"Ты плыви, корабль мой, смело,
Не робей.
Хоть бы встал корабль здесь вражий,
Хоть бы волны вдруг как кряжи,
Взвились кверху, или даже
Хоть бы ветер стал хитрей,
Стал манить уплыть скорей,
Судьбы многи,
Но дороги
Не изменишь ты своей.
Двадцать схваток,
Все с добычей.
Что нам в кличе
Англичан!
Стяг оборван,
Верным ходом,
Ста народам
Разных стран.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Пусть ведут цари слепые, -
За пригоршню за одну
Праха, - дикую войну.
Волны моря голубые
Мне даруют весь простор,
Все, к чему коснется взор.
На волнах морского лона
Нет для смелого закона,
И никто мне не укор.
Чье прибрежье
Где б ни было,
Что мне мило,
То мое.
Всяк узнает,
Сила - право.
В этом слава,
Мчи ее.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Чуть раздастся крик: - "Глядите,
Мы подходим к кораблю!" -
Чует он, что утоплю.
Тотчас в нем не мало прыти,
И на всех он парусах
Путь меняет на волнах,
Но с судьбой напрасно споря,
Ибо я владыка моря,
И несу с собою страх.
Я добычу
Не считаю,
Разделяю
Все равно,
Лишь бы только
В миг счастливый
Мне с красивой
Быть дано.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Я не ведаю боязни,
К смерти я приговорен.
Как бы этот я закон
Да к тому, кто слово казни
Произнес в напрасном зле,
Не явил в моем жерле.
Иль повешу в час напасти
Я его на зыбкой снасти,
На его же корабле.
Если ж гибель,
Ну так что же?
Не дороже
Жизнь, чем медь.
Я уж сбросил
Все вериги,
И об иге
Не жалеть.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Слаще музыки не чаю,
Чем свирепый вой ветров,
Скрип и трепет парусов,
Путь вперед, куда не знаю.
В реве бури видеть рад
Раскачавшийся канат,
И среди пучины черной
Сладко слышать мне повторный
Пушек яростный раскат.
И в гуденьи,
В гуле грома
Мне знакомо -
Не с борьбой,
Но на море
Колыбельном
В счастьи цельном
Пить покой.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Продолжая испанскую тему:
Хуан Рамон Хименес (24 декабря 1881, Могер, Испания — 29 мая 1958, Сантурсе, Пуэрто-Рико) — испанский поэт, один из лучших лириков. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1956 года «За лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии».
Спойлер:
***
В лазури цветы граната!
Матросская слобода!
Какое легкое небо
и как листва молода!
Изменчивый ветер моря!
Матросская слобода!
Обветрена, сероглаза,
и горе ей не беда!
И женский голос заводит:
"Морской обычай такой -
мужчине море законом,
а сердцу ветер морской!"
- Святая мать кармелитов,
пошли нам ясные дни
и наши весла, мадонна,
своей рукой осени!
...Под вечер воздух мерцает,
закат - как сон наяву
и капли слез золотые
вдали кропят синеву.
- Как будто ветер вернулся
и даль морская близка -
и всех затерянных в море
нашла глазами тоска.
Изменчивый ветер моря!
Матросский родной очаг!
На сердце ладанка с пеплом
и синий холст на плечах!
В лазури цветы граната.
Веселье в ладу с тоской.
Мужчине море законом,
а сердцу - ветер морской!
Пер. А. Гелескула
Спойлер:
МОРЕПЛАВАТЕЛЬ
Пер. Г. Кружкова
И снова - море, лишь море
со мною.
(Там не звезда ли
блестит серебром неверным
из дымно-лиловой дали?)
А мне темнота сродни
(души не прельстить звездою),
лицом к необъятной мгле
придвинут я вечной мглою.
Там, в волнах, - воля моя,
в пустыне морской - надежда,
таинственно населены
темнеющие побережья.
Я - больше моря, но ум
ничтожество мне пророчит,
и в мире я одинок
темнейшим из одиночеств.
Лишь мгла, единая мгла
довлеет хляби и тверди,
земля одна и вода одна
для жизни. Или для смерти.
Последний раз редактировалось Дон С.; 08.06.2010 в 17:25.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ Автор: Владимир Андропов
Спойлер:
... Твой верный Петер ждет и ждет, и ждет...
Мне кажется, ты писем не слала мне
Уже две сотни лет... И это вот послужит
Сто пятьдесят шестым ответом на твое
Давнишнее, истертое на сгибах....
Пишу у полубака. Вместо свеч -
Огни на остриях. На море душно. Душно.
Мне кажется, что будто по пятам
За нами стелется ужаснейшая буря,
Не в силах нас догнать... А небо крепко,
Как будто бы прибитое гвоздями
С алмазной шляпкою. Иль - занавес Шекспиров,
И на табличке : "Тихий океан".
Иль нет : "Атлантика".
Иль нет, на вроде : "Остров Уайт"...
Шныряют ведьмы воздуха сырого,
Заваривая кашу Приближения,
И кроме них - ни звука, ни души...
Порой мне кажется, что даже мы бесплотны,
Как точка среза острой гильотины
Среди трагедии слипшихся волос.
.. Меня так беспокоит эта мысль...
О главном.
Как ты живешь?
Как ты живешь, красавица моя?
Как там наш белый домик?
Мельница на взгорке?
Как - соловьи ?
Утес на берегу?
Песок -
Все так же ли следы твои целует,
Как завещал я ?
Долгими ночами
Беззвучного течения под луной
Беззвучною - твой облик обеззвучил,
Замедлился:
В девятой кругосветке
Я лишь заметил слабый поворот
Точеной шеи,
Искорку в глазах
И приоткрывшийся в улыбке уголок
Блаженных уст.
И я еще надеюсь
На слово их
В двадцатом обороте...
Пусть это будет - дождь.
Гроза.
Взгляд звезд мне неприятен.
Я сотни лет не видел облаков,
Хоть чувствовал движенье за спиною.
Так пусть же лучше - ты!
Твой верный Петер ждет...
Мне все мерещится : Мы - призраки, мы - сон...
Да, ветхость балок, запах древесины,
Соль редких брызг, скрип старого руля,
Блеск ясных линий в черном развороте
Старинной Книги - той, что не прочесть
До дна, - все, все доступно мне. Я глажу,
А иногда, признаюсь, украдкой - кусну
Обветренный канат, и вкус смолы приводит
Меня в смешное исступление жизни...
Но и тебе, наверное, приходит
На память детский сон, реальнее всего,
Что видела на свете, бывший. Живший
Взамен тебя. Всамделишней тебя...
Бывает, человек проносит нежность плоти
Такого сна, как светоч жизни здесь,
В инаком мире...
А вчера наш штурман -
С его-то пегой бородой смешной! -
Взялся читать нам Гамлета...
Я вдруг почуял трепет
Сознания решенности всего:
И страха смерти,
И актерской маски.
И - времени, в котором мы плывем -
Лишь руль переложить -
И не переживая
Одной лишь нежности Офельиных цветков...
Как речь зашла о руте...
Горькой руте...
И море льнуло к борту телом всем,
Как тот глухой, прислушиваясь к току
Симфоний, содрогаясь сонно -
Все это вдруг слилось -
И ночь -
И звезд насмешливых я понял лепетание,
Свободу вод
И крылья фей и ведьм...
Все вдруг - слилось,
И сон неповторимый течь продолжал,
Сплываясь в горизонт
Нездешней муки нежности...
Ответь мне : кто я?
Твой верный Петер ждет...
... Мне выснилось ( сон - мысли призрака), -
Что мы сосуществуем
В равностоящем мире.
Равно-от-стоящем.
Как пара чаек взору моряков,
Как взгляду астронома - звезды,
Имея бездны лет между собой,
И, все ж таки, сливаясь с некой сферой, -
Равностоящей, равно-удаленной...
Мне выснилось : поэтому суда
Шарахаются нас по странным эпициклам,
И скалы бестелесные, мелькнув
На душном горизонте, нас минуют, -
Что там они. А мы с тобою - здесь,
Хотя и разделенные веками
И расстояниями,
Но слитные - для них.
Одних созвездий черточки и лики...
Я помню там, -
В низине, центре, дне,
Где вывернуто небо наизнанку
Нелепой перспективой взгляда ввысь,
Случалось, что две чайки, подлетая
Друг к дружке, разевали клюв,
Крича о чем-то резко и невнятно...
И, значит, есть надежда, если воздух чист
От берегов
И времени.
Дай знак мне!
Любая птица - Знаю! - будешь - ты,
Равностоящая.
Дай знак!
Твой верный Петер ждет...
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Завражный Юрий Юрьевич
В интернете известен под ником - Флибустьер
Автор стихов, песен, музыки, исполнитель.
Родился 14 августа 1960 г.
Вилючинск, Камчатский край, Россия
Автор о себе: "Капитан 3 ранга запаса. Служил на Камчатке. Конченый романтик. Кандидат в мастера спорта по парусу, участник второй меридиональной кругосветки яхты "Апостол Андрей" (этап "Петропавловск - СПб" через канадскую Арктику). Из прочих интересов - гитара, горные лыжи, русская баня, графомания, ЖЖ, эзотерика, страйкбол, бабахинг, посильное участие в роскоши человеческого общения. В активе стихи, песенки и проза. Исполняется не только своё, а всё, что нравится. Что нравится? Нравится про море-океан, про паруса, моряков и вольных флибустьеров... ну и, конечно же, про любовь. Голос не поставленный и картавый - с франко-еврейским "р", что автора весьма удручает. Дипломант "Камчатской гитары 2009" в номинации "автор-исполнитель". Паруса (КМС), горные лыжи, живая природа (особенно камчатская), страйкбол и русская банька. Семейное положение: никакое. Жених со стажем. Тщательно не следит за причёской, для чего не стрижётся с мая 1995 года. Написана и издана книга "Забыть адмирала!" (история, публицистика). Написаны и пока не изданы книги: "Макароны по-флотски" (сборник рассказиков про флотскую службу); "Последний шлаг восьмёрки" (путевые заметки о второй кругосветке яхты "Апостол Андрей"; "Тот самый остров" (фантастика, приключения), а также пьеса "Все там будем..." Стихи не издавались (а зачем?). Песенки регулярно выпеваются самим автором на ни в чём не повинных слушателей..."
МОБИ ДИК
Спойлер:
...Из белой пены, выгнув спину,
Он лик свой кажет.
Что ж вы встали?!
Не будь я капитан Ахав,
Коли сегодня мой не пробил час!
И вы, презренное отродье,
Вы, столь любимые моим сознаньем,
Но подчинённые лишь воле слов моих,
Ведомых жаждой крови и отмщенья,
Пойдёте в пену волн –
И разум сгинет,
Водой солёной смытый в тот же миг;
И Белый Кашалот, моих терзаний
Ночных предмет и жуткий мой кошмар,
Предстанет предо мной в своей крови,
И дух мой возопит: «Отмщён! Отмщён!»
Стучите ж, тали, и скрипите, тросы!
Летите вниз, вельботы! За борт! Хей!
И лезвия точёных гарпунов
В руках тяжёлых с пятнами мозолей
Пусть будут верными; я вам так говорю,
Я! Капитан Ахав!!!
Всё божие во мне
И дьявольское вмиг соединилось;
Да будет так!!!
Верните мне мой сон!!!
И Белого Кита подайте к борту...
Аминь! Аминь!!! Аминь... сентябрь 2009
ПАРУС
Спойлер:
Угас закат багровой тишиной;
Сомлел усталый мир в плену вечерней грёзы…
И, лепестком печальной белой розы
Вспорхнувший, парус над бескрайностью седой
Уносит в дивный сон… 2003
Авторская песня:
ФЛИБУСТЬЕР-ЭЛЕГИЯ
Спойлер:
Отложив надоевший секстан на потом
И разлёгшись на юте в шезлонге своём,
Я гуляю любимым проливом и курсом знакомым.
Я жую оливье и филе из тунца,
Открываю заветный бочонок винца
И балдею от вида команды, упившейся ромом.
Ну, а ты где-то там далеко от тоски
Из мохеровой шерсти всё вяжешь носки,
Под разлапистой пальмой сидишь, пьёшь какаво с вареньем
Или снова слагаешь изысканный стих…
И тепло нежных рук вспоминая твоих,
Я кого-то сейчас под килём протяну с наслажденьем.
Надо мной паруса, словно крылья, парят,
И котлетки говяжьи на блюде дымят,
И чудесный пузатый бочонок для снятия стресса.
Скалит зубы на гафеле Роджер лихой,
А на палубе пленницы стонут толпой –
Герцогини, графини, фрейлины и даже принцессы.
Будут кольца, алмазы и серьги дарить,
Будут, жарко дыша, о любви говорить,
На взаимность надеясь и глазочки строя, конечно.
Ах, какие красотки! Отдался б любой!..
Но, увы, ни одна не сравнится с тобой –
Я их всех приглашу по доске прогуляться неспешно.
Губернаторы, челядь и ростовщики –
Разговоры мне с вами вести не с руки,
Всем вам самое время слегка подсушиться на рее.
Доедаю тунца и одну из котлет,
Вновь готов к абордажу мой славный корвет –
Только зубки почищу и сабелькой рожу побрею.
Мне бы курс проложить, как укажет звезда,
Добрый ветер поймать и вернуться туда,
Где волшебный хрустальный ручей манит влагой студёной…
А пока подходящий возьму сундучок,
Подыщу неприметный такой островок,
Чтобы там для тебя закопать золотые дублоны.
Я ямайского тёплого рому хлебну,
Всем висящим на рее слегка подмигну,
И тихонько спою твою песню про рододендроны... 2010, апрель
ФЛИБУСТЬЕР-СВИНГ
Спойлер:
Поздно думать, если б да кабы!
К чёрту за борт глупые мольбы!
Просмолённый лопнул фал
И с ладони кожу снял
Вместе с Линией Судьбы…
Абордажи, драки и шторма!
Не бывать дублонам задарма!
Свист картечи и огонь,
Порох сжёг мою ладонь
Вместе с Линией Ума…
Прошлое порви и не зови!
Будут в горле стоны – задави!
Сколько горечи в волне –
Соль ладонь разъела мне
Вместе с Линией Любви...
Пой, ветер, пой!
Вся жизнь – мираж!
Мой последний бой…
На абордаж!!!
Сколько в трюмах ваших кораблей
Золотых дукатов и гиней!
Но сегодня правит зло,
И клинком ладонь снесло –
Жизни Линия была на ней…
Жизни Линия была на ней!.. 30.03.2010
ФЛИБУСТЬЕР-FAREWELL
Спойлер:
Впереди трудный бой.
Против целой армады.
Да, таков выбор мой.
Так надо.
Моего корабля
Курс на карте проложен.
Ибо если не я,
То кто же?
Трудный бой впереди,
И исход неизвестен.
Но на этом пути
Я честен.
Вымпел мой, повели
Не сдаваться, а драться!
И уже фитили
Дымятся.
Впереди трудный бой.
Против целой армады.
Да, таков выбор мой.
Так надо.
Сладок пороха вкус,
И зовёт буревестник.
Если я не вернусь,
Спойте песню. 24.03.2010
ФЛИБУСТЬЕР-ВАЛЬС
Спойлер:
Леди, сейчас вы в моём плену;
Выбор несложен – вальс или сразу ко дну, в волну!
Леди, я не сомневался в вас –
Пусть же поставят наш флибустьерский вальс!
Эй! А ну, вся команда вниз!
Эй! С палубы верхней брысь!
Шпага, я знаю, будет мешать танцевать.
Но всё одно не стану шпагу снимать…
Леди… позвольте узнать ваше имя?
Джейн? Как волшебно! И не говорите мне «сэр»! Я не сэр...
Леди Джейн, клянусь всеми ветрами морскими,
Просто зовите меня: «мой флибустьер».
Да! Одноглазый, для мира потерянный!
Да! Рому во мне немеряно!
Но:
Джейн, согласитесь, лучшего вам не найти:
Вальс всё ж приятней, чем по доске пройти…
Леди Джейн*, не стоило так вопить –
Я не хотел вам на ногу наступить… прошу простить!
Леди Джейн… Да, я далеко не юн…
Здесь люк, осторожней – можно свалиться в трюм! Не надо в трюм...
Пусть делят добычу там!
Пусть после упьются в хлам!
А вальс всё несёт и несёт по палубе нас…
Он нескончаем, он вечен, якорь мне в глаз!
Yo! Кружится голова!
М-м!!! Где бы найти слова...
Кружатся мачты, чайки и облака…
Чёрт подери, как легка ваша рука!..
Кружится ром пополам с мадерой внутри...
И – раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три... 2009, октябрь
ФЛИБУСТЬЕР-БЛЮЗ
Спойлер:
От Порт-Ройала к Тортуге путь недолог, но погода – дрянь:
Полный штиль во всей округе, и к тому же пьян в такую рань.
Бутыль последнюю я достаю из своего сундука.
И в трубке – рыбья чешуя вместо табака.
Но только я не унываю, улыбаюсь и даже смеюсь,
И тихонько напеваю мой флибустьер-блюз.
Кто-то где-то абордажит, кто-то грабит галеоны, города…
Мне б сейчас заботы ваши – словно зеркало вокруг вода.
Где-то сочные красотки задирают свои юбки – эгей!
Мне б сейчас, медуза в глотку, до Тортуги догрести поскорей.
А пока штурвал верчу, хоть толку мало, только за борт плююсь
И под нос шепчу-мычу мой флибустьер-блюз.
Мне бы ветер щас упругий – я бы мчал вперёд, не ведая мук!
Наша славная Тортуга тортужей всех других тортужьих тортуг!
Там мои швартовы примут и набулькают мне рому стакан,
Крошка Джейн, смеясь игриво, подмигнёт: «Привет, мой капитан!»
И под пальмами на пляже я, конечно же, мгновенно напьюсь
И спою все свои песни, даже мой флибустьер-блюз.
When I find myself in times of trouble,
Mother Mary comes to me
Speaking words of wisdom – let it be!
Whispering words of wisdom – let it be!
Утром мы проснёмся рядом на песке, и позовёт нас волна.
На вопрос: «А где же карта с кладом?» – хей, каррамба! Вот она!
Йо-хо-хо! Сомнений нету – кэп исполнит всё, что наобещал!
И плевать, что карту эту сам же только что и нарисовал.
Погуляем на просторе! Поднимай же парус, если не трус!
Но прежде чем выйти в море, споём мой флибустьер-блюз!
Эх, люблю свою работу – абордажи, золотые сундуки!
Три тыщи вшивых кашалотов! Не подохнем от сопливой тоски!
Но где же ветер? Чуть не плачу, до Тортуги ещё целых двести миль…
Впереди нас ждёт удача!.. О, если б не этот треклятый штиль!
На два пальца наливаю ром в стакан и на ветрила молюсь,
И тихонько напеваю мой флибустьер-блюз.
Блю-у-у-у-уз!!! 2009, октябрь
ПУСТИТЕ В ОКЕАН!
Спойлер:
Отпустите меня в океан,
Я на суше, ей-богу, свихнусь,
Я на суше вот-вот задохнусь,
Изнывая от боли и ран.
Там волна холодна и чиста,
Там ни грязи, ни пошлости нет,
Там искрится мечта, что сольёт все цвета
В ослепительно истинный Свет!
Раствориться бы в этом кругу
Свежей вечности и синевы...
Я на вашей земле больше жить не могу!!!
Неужели не видите вы –
Здесь кривые царят зеркала,
Здесь распятья в хорошей цене,
Здесь и истина – только в вине,
Здесь надежды сгорают дотла...
Здесь деньгой можно душу «спасти»,
Здесь в почёте наветы и срам,
Здесь молитвы без веры в особой чести,
Здесь не ведают цену словам!
Здесь кривляются лживые рты!
Здесь у счастья нет глаз – и плевать!
Здесь подошвами топчут живые цветы!!!
Здесь умеет любовь умирать!!!
Мне б умыться солёной водой,
И норд-ост вожделенный вдохнуть,
Горизонта коснуться чуть-чуть
И по курсу идти за Звездой...
Сколько можно по суше бродить,
О пустом бесконечно скорбя?!
Для других мне у Бога не стыдно просить,
Но совсем не могу для себя...
Я вернусь, не вернусь – сам решу!
Прекратите же свой балаган
И живите, как жили. Я только прошу –
Отпустите меня в океан!!!
Отпустите в океан... 2009, сентябрь
СТАРПОМ ДЖЕЙН
Спойлер:
Морской воды солёный глоток
Вкусила она не раз.
Известен всем её острый клинок,
Отвага и верный глаз.
Едва заслышав имя её,
Трепещет весь южный Мэйн...
Пока я сплю, корабль ведёт
Мой славный старпом Джейн.
Сумеет рифы надёжно взять,
Корвет спасая наш.
И головорезов моих поднять
На яростный абордаж.
Горячего грогу мне принесёт,
Проложит курс в Порт-оф-Спэйн...
Спокоен я: корабль ведёт
Мой славный старпом Джейн.
В бушующий шторм, коварен и зол,
Не бросит штурвал, нет.
Заштопает мне пробитый камзол,
Зарядит мой пистолет.
А ежели вдруг случится беда –
Зальёт её тёплый портвейн...
Покуда я жив, будь рядом всегда,
Мой милый старпом Джейн!.. 2009, сентябрь
ГИМН КРЕЙСЕРСКОЙ ЯХТЫ АПОСТОЛ АНДРЕЙ
Спойлер:
Мне лишь глаза закрыть – и вот
Над нами чайки реют,
Кипит волна, лаская борт
«Апостола Андрея».
Его удел – с ветрами мчать,
Не ведая покоя,
И шар земной перевязать
Восьмёркою тугою.
Прощай, уютный тихий порт!
Расслабились – и ладно!
И снова ввысь взлетает грот,
Залатанный стократно.
Зачем всё это нужно нам –
Ответить не сумеем,
И вновь качает океан
«Апостола Андрея».
Он повязал материки,
Как парусный мессия.
На нём не боги – мужики,
Апостолы с России.
Благую весть нести дано
Атоллам океана
И льдам, холодным, как стекло
Гранёного стакана.
И провожали нас друзья,
И тосты говорили...
Нам повезло – и ты, и я
Апостолами были!
Мне лишь глаза закрыть – и вот
Над нами парус реет,
Кипит волна, лаская борт
«Апостола Андрея»! 2002
ПОД ПАРУСОМ
Спойлер:
Над волной, над седой
Вереница белых чаек –
Непутёвых, бестолковых, белокрылых.
Ветер пьют паруса
И несут меня к прелестным,
Неизвестным и чудесным островам.
Позади за кормой
Суета и беспросветная тоска
В однообразьи дней постылых...
А вокруг – ах, вокруг! –
Океан, этот тихий-тихий Ти...
Ну очень Тихий океан.
Не по тропкам средь бурьянов –
По зыбям моя дорога.
Улыбнусь, на карту глянув,
Да глотну себе немного
Из гранёного стакана –
И обратно к парусам...
Где ты, берег Зурбагана?
Курс укажут небеса.
Я киту подмигну
И скажу: «Поплыли вместе
В дивный край, что полон счастия без меры!»
Он меня не поймёт,
Ухмыльнётся и нырнёт:
«Ты обалдел? У океана ж нет краёв!»
А вдали горизонт
Чёткой линией разрезал этот мир
На две огромных полусферы!
И поёт, и зовёт
Нежным голосом моя Надежда, Вера
И, конечно же, Любовь.
Сверху светит мне устало
Звёздный путь Дорогой Млечной.
Парус мой - пускай не алый,
Но мечтой наполнен вечной.
Я плыву по океану
К той, неведомой, земле...
Эх, нету карты с Зурбаганом
Да на штурманском столе!.. 1998
ДЕСЯТЬ МИЛЬ
Спойлер:
Десять миль – это так, ерунда.
Лишь бы линза в трубе не поблёкла…
Что ж ты смотришь и смотришь туда –
Ты насквозь проглядел эти стёкла!
От тебя до неё – десять миль,
Просто взять и уйти – знаю, больно…
А вокруг, как назло, полный штиль,
И полощется парус безвольно.
Лучше спой, да полнее налей –
Ты не знаешь, чем всё обернётся.
Зов мечты станет чище в волнах,
Не придётся об этом жалеть.
А у той, чьи глаза всех милей,
Что-то в сердце ещё колыхнётся,
Только ты уже будешь в морях
Или где-то на рее висеть.
Ты всё смотришь на берег, грустя.
Я тебя понимаю, ей-богу!
Десять миль – это сущий пустяк;
Десять миль – это дьявольски много!
Может, завтра шагнёшь по доске,
Иль найдёт тебя пуля мгновенно…
Всё, что ты написал на песке –
Лишь до первой волны горько-пенной.
Старина! Лучше песню запой!
Янтарём рома полнятся кружки!
Будет много печалей и роз
На твоём флибустьерском веку!
А мечта остаётся мечтой,
Разметавшись по бязи подушки
Чёрным шёлком пушистых волос –
Десять миль, на другом берегу... 2010, январь
А ФЛОТА НЕТУ...
Спойлер:
А Флота нету.
Есть корабли, антенны, пушки и ракеты,
Подводных лодок – как китов огромных стая.
Но я военной тайны вам не открываю –
В безвестность канули мундир и эполеты,
А Честь Мундира не заменишь на торпеды!
И Флота – нету.
Моя страна сидит надёжно на мели,
И корабли
Грустят, забыв про океанские походы,
А офицеры покоряют огороды.
Каста флота...
Ни денег, ни почёта.
От Петропавловска до Крыма
Кому нужны мы?
Кому нужны остатки чести офицера?
Какою мерой
Измерить тот позор, к которому скатились,
Что даже кортики в игрушки превратились?
А Флота – нету.
А в штабе куча разжиревших адмиралов,
И им всё мало.
У них есть деньги, власть, коттеджи и «тойоты»,
Но нету Флота.
Вот так, друзья.
Всё до обыденности просто.
Но если слово дали мне – никак нельзя,
Я не могу смолчать и обойтись без тоста!
И спирт горячий обжигает, словно пламя –
За Них! За тех, кто не сидит сегодня с нами!
Пусть нету Флота, но Андреевского флага
синий крест
Напомнит снова нам о тех парнях в «Варяга».
О тех, кто лёг в пучины мрачную могилу.
Пусть льётся шило! Пусть льётся шило!
О тех, чей подвиг не сравнить и не измерить,
Кто в океан ушёл на К-129!
Вот те ребята –
Как раз они не виноваты,
Что нету Флота... 1994
МОЙ БРИГ
(юношеское подражание Высоцкому)
Спойлер:
Вчера весь мир забылся в сонной тишине –
Мне чайки гимн тайфунам прокричали!
Мой бриг слегка качнулся на крутой волне,
И паруса на реях заиграли!
Я вырос возле моря, я родился в нём,
Земных утех всегда мне было мало!
И вот мой бриг разрезал волны форштевнём
И борт подставил бешеному шквалу!
А ну-ка, кто там? Бог морей Нептун
С трезубцем и со свитою наяд?
Я волен выбирать любой тайфун,
Который ты готовишь для меня!
Я чувствую удары оголтелых волн,
Но жму вперёд – я не могу иначе!
В шуршаньи пены слышу колыбельный звон,
А в стоне кливеров – мой марш удачи!
В клубке воды и пены – тысячи чертей,
Они рвут паруса с ужасным треском!
Но для того, чтоб понял ты, что я сильней,
Я гордо сбросил мокрую зюйдвестку!!!
А ну-ка, что там? Сколько баллов он?
Давай сюда его, и он сегодня мой!
С зюйд-веста гонит бешеный циклон,
Но бездны тьма бессильна предо мной!
Вперёд и с песней! Ради одного –
Чтоб ураган за глотку ухватить!
Не может быть прекрасней ничего,
Чем гордо всё пройти и победить! 1982 (наивный был тогда...)
СТАРЫЙ КРЕЙСЕР
Спойлер:
Севастополь. Над морем чайки белые реют.
В бухту вход охраняя, стоит равелин на посту...
Восходящее солнышко ласково греет
Ржавый пушечный крейсер с цифрой 106 на борту.
У штевней его волны лениво играют,
Ослабевшие фалы шальной ветерок шевелит.
О далеких походах корабль вспоминает,
О штормах океанских крейсер устало грустит.
Поседевший от соли и не грозен, как прежде -
Жерла пушек не дышат и в клюзах цепям не греметь...
В небе вымпел не реет и рука командира
Не возьмется за леера позеленевшую медь...
Но скажи, адмирал, почему тебе ночью не спится?
Вспомнит бывший матрос Севастополь и чаек в порту,
На высокой корме потускневшая надпись: «ДЗЕРЖИНСКИЙ» –
Старый пушечный крейсер с цифрой 106 на борту... 1978
Страничка автора на[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] Страничка автора на[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Последний раз редактировалось makarena; 10.10.2010 в 19:49.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике)))
Аделунг Юрий (Георгий) Николаевич
3 апреля 1945 г. - 6 января 1993 г.
Российский поэт, бард.
Родился 3 апреля 1945 года в городе Москве.
В 1966 году окончил три курса Московского института инженеров железнодорожного транспорта.
Впоследствии работал геологом и промышленным альпинистом.
С 1962 г. писал песни на собственные стихи.
Регулярно участвовал в сложных походах на плотах и занимался альпинизмом, что нашло отражение в ряде песен.
Погиб 6 января 1993 г. в Москве при проведении работ на высотном здании.
АЛЕКСАНДРУ ГРИНУ
Ты слышишь звон безжалостных клинков,
Скрещённых в поединке честном,
В краю контрабандистов, моряков,
В стране прекрасной, но безвестной.
Мне хочется стать жителем страны
Той на мгновенье, хоть немножко,
Пройтись по мягким отблескам луны,
Сплетённым в лунную дорожку.
Увидеть флибустьеров чёрный стяг,
Гитар звенящих поднятые грифы,
Услышать ветра злобный свист в снастях
И скрежет шхуны, врезавшейся в рифы.
Людей, что презирают звон оков,
Мне их приятен юмор хлёсткий,
И добродушный гогот моряков,
Что слышен в кабачке на перекрёстке.
Они не терпят скучных и угрюмых
В стенах своих обшарпанных кают,
Где бочка, извлечённая из трюма,
Забыть поможет брошенный уют.
***
МЫ С ТОБОЙ ДАВНО УЖЕ НЕ ТЕ
Спойлер:
Мы с тобой давно уже не те,
Мы не живем делами грешными,
Спим в тепле, не верим темноте,
А шпаги на стену повешены.
В нашей шхуне сделали кафе,
На тумбу пушку исковеркали,
Истрачен порох фейерверками,
На катафалк пошел лафет.
Мы с тобой давно уже не те,
И нас опасности не балуют,
Кэп попал в какой-то комитет,
А боцман служит вышибалою.
Нас уже не радует роса,
На парусах мы не разляжемся,
Пустил артельщик разгулявшийся
На транспаранты паруса.
Мы с тобой не те уже совсем,
И все дороги нам заказаны,
Спим в тепле на средней полосе,
Избрали город вечной базою.
Знаю, нам не пережить зимы,
А шхуна, словно пес на привязи,
Кривая никуда не вывезет,
А море ждет нас, черт возьми!
Море ждет, а мы совсем не там!
Такую жизнь пошлем мы к лешему!
- Боцман ! - я ! - ты будешь капитан!
Наденем шпаги потускневшие.
Мы с тобой пройдем по кабакам,
команду старую разыщем мы,
А здесь, а здесь мы - просто лишние.
Давай, командуй, капитан!
1974
ПЕСНЯ ПИРАТА
Спойлер:
Я слышу - гремит уж засов.
Свести счеты с жизнью пора.
Как свора ободранных псов
Сбегается, чувствуя кровь,
Собрался народ поорать.
Прощайте, друзья и любовь!
Лишь солнца погаснет блик,
Уйдет без меня бриг,
Уйдет без меня, не повесив сигнальных огней.
Как пена седой капитан
Бушпритом прорежет туман,
Шепнув на прощанье: "Храните нас, боги морей."
А красный камзол палача
Горит над толпой там, где смерть
Выбьет последнюю твердь.
И заново жизнь не начать,
И волнам меня не качать,
Удар - и летит табурет.
Лишь солнца погаснет блик,
Уйдет без меня бриг,
Уйдет без меня, не повесив сигнальных огней.
А я остаюсь на земле,
И вот уже шея в петле.
На тверди земной ведь бессильны все боги морей.
ПИРАТЫ
Спойлер:
Вы скитались по белому свету,
Не давая клинкам заржаветь,
Презирая Христовы заветы,
Не умели о прошлом жалеть.
Моря солью пропитаны латы.
В разных странах явились на свет,
Но одна Ваша каста — пираты,
Нет Отчизны и родины нет.
О конце ты об их не молись, враг, —
Бога нет, ну а Дьявол им зять.
И Голландца Летучего призрак
Абордажем нетрудно им взять.
Кровь кипит на дощатых настилах,
Чёрных дней море тайну хранит.
Совесть все грехи им простила,
Не смягчит жалость сердца гранит.
Всем им путь уготован на реи,
Будут злобно смеяться враги.
И никто никогда не жалеет
О загубленных душах таких.
Южный Крест звёзд брильянты разбросил,
Украшая ночной небосвод.
Всех пиратов покорнейше просим
Не сгибаться под плетью невзгод.
ПЕСНЯ СТАРОГО ПИРАТА
Спойлер:
Когда-то, когда я был бравым пиратом
И вспарывал днища пузатым корветам,
Когда умывался лишь ромом и златом,
Когда не внимал я никчемным советам,
Тогда я был счастлив, спокоен и весел,
Беспечен, доволен самим я собою,
В глазах экипажа я в золоте весил
И часто в орлянку играл я с судьбою.
А волны вставали
и справа, и слева,
но я разрубал их
как сумки с деньгами.
А ветры нас гнали
как падшую деву,
и флаги на мачтах
чернели над нами.
Теперь я - обычный владелец трактира
и пьяным матросам я эль подливаю.
Нужду отправляю в уютном сортире
и прошлое вместе с тоской пропиваю.
Матрос иль цыган, сухопутная крыса ль -
никто не посмеет подать мне совета.
И ночью, и днём одичавшие мысли
стремглав убегают с гнилого корвета.
А волны бушуют
внизу под скалою,
и чайки опять
надо мною хохочут.
А где-то фехтуют
за чёрною мглою.
И кто-то отдать
кошелёк свой не хочет.
Продам нажитое, построю я шхуну,
команду найму из лихого отродья,
и рома глотну, и сквозь зубы я сплюну,
и в море умчусь я, сорвавши поводья.
И пусть мою шхуну тогда же потопят,
но в том абордаже расправлю я плечи.
Хоть я не поклонник романов-утопий,
но верю, что будет прекрасным тот вечер.
И в миг пред моментом,
как примет пучина
меня и корабль
как блудного брата,
я встану пред чёртом
и, выпрямив спину,
глотну ещё вдоволь
хмельного заката.
В ЛИССЕ ЗАДРЕМАЛИ КОРАБЛИ...
Спойлер:
В Лиссе задремали корабли
Утомившись от морских проказ.
Волны день минувший унесли,
Создавая гриновский рассказ.
Утром, лишь померкнет свет луны,
Корабли умчатся далеко,
К берегам неведомой страны,
Созданной несчастным чудаком.
В бурунах прохода не найдя,
Не погаснет веры в счастье блик.
Фрези Грант к штурвалу подойдя,
Выведет из ада корабли.
Кораблей команду измотав,
Нехотя утихнет ураган.
Парусов лохмотья залатав,
Корабли вернутся в Зурбаган.
ПЕСНЯ О СТАРОМ КЛИПЕРЕ
Спойлер:
Все порту говорят, что в минувшую ночь
Старый клипер по прозвищу "Рваный",
Обрубив якоря, вдруг из гавани прочь
Отвалил в неизвестные страны.
Он ушёл в одночасье, ни с кем не простясь,
Нарушая морские заветы.
Старый лодочник — пьяница, часто крестясь,
Был единственный, видевший это.
В припортовых тавернах как вымерло вдруг,
В книгах долг неуплачен — громадный!..
Старый клипер в ночи, втихаря от подруг,
Не иначе, пополнил команду.
Нам не стоило б головы даже ломать,
Где Боб-шкипер шерстит караваны,
Если б плохо мы знали — в три короба мать! —
Старый клипер по прозвищу "Рваный".
Кого ловит приказ, всех, кто пропился вдрызг,
У кого только дыры в кармане—
Нет того моряка, чтоб куска не отгрыз
Старый клипер по прозвищу "Рваный".
На душе лабуда, и паскудно в порту.
Песен нет и грустны мореманы:
"Эх, и нам бы туда, на посудину ту,
Старый клипер по прозвищу "Рваный!"
РОБИНЗОН КРУЗО
Спойлер:
Можно верить и не верить —
Всех мы судим по делам.
Крузо выброшен на берег
В чём мамаша родила.
Голым драться со стихией
Робинзону не резон.
"Шкуры козьи неплохие", —
Рассудил наш Робинзон.
Лишь в руках игла мелькает —
Кроет, режет Робинзон.
Наконец он надевает
Козий свой комбинезон.
Сеять Крузо не обуза,
Разбивает он газон.
Засевает кукурузу
Наш отважный Робинзон.
Смерть за ним шагает следом —
Дикарями окружён,
Покоряет людоедов
Наш отважный Робинзон.
НЕНАСТЬЕ НА НАШИ КРАЯ НАБРЕЛО...
Спойлер:
Ненастье на наши края набрело.
По берегу чайки гуляют степенно,
И лишь буревестник срезает крылом,
Крылом серебристым мохнатую пену.
Пусть к нам не стучалась удача давно —
Мы живы с тобою не хлебом единым.
Пока я с тобою, а песни со мной —
Никем наша троица непобедима.
Мне с берега чайки кричат: "Берегись!",
Но я покидаю уютную пристань.
Да здравствует море! Да здравствует жизнь!
Да здравствует птица с крылом серебристым!
Глухим отголоском атак ножевых
Молва переврёт и надежду отнимет.
Портовый чиновник в реестре живых
Привычной рукой зачеркнёт моё имя.
В разумный наш век чудеса не в цене,
Но ты не поверишь бумаге казённой —
Ведь ясно же будет, что я уцелел,
Иначе и жизнь не имеет резона.
У самого уха беда просвистит,
Клинок не возьмёт и волна не проглотит.
Шепнув на прощанье обломкам: "Прости..."
Последним шагну на танцующий плотик.
И ветер наполнит мои паруса,
И заиграет в снастях перезвоном.
Случатся на свете должны чудеса,
Иначе и жизнь не имеет резона.
К СМЕРТИ
Спойлер:
Пусть море дыбится стеною,
И парус рвёт безумный шквал,
И ты хохочешь за спиною
Рукой хватая за штурвал.
Но не пришла ещё расплата:
Никто пощады не просил!
Нет у тебя того булата,
Чтоб наши головы скосил.
И кем бы ты не обернулась,
В твоих глазах всё тот же блеск.
Парней так много не вернулось —
Ты их отбила у невест.
Но ты ко мне сейчас не суйся
И не очерчивай круги —
Ты не в моём, старуха, вкусе,
Поди, ищи себе других!
Пусть море дыбится стеною,
И парус рвёт безумный шквал,
И ты хохочешь за спиною,
Рукой хватая за штурвал.
Пусть на Земле для нас нет крыши,
Нигде не ждёт меня семья —
Но верю я, ещё услышу
Хоть раз, крик марсовых: "Земля!"
Последний раз редактировалось makarena; 10.10.2010 в 19:50.
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике
Алекс Сафир БАСНЯ О РАНЕНОМ ПИРАТЕ
Один пират спросил другого:
- Не видел я давно тебя, ей богу.
Случилось что с тобой? Так, растолкуй мне ясно.
Ведь, ты же выглядишь больным ужасно?!
Твой вид меня чертовски напугал...
Гляди-ка, у тебя костыль, а не нога....
- Я в жарком побывал бою,
Ядро из пушки раздробило бедренную кость мою.
Я болью изнывал, страдал, но все уже прошло,
И чувствую себя я очень хорошо.
- Ну, а тогда какой
С твоей рукой
Случился трюк?
Вместо руки теперь у тебя крюк!
- Потом
В ином
Я побывал сражении.
Мы после перестрелки, в исступлении
Решились и пошли на абордаж.
А там нас встретил вражий экипаж...
Я головы в бою врагам рубил,
Их боцмана безжалостно убил,
И ранил храброго их капитана....
Но впрочем, хвастаться не стану,
Ведь этот чёрт отсёк мне руку!
Печальная, как видишь, штука.
Сейчас поправился, почувствовал приливы сил,
И крюк вместо руки привык носить.
- Да, невезуха! Вот те, нате!
А где твой глаз, скажи, приятель?
Давно ли чёрная повязка на глазу?
Пират не удержался, и пустил слезу:
- Однажды, наглых чаек стая
Над судном нашим пролетала.
И у грот-мачты закружила,
Нас громким криком оглушила.
Ну, я решил их разогнать.
Из пистолета принялся стрелять.
И надо же, как не везет! -
В ответ мне в глаз попал помёт.
По злому случаю, зазря
Я левый глаз свой потерял.
Повязкой черною теперь пугаю.
Но ты, друган, меня же знаешь -
Я лишь за справедливость ратую:
Предвидеть бы, что гадкие пернатые
Дерьмом стрелять начнут в ответ
Я пушку взял бы, а не пистолет!
- О чем ты говоришь?! Поверить мудрено,
Что зрения тебя лишило птичье гуано...
Опершись на костыль, и долго размышляя,
Крюком повязку то и дело поправляя,
Ответил другу раненый пират:
- Лишь одному тебе открою тайну, брат...
В тот день впервые крюк надел я на плечо.
Тогда ж я не привык к нему еще....
*** Мораль:
Увы, жизнь за грехи нас призвана карать....
Ну, что на это скажешь?
Однако, не способна наказать,
Так, как ты сам себя накажешь...
Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике
«Прощание капитана Кидда с морями»
«Прощание капитана Кидда с морями» (англ. Captain Kidd's Farewel to the Seas) — старая английская баллада, по сюжету которой капитан Уильям Кидд раскаивается в своих злодеяниях у виселицы, своей исповедью предостерегая других. Автор баллады неизвестен, написание ее датируется 1701 годом. Первая публикация датируется днем казни Кидда.
Баллада Кидда состоит из 25 четверостиший. В течение двух столетий XVIII—XIX веков, баллада была очень популярна в Америке, часто переиздавалась и исполнялась. Однако со временем, сюжет претерпел значительные изменения, тон баллады стал более мрачным, превратившись из ханжеского раскаяния, в стенания грешника.
Ранняя версия
Спойлер:
My name was Captain Kidd, when I sail’d, when I sail’d,
And so wickedly I did, God’s laws I did forbid,
When I sail’d, when I sail’d.
I roam’d from sound to sound, And many a ship I found
And them I sunk or burn’d. When I sail’d.
I murder’d William Moore, And laid him in his gore,
Not many leagues from shore, When I sail’d.
Farewell to young and old, All jolly seamen bold,
You’re welcome to my gold, For I must die, I must die.
Farewell to Lunnon town, The pretty girls all round,
No pardon can be found, and I must die, I must die,
Farewell, for I must die. Then to eternity, in hideous misery,
I must lie, I must lie.
Меня звали Уильям Кидд, когда я плавал, когда я плавал.
И я был столь плохим, что отказался от Божьих законов,
Когда я плавал, когда я плавал.
Я скитался туда и сюда, много нашел кораблей,
Которые я топил и жёг, когда я плавал.
Я убил Вильяма Мура, и оставил его в крови,
За пару лиг от берега, когда я плавал.
Прощайте, молодые и старики, все веселые и отважные парни,
Вас манит мое золото, из-за которого я умру, я умру.
Прощайте, Лондон и прекрасные девушки вокруг,
Не будет помилования, я должен умереть, я должен умереть,
Прощайте, ведь я должен умереть, страдайте в нищете.
Я должен лгать, я должен лгать.
Поздние версии Одна из поздних оригинальных (английских) версий:
Спойлер:
My name was William Kidd,
When I sailed, when I sailed,
My name was William Kidd,
When I sailed,
My name was William Kidd;
God’s laws I did forbid,
And so wickedly I did,
When I sailed.
My parents taught me well,
When I sailed, when I sailed,
My parents taught me well,
When I sailed,
My parents taught me well,
To shun the gates of hell,
But against them I rebelled,
When I sailed.
I’d a Bible in my hand,
When I sailed, when I sailed,
I’d a Bible in my hand,
When I sailed,
I’d a Bible in my hand,
By my father’s great command,
And I sunk it in the sand,
When I sailed.
I murdered William Moore,
As I sailed, as I sailed
I murdered William Moore,
As I sailed,
I murdered William Moore,
And laid him in his gore,
Not many leagues from shore,
As I sailed.
I was sick and nigh to death,
As I sailed, as I sailed
I was sick and nigh to death,
As I sailed,
I was sick and nigh to death,
And I vowed with every breath,
To walk in wisdom’s ways,
When I sailed.
I thought I was undone,
As I sailed, as I sailed
I thought I was undone,
As I sailed,
I thought I was undone,
And my wicked glass had run,
But health did soon return,
As I sailed.
My repentance lasted not,
As I sailed, as I sailed
My repentance lasted not,
As I sailed,
My repentance lasted not,
My vows I soon forgot,
Damnation was my lot,
As I sailed.
I spied three ships from France,
As I sailed, as I sailed
I spied three ships from France,
As I sailed,
I spied three ships from France,
To them I did advance,
And took them all by chance,
As I sailed.
I spied three ships from Spain,
As I sailed, as I sailed
I spied three ships from Spain,
As I sailed,
I spied three ships from Spain,
I looted them for gain,
Till most of them were slain,
As I sailed.
I’d ninety bars of gold,
As I sailed, as I sailed
I’d ninety bars of gold,
As I sailed,
I’d ninety bars of gold,
And dollars manifold,
With riches uncontrolled,
As I sailed.
Thus being o’ertaken at last,
As I sailed, as I sailed
Thus being o’ertaken at last,
As I sailed,
Thus being o’ertaken at last,
And into prison cast,
And sentence being passed,
As I sailed.
Farewell, the raging main,
I must die, I must die,
Farewell, the raging main,
I must die,
Farewell, the raging main,
To Turkey, France, and Spain,
I shall never see you again,
For I must die.
To the Execution Dock,
I must go, I must go,
To the Execution Dock,
I must go,
To the Execution Dock,
While many thousands flock,
But I must bear the shock,
And must die.
Come all ye young and old,
And see me die, see me die,
Come all ye young and old,
And see me die,
Come all ye young and old,
You’re welcome to my gold,
For by it I’ve lost my soul,
And must die.
Take a warning now by me,
For I must die, I must die,
Take a warning now by me,
For I must die,
Take a warning now by me,
And shun bad company,
Let you come to hell with me,
For I must die.
Русский (подстрочный) перевод:
Спойлер:
Моё имя было Уильям Кидд,
Когда я плавал, когда я плавал,
Моё имя было Уильям Кидд,
Когда я плавал,
Моё имя было Уильям Кидд;
Божьи законы я не соблюдал
И от этого был плохим,
Когда я плавал.
Мои родители учили меня хорошему,
Когда я плавал, когда я плавал,
Мои родители учили меня хорошему,
Когда я плавал,
Мои родители учили меня хорошему,
Чтобы держаться в стороне от ворот ада,
Но я пошел против их воли,
Когда я плавал.
Я держал Библию в руках,
Когда я плавал, когда я плавал,
Я держал Библию в руках,
Когда я плавал,
Я держал Библию в руках,
Клянусь Богом, по его велению
Я зарыл ее в песок
Когда я плавал.
Я убил Уильяма Мура,
Когда я плавал, когда я плавал.
Я убил Уильяма Мура,
Когда я плавал,
Я убил Уильяма Мура,
И оставил его в крови
Недалеко от берега,
Когда я плавал.
Я был болен и близок к смерти,
Когда я плавал, когда я плавал,
Я был болен и близок к смерти,
Когда я плавал,
Я был болен и близок к смерти,
И я клялся с каждым вдохом
Идти путем правды и мудрости,
Когда я плавал.
Я думал, что я погиб,
Когда я плавал, когда я плавал
Я думал, что я погиб,
Когда я плавал,
Я думал, что я погиб,
И мои грешные часы закончены,
Но здоровье вскоре вернулось,
Когда я плавал.
Мое покаяние прекратилось,
Когда я плавал, когда я плавал.
Мое покаяние прекратилось,
Когда я плавал, когда я плавал.
Мое покаяние прекратилось,
Я вскоре забыл свои обеты,
Проклятие стало моей судьбой,
Когда я плавал.
Я выследил три судна из Франции,
Когда я плавал, когда я плавал.
Я выследил три судна из Франции,
Когда я плавал.
Я выследил три судна из Франции,
Для них я спланировал всё заранее,
И взял их благодаря случаю,
Когда я плавал.
Я выследил три судна из Испании,
Когда я плавал, когда я плавал.
Я выследил три судна из Испании,
Когда я плавал.
Я выследил три судна из Испании,
И разграбил их для наживы,
Немало убив из тех, кто был там,
Когда я плавал.
Я имел девяносто золотых слитков,
Когда я плавал, когда я плавал.
Я имел девяносто золотых слитков,
Когда я плавал.
Я имел девяносто золотых слитков,
И множество долларов
С неограниченными богатствами,
Когда я плавал.
Так-то меня наконец догнали,
Когда я плавал, когда я плавал.
Так-то меня наконец догнали,
Когда я плавал, когда я плавал.
Так-то меня наконец догнали,
И бросили в темницу,
И вынесли приговор,
Когда я приплыл.
Прощай, бушующий океан,
Я должен умереть, я должен умереть.
Прощай, бушующий океан,
Я должен умереть, я должен умереть
Прощай, бушующий океан,
В Турции, Франции, Испании,
Я никогда не увижу вас снова,
Ибо я должен умереть.
Для казни на скамье подсудимых,
Я должен идти, я должен идти.
Для казни на скамье подсудимых,
Я должен идти, я должен идти.
Для казни на скамье подсудимых,
Под взглядами тысяч в толпе,
Где я все еще вызываю страх,
Я должен умереть
Приходите все, и млад и стар,
Посмотреть, как я умру. Посммотреть, как я умру.
Приходите все, и млад и стар,
Посмотреть, как я умру. Посммотреть, как я умру.
Приходите все, и млад и стар,
Вас привлекает моё золото,
Из-за которого я и потерял душу,
И должен умереть.
Сделайте выводы из моего несчастья,
За которое я должен умереть, за которое я должен умереть.
Сделайте выводы из моего несчастья,
За которое я должен умереть, за которое я должен умереть.
Сделайте выводы из моего несчастья,
И избегайте плохих компаний,
Иначе отправитесь в ад, вместе со мной,
Потому что я должен умереть.
Перевод баллады о капитане Кидде из книги Копелева Д. "Золотая эпоха морского разбоя":
Спойлер:
Баллада капитана Кидда
Я капитан по имени Кидд, я бороздил моря,
Я капитан по имени Кидд, я бороздил моря,
Я капитан по имени Кидд,
И все, что закон творить не велит,
Я сполна изведал себе на беду, когда бороздил моря.
В океане далеко от берегов, когда я бороздил моря,
В океане далеко от берегов, когда я бороздил моря,
В океане далеко от берегов
Я повсюду грабил без лишних слов,
И смиренья не знал и спокойно спал, когда я бороздил моря.
Я был со своими грехами в ладу, когда бороздил моря,
Я был со своими грехами в ладу, когда бороздил моря,
Я был со своими грехами в ладу,
У людей и Господа на виду.
Я слезной мольбой не тревожил небес, когда бороздил моря.
Отходил я от суши на много лиг, когда бороздил моря,
Отходил я от суши на много лиг, когда бороздил моря,
Отходил я от суши на много лиг —
Уложил я Мура в единый миг,
Я череп Уильяму Муру разбил, когда я бороздил моря.
Оттого, что он слово мне молвить посмел, когда я бороздил моря,
Оттого, что он слово мне молвить посмел, когда я бороздил моря,
Оттого, что он слово мне молвить посмел,
Я ведром корабельным его огрел,
С одного удара пробил висок, когда я бороздил моря.
Да, славный удар я ему нанес, когда бороздил моря,
Да, славный удар я ему нанес, когда бороздил моря,
Да, славный удар я ему нанес!
Убит канонир, как поганый пес,
И помнили все суровость мою, когда я бороздил моря.
Я запомнил еще из Куиды купца, когда бороздил моря,
Я запомнил еще из Куиды купца, когда бороздил моря,
Я запомнил еще из Куиды купца,
Десять сотен я вытряс из молодца,
Десять сотен в тот раз поделили на всех, когда я бороздил моря.
Рыболова-француза с его кораблем, когда я бороздил моря,
Рыболова-француза с его кораблем, когда я бороздил моря,
Рыболова-француза с его кораблем
Понесла нелегкая нашим путем.
Перед нами он плыл, я его захватил, когда я бороздил моря.
Я видел четырнадцать добрых судов, когда бороздил моря,
Я видел четырнадцать добрых судов, когда бороздил моря,
Четырнадцать разом, купцы — на подбор,
Мы их сосчитали, и весь разговор.
Хоть и лих я бывал, но таких пропускал, когда я бороздил моря.
От пролива к проливу мы вели корабли, когда я бороздил моря,
От пролива к проливу мы вели корабли, когда я бороздил моря,
От пролива к проливу мы вели корабли,
Как-то раз мавританца углядели вдали.
И связавши живых, мы ограбили их, когда я бороздил моря.
В океанские воды мы ходили далеко, когда я бороздил моря,
В океанские воды мы ходили далеко, когда я бороздил моря,
В океанские воды мы ходили далеко,
И тогда португалец нас отделал жестоко.
Позабыть было трудно португальское судно, пока я бороздил моря.
К Малабару направить корабль довелось, когда я бороздил моря,
К Малабару направить корабль довелось, когда я бороздил моря,
К Малабару направить корабль довелось,
Там незваный надолго запомнится гость,
Брали мы все подряд, чем туземец богат, когда я бороздил моря.
А потом мы гнались, не щадя парусов, когда я бороздил моря,
А потом мы гнались, не щадя парусов, когда я бороздил моря,
За армянским купцом, не щадя парусов,
Для сокровищ его не отыщется слов!
Он в объятьях моих отдохнул от забот, когда я бороздил моря.
Мавританских судов, что мы взяли, не счесть, когда я бороздил моря,
Мавританских судов, что мы взяли, не счесть, когда я бороздил моря,
Мавританских судов, что мы взяли, не счесть,
Позабыли про совесть, оставили честь,
Лишь добычи искали ненасытною стаей, когда я бороздил моря.
Я недаром зовусь капитан Каллифорд, я водил свой корабль морями,
Я недаром зовусь капитан Каллифорд, я водил свой корабль морями,
Я недаром зовусь капитан Каллифорд —
За купцами по морю я гонялся, как черт,
И сокровищ немало мне тогда перепало, когда правил своим кораблем.
И золота слитки, две сотни числом, когда я бороздил моря,
И золота слитки, две сотни числом, когда я бороздил моря,
И золота слитки, две сотни числом,
А риксдалеров столько, что ввек не пропьем,
Мы без меры и срока брали в схватках жестоких, когда я бороздил моря.
И корабль «Сент Джон» знаменитый, когда я бороздил моря,
И корабль «Сент Джон» знаменитый, когда я бороздил моря,
Тот «Сент Джон», что себе на горе
Подошел к нам в открытом море,
До киля обобрали, но клянусь, что едва ли я сочту, что на нем добыто.
Но кончилась наша потеха, и смерть нам не обмануть,
Но кончилась наша потеха, и смерть нам не обмануть,
Но кончилась наша потеха —
Молодцам в тюрьме не до смеха.
Здесь не вольное море, с приговором не спорят, и смерть нам не обмануть.
Хоть над морем свой срок мы царили, но теперь должны умереть,
Хоть над морем свой срок мы царили, но теперь должны умереть.
Хоть над морем отпущенный срок мы царили,
И фортуна вела нас за милею милю,
Но на остров британский вернулись в оковах и теперь должны умереть.
Так прощай же, мэйн океанский, нынче мы должны умереть,
Так прощай же, мэйн океанский, нынче мы должны умереть,
Так прощай же, мэйн океанский,
Берег Франции, берег испанский.
Нам не видеть их боле, такова наша доля, нынче мы должны умереть.
И вот из Ньюгейта в повозках мы должны отправиться в путь,
И вот из Ньюгейта в повозках мы должны отправиться в путь,
И вот из Ньюгейта в повозках
С тяжким сердцем, на голых досках
Мы поедем в молчанье за своим воздаяньем, потому что должны умереть.
И стекутся зеваки в тот горький час, когда мы должны умереть,
И стекутся зеваки в тот горький час, когда мы должны умереть,
И стекутся зеваки в тот горький час,
В доке казней сойдутся глазеть на нас.
И последний удар нанесет нам судьба, и придет наш час умереть.
Последний раз редактировалось makarena; 09.04.2011 в 15:51.
Причина: добавлена ещё одна версия баллады
Ответ: Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике
Мейсфилд Джон Эдвард
1 июня 1878г. - 12 мая 1967г.
Английский поэт, писатель, журналист.
Джон Мейсфилд родился 1 июня 1878 в Ледбери.
Он рано остался сиротой и его воспитывала тетка. Когда ему исполнилось тринадцать лет, его отправили учиться на матроса в Ливерпуль, откуда он, проплавав три года на торговых судах, попал в Америку, где прожил в Нью-Йорке два года. В 1902 году вышел его первый сборник стихотворений "Морские баллады", в котором он опубликовал свое самое знаменитое стихотворение "Морская лихорадка", а в 1903 году увидел свет второй сборник "Баллады".
В 1911 он создал первую поэму "Вечное милосердие", принесшую ему широкую известность. Но суровые реалистические картины поэмы были резко встречены литературными критиками. Несмотря на это, Мейсфилд продолжал писать поэмы: "Поля нарциссов", "Художник-мазилка" (1913г.). А поэму "Лис Рейнард", опубликованную в 1919 году, считают его лучшей повестью в стихах. В ней поэт изобразил яркую картину охоты на лис. Перу Мейсфилда принадлежали и детские книги, например "Коробка с сюрпризами" (1935г.) и некоторые другие.
Он был автором романов "Капитан Маргарет"(1908г.), "Сардинец" (1924 г.) и др., а также стихотворных пьес.
В 1930 году, после смерти предыдущего поэта-лауреата Р. Бриджеса, это почетное звание было присуждено Мейсфилду, а в 1935 году его наградили орденом "За заслуги".
Умер поэт в графстве Беркшир 12 мая 1967 года.
МОРСКАЯ ЛИХОРАДКА Перевод С. Я. Маршак
Опять меня тянет в море, где небо кругом и вода.
Мне нужен только высокий корабль и в небе одна звезда,
И песни ветров, и штурвала толчки, и белого паруса дрожь,
И серый, туманный рассвет над водой, которого жадно ждешь.
Опять меня тянет в море, и каждый пенный прибой
Морских валов, как древний зов, влечет меня за собой.
Мне нужен только ветреный день, в седых облаках небосклон,
Летящие брызги, и пены клочки, и чайки тревожный стон.
Опять меня тянет в море, в бродячий цыганский быт,
Который знает и чайка морей, и вечно кочующий кит.
Мне острая, крепкая шутка нужна товарищей по кораблю
И мерные взмахи койки моей, где я после вахты сплю.
МОРСКАЯ ЛИХОРАДКА (SEA-FEVER)
Перевод Геннадий Покрывайло
Спойлер:
Меня снова зовут моря необъятным простором своим,
И всего-то мне нужно, чтоб был корабль с путеводной звездой над ним,
И скрип штурвала, и ветра напев, и белого паруса трепет,
И в серой дымке седой рассвет, рвущий тумана цепи.
Меня снова зовут моря,где по мне вздыхает прилив,
И уже не может душа моя не откликнуться на призыв;
И всего-то мне нужно,чтоб свежий бриз, стада облаков качая,
Вспенивал гребни фонтанами брызг и уносил крики чаек.
Меня снова зовут моря, я хочу кочевать,как цыган,
Там, где рыбы скользят, там,где чайки парят, и, как бритва, сечёт ураган;
И всего-то мне нужно,чтоб были смешны шутки тех, кого повстречаю,
И чтоб спал я и видел светлые сны, когда наконец причалим.
SEA-FEVER
I must go down to the seas again, to the lonely sea and the sky,
And all I ask is a tall ship and a star to steer her by,
And the wheel’s kick and the wind’s song and the white sails shaking,
And a grey mist on the sea’s face and a grey dawn breaking.
I must go down to the seas again, for the call of the running tide
Is a wild call and a clear call that may not be denied;
And all I ask is a windy day with the white clouds flying,
And the flung spray and the blown spume, and the sea-gulls crying.
I must go to the seas again, to the vagrant gypsy life,
To the gull’s way and the wheel’s way where the wind’s like a whetted knife;
And all I ask is a merry yarn from a laughing fellow-rover,
And quiet sleep and a sweet dream when the long trick’s over.
ИМПРОВИЗАЦИЯ КАПИТАНА СТРЭТТОНА (CAPTAIN STRATTON'S FANCY)
Перевод Юрий Лукач
Спойлер:
Кто-то любит виски, кто-то любит коньяк,
А кто-то за девицей приударить мастак;
Но создан только ром для настоящих парняг,
Скажет старый боцман Генри Морган.
Кто-то пьет мадеру, кто-то старый токай,
И чаем наливается иной скупердяй;
Но лучше выпить рому и попасть прямо в рай,
Скажет старый боцман Генри Морган.
Кто-то ценит розы, кто-то яблони плод,
А я за тот тростник, что на Ямайке растет;
Он дарит нам напиток, освежающий рот,
Скажет старый боцман Генри Морган.
Кто-то любит скрипку, кто-то шибко горласт,
И потому охотно все за песню отдаст;
Но рот нам дан для выпивки, и выпить горазд
Крепко старый боцман Генри Морган.
Кто-то любит танцы, кто-то карточный стол,
Кто-то норовит залезть под женский подол;
Но дайте бочку рому, чтобы счастье обрел
Мигом старый боцман Генри Морган.
Кое-кто ханжит и почитает за грех
Компанию в таверне и питье без помех;
А я ценю терпимость и веселье для всех,
Скажет старый боцман Генри Морган.
Кто-то носит смокинг, чтоб прикрыть срамоту,
И часто улыбается удача плуту;
Я лучше с честной чашею умру на посту,
Как и старый боцман Генри Морган.
CAPTAIN STRATTON'S FANCY
Oh, some are fond of red wine, and some are fond of white,
And some are all for courting by the pale moonlight;
But rum alone's the tipple, and the heart's delight
Of the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some are fond of Spanish wine, and some are fond of French,
And some'll swallow tay and stuff fit only for a wench;
But I'm for right Jamaica till I roll beneath the bench,
Says the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some are for the lily, and some are for the rose,
But I am for the sugar-cane that in Jamaica grows;
For it's that that makes the bonny drink to warm my copper nose,
Says the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some are fond of fiddles, and a song well sung,
And some are all for music for to lilt upon the tongue;
But mouths were made for tankards, and for sucking at the bung,
Says the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some are fond of dancing, and some are fond of dice,
And some are all for red lips, and pretty lasses' eyes;
But a right Jamaica puncheon is a finer prize
To the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some that's good and godly ones they hold that it's a sin
To troll the jolly bowl around, and let the dollars spin;
But I'm for toleration and for drinking at an inn,
Says the old bold mate of Henry Morgan.
Oh, some are sad and wretched folk that go in silken suits,
And there's a mort of wicked knaves that live in good reputes;
So I'm for drinking honestly, and dying in my boots,
Like an old bold mate of Henry Morgan.
ИМПРОВИЗАЦИЯ КАПИТАНА СТРЭТТОНА (CAPTAIN STRATTON'S FANCY)
Перевод Андрей Кротков
Спойлер:
Один вкус находит в красном, другой – лишь в белом вине,
Третьему дай попеть-поплясать ночью при стылой луне;
А ему хорошенько рому глотнуть – и он доволен вполне,
Старый дружок Генри Моргана.
Один французское дует, другой к испанскому склонен питью,
Третий глотает пинтами чай и лезет под юбки к бабью;
Меня лишь только ямайский ром может свалить под скамью,
Говорит дружок Генри Моргана.
Один обожает лилии, другой без ума от роз,
А мне милее всего тростник, что на Ямайке возрос;
Только один тростниковый ром согреет мой красный нос,
Заявляет дружок Генри Моргана.
Один обожает скрипичный вой и песню, что душу рвет,
Другому играй что повеселей, что сразу в пляс поведет;
Из кружки глотать и из бочки хлестать – вот для чего мне рот,
Говорит дружок Генри Моргана.
Один обожает в кости играть и спьяну пускаться в пляс,
Другой без ума от накрашенных губ и бабьих зовущих глаз;
Но только бочка ямайского рому окажется в самый раз
Приятелю Генри Моргана.
Те из нас, в ком жив еще Бог, считают, что это грех –
Тратиться, кубок по кругу пускать и вдрызг напаивать всех;
А мне по душе такое вполне – уж лучше пить без помех,
Говорит дружок Генри Моргана.
Иные прячут свой жалкий дух под шелковую скуфью,
Иные доброй славой прикрыть умеют гнусность свою;
Я ж достойно попью и погибну в бою,
Как старинный дружок Генри Моргана.
БИЛЛ (Bill)
Перевод Александр Васин
Спойлер:
Мертвец на палубе лежал, уставив в небо взор.
Друзья не лили слёз над ним, не пел молитвы хор.
«Похоже, спёкся Билл», – таков был общий приговор.
Помощник сплюнул, поглядев, и отдал нам приказ:
«В дырявый парус завернуть салагу и зараз,
Тишком, пока он не протух, убрать подальше с глаз!»
Когда за кормой медный диск луны гладь моря посеребрил,
На дно, в непролазные дебри трав, он нами отправлен был.
И кто-то вздохнул, что на нас свою вахту оставил Билл.
Bill
He lay dead on the cluttered deck and stared at the cold skies,
With never a friend to mourn for him nor a hand to close his eyes:
"Bill, he's dead," was all they said; "he's dead, 'n' there he lies."
The mate came forrard at seven bells and spat across the rail:
"Just lash him up wi' some holystone in a clout o' rotten sail,
'N', rot ye, get a gait on ye, ye're slower'n a bloody snail!"
When the rising moon was a copper disc and the sea was a strip of steel,
We dumped him down to the swaying weeds ten fathom beneath the keel.
"It's rough about Bill," the fo'c's'le said, "we'll have to stand his wheel."
ИСПАНСКИЕ ВОДЫ (Spanish Waters)
Перевод Александр Васин
Спойлер:
Слышу вод испанских рокот – не смолкая ни на миг,
Словно звуки чудных песен, он звучит в ушах моих,
И опять передо мною из тумана забытья
Возникает Лас Муэртос, где бывал когда-то я,
Знойный берег Лас Муэртос, где всегда ревёт прибой.
Помню, бриг наш бросил якорь у лагуны голубой,
Где поваленные пальмы громоздились без числа,
Как изъеденные морем полусгнившие тела.
А когда в лучах заката загорелись облака,
Мы уже достигли рифа Негритянская Башка,
И ещё до погруженья в сумрак ночи наш отряд
Возвратился в Лас Муэртос, захватив бесценный клад.
С ним потом через болота мы тащились, всё кляня,
По колено в липкой жиже, под палящим светом дня.
Балансируя на кочках, отбиваясь от мошки,
Мы мечтали, как о чуде, о привале у реки.
А затем в глубокой яме мы укрыли наш трофей –
Золотые украшенья всех размеров и мастей:
Кольца, брошки, ожерелья и другую мишуру
Из разграбленных испанцем храмов в Лиме и Перу;
Изумруды с Эквадора, австралийский хризолит;
Серебро в горшке из бронзы, что на Чили был отрыт;
Нобли, шиллинги, эскудо, кардэкю и прочий хлам,
Что когда-то кочевали по пиратским сундукам.
Мы потом на эту яму навалили с пуд земли
И, чтоб наш тайник пометить, рядом дерево сожгли.
А когда мы отплывали, подгонял наш лёгкий бриг
Рёв прибоя, что, как песня, всё звучит в ушах моих.
Я последний из команды. Остальные – кто погиб,
Кто загнулся от болезни или в море кормит рыб.
Я скитаюсь по дорогам, бесприютен, нищ и хил,
Но о кладе в Лас Муэртос я поныне не забыл.
И, хоть знаю, что вовек мне в тех краях не побывать,
Я в мечтах своих невольно возвращаюсь к ним опять,
Вижу знойный берег моря, в красных бликах облака,
Бриг, скользящий мимо рифа Негритянская Башка…
Как я жажду оказаться вновь на этом берегу,
Где вблизи сгоревшей пальмы наш тайник найти смогу
И отрою наконец-то эти горы золотых
Под немолчный рёв прибоя, что звучит в ушах моих.
Spanish Waters
Spanish waters, Spanish waters, you are ringing in my ears,
Like a slow sweet piece of music from the grey forgotten years;
Telling tales, and beating tunes, and bringing weary thoughts to me
Of the sandy beach at Muertos, where I would that I could be.
There's a surf breaks on Los Muertos, and it never stops to roar,
And it's there we came to anchor, and it's there we went ashore,
Where the blue lagoon is silent amid snags of rotting trees,
Dropping like the clothes of corpses cast up by the seas.
We anchored at Los Muertos when the dipping sun was red,
We left her half-a-mile to sea, to west of Nigger Head;
And before the mist was on the Cay, before the day was done,
We were all ashore on Muertos with the gold that we had won.
We bore it through the marshes in a half-score battered chests,
Sinking in the sucking quagmires to the sunburn on our breasts,
Heaving over tree-trunks, gasping, damning at the flies and heat,
Longing for a long drink, out of silver, in the ship’s cool lazareet.
The moon came white and ghostly as we laid the treasure down,
There was gear there’d make a beggarman as rich as Lima Town,
Copper charms and silver trinkets from the chests of Spanish crews,
Gold doubloons and double moidores, louis d’ors and portagues,
Clumsy yellow-metal earrings from the Indians of Brazil,
Uncut emeralds out of Rio, bezoar stones from Guayaquil;
Silver, in the crude and fashioned, pots of old Arica Bronze,
Jewels from the bones of Incas desecrated by the Dons.
We smoothed the place with mattocks, and we took and blazed the tree,
Which marks yon where the gear is hid that none will ever see,
And we laid aboard the ship again, and south away we steers,
Through the loud surf of Los Muertos which is beating in my ears.
I’m the last alive that knows it. All the rest have gone their ways
Killed, or died, or come to anchor in the old Mulatas Cays,
And I go singing, fiddling, old and starved and in despair,
And I know where all that gold is hid, if I were only there.
It’s not the way to end it all. I'm old, and nearly blind,
And an old man's past's a strange thing, for it never leaves his mind.
And I see in dreams, awhiles, the beach, the sun’s disc dipping red,
And the tall ship, under topsails, swaying in past Nigger Head.
I’d be glad to step ashore there, glad to take a pick and go
To the lone blazed coco-palm tree in the place no others know,
And lift the gold and silver that has mouldered there for years
By the loud surf of Los Muertos which is beating in my ears.
ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ (Posted as Missing)
Перевод Александр Васин
Спойлер:
Она под топселями дрожала, словно лань,
И ветерок, играя, на флаге морщил ткань.
Ей с берега и с пирса ура кричал народ.
Под всеми топселями неслась она вперёд.
О борт её плескала зелёная волна,
Легко и величаво скользила вдаль она.
Сверкал на солнце парус, поскрипывал каркас.
Так шла она, покуда не скрылась прочь из глаз…
С тех пор промчались годы. Команды след пропал.
Их кости превратились в сверкающий коралл,
В гребёнки для русалок, в акульи плавники,
Что в неводе порою находят рыбаки.
Подруги тех матросов уже не ждут вестей.
Их руки от работы становятся грубей.
Но всё слышны им песни, что пели их мужья,
Летя под парусами в далёкие края…
Posted as Missing
Under all her topsails she trembled like a stag,
The wind made a ripple in her bonny red flag;
They cheered her from the shore and they cheered her from the pier,
And under all her topsails she trembled like a deer.
So she passed swaying, where the green seas run,
Her wind-steadied topsails were stately in the sun;
There was glitter on the water from her red port light,
So she passed swaying, till she was out of sight.
Long and long ago it was, a weary time it is,
The bones of her sailor-men are coral plants by this;
Coral plants, and shark-weed, and a mermaid's comb,
And if the fishers net them they never bring them home.
It's rough on sailors' women. They have to mangle hard
And stitch at dungarees till their finger-ends are scarred
Thinking of the sailor-men who sang among the crowd,
Hoisting of her topsails when she sailed so proud.
ПАССАТЫ (Trade Winds)
Перевод Александр Васин
Спойлер:
Где Бермуды и Карибы омывает пенный вал,
Где под сенью апельсина ряд домишек белых встал,
Там прохладными волнами обдают лицо, как в шквал,
Быстрокрылые пассаты.
Где забористое пиво и янтарное вино,
Зажигательные танцы с крепкой шуткой заодно,
Там на мачтах надувают парусины полотно
Быстрокрылые пассаты.
Где рассыпаны по небу мириады звёздных стай
И, сплетясь ветвями, пальмы нежно шепчут: «Засыпай!»,
Там зовут меня и манят в благодатный этот край
Быстрокрылые пассаты.
Trade Winds
IN the harbor, in the island, in the Spanish Seas,
Are the tiny white houses and the orange trees,
And day-long, night-long, the cool and pleasant breeze
Of the steady Trade Winds blowing.
There is the red wine, the nutty Spanish ale,
The shuffle of the dancers, the old salt's tale,
The squeaking fiddle, and the soughing in the sail
Of the steady Trade Winds blowing.
And o' nights there's fire-flies and the yellow moon,
And in the ghostly palm-trees the sleepy tune
Of the quiet voice calling me, the long low croon
Of the steady Trade Winds blowing.
МОРСКИЕ ВЕТРЫ (Trade Winds)
Перевод Trovador
Спойлер:
В морях испанских, в гавани, на острове уютном,
Под апельсинной рощицей скрыт белый дом-малютка.
И длинной ночью или днем ему всегда несут
Прохладу ветры и протяжно песнь поют.
Там есть прекрасное вино, отменный эль испанский.
Под скрип и шелест моряки рассказывают сказки,
Танцуют, веселятся, ром-эль из бочек пьют.
А ветры в старых парусах протяжно песнь поют.
Всю ночь резвятся огоньки, стремясь к луне печальной,
А духом древним надо мной качает ветви пальма,
И тихим голосом к себе таинственным зовет,
И вместе с ветром озорным протяжно песнь поет.
БАЛЛАДА О ДЖОНЕ СИЛЬВЕРЕ (A Ballad of John Silver)
Спойлер:
We were schooner-rigged and rakish,
with a long and lissome hull,
And we flew the pretty colours of the crossbones and the skull;
We'd a big black Jolly Roger flapping grimly at the fore,
And we sailed the Spanish Water in the happy days of yore.
We'd a long brass gun amidships, like a well-conducted ship,
We had each a brace of pistols and a cutlass at the hip;
It's a point which tells against us, and a fact to be deplored,
But we chased the goodly merchant-men and laid their ships aboard.
Then the dead men fouled the scuppers and the wounded filled the chains,
And the paint-work all was spatter dashed with other peoples brains,
She was boarded, she was looted, she was scuttled till she sank.
And the pale survivors left us by the medium of the plank.
O! then it was (while standing by the taffrail on the poop)
We could hear the drowning folk lament the absent chicken coop;
Then, having washed the blood away, we'd little else to do
Than to dance a quiet hornpipe as the old salts taught us to.
O! the fiddle on the fo'c'sle, and the slapping naked soles,
And the genial "Down the middle, Jake, and curtsey when she rolls!"
With the silver seas around us and the pale moon overhead,
And the look-out not a-looking and his pipe-bowl glowing red.
Ah! the pig-tailed, quidding pirates and the pretty pranks we played,
All have since been put a stop to by the naughty Board of Trade;
The schooners and the merry crews are laid away to rest,
A little south the sunset in the islands of the Blest.
THE TARRY BUCCANEER
Спойлер:
I'm going to be a pirate with a bright brass pivot-gun,
And an island in the Spanish Main beyond the setting sun,
And a silver flagon full of red wine to drink when work is done,
Like a fine old salt-sea scavenger, like a tarry Buccaneer.
With a sandy creek to careen in, and a pig-tailed Spanish mate,
And under my main-hatches a sparkling merry freight
Of doubloons and double moidores and pieces of eight,
Like a fine old salt-sea scavenger, like a tarry Buccaneer.
With a taste for Spanish wine-shops and for spending my doubloons,
And a crew of swart mulattoes and black-eyed octoroons,
And a thoughtful way with mutineers of making them maroons,
Like a fine old salt-sea scavenger, like a tarry Buccaneer.
With a sash of crimson velvet and a diamond-hiked sword,
And a silver whistle about my neck secured to a golden cord,
And a habit of taking captives and walking them along a board,
Like a fine old salt-sea scavenger, like a tarry Buccaneer.
With a spy-glass tucked beneath my arm and a cocked hat cocked askew,
And a long low rakish schooner a-cutting of the waves in two,
And a flag of skull and cross-bones the wickedest that ever flew,
Like a fine old salt-sea scavenger, like a tarry Buccaneer.
Стихи о море, морских разбойниках и морской романтике
Игорь Пивов
"Сага о пиратах"
Наевшись обещаний всех мастей,
И насмотревшись на чудачества царей,
Не веря больше в монолог божественных речей,
Внимали мы рассказам о хозяевах морей.
И на х..(в суе) побросав родные долы,
Уже не слушая родительские уговоры,
Спешили в море отроки скорей,
Решив всё изменить в судьбе своей.
И вот уже в компании лихих людей,
Под парусами льющихся страстей,
Вино под песни новобранцев зажигало,
И им казалось, вот оно то самое начало.
Такую свободу мы даже не ждали,
Теперь что хотели от жизни мы брали,
И все наслаждения имея с лихвой,
В забавах мотали свой срок молодой.
Красиво и быстро текла мимо жизнь,
Как вдруг вслед погоня, за нами кажись,
Военный фрегат скользит по волнам,
Ни что не поможет спастись уже нам.
Зловещий корабль растёт на глазах,
Но нас не возьмёшь на испуг и на страх,
Мы смерти и раньше смотрели в лицо,
Сегодня не молимся ей же на зло.
Расчехлены пушки сияют с бортов,
На судне приказ - в нём смысл таков,
" В плен ни кого из пиратов не брать,
Догнать и в упор их всех расстрелять!
Пусть местью им будет дуэль не на равных,
И спины покажут, сгибая от слабых!"
Так в ярости взвойте струны гитары,
Для гордых людей нет чудовищней кары!
- Так что ж, Атаман, сдадимся судьбе?
И смерть молча примем в солёной воде?
Мы нет - не согласны, командуй Отец!
И пусть не спешат предрекать нам кобзец.
Из глаз Атамана скатилась слеза,
Услышав из уст обречённых такие слова,
Так вот оно Счастье славней остальных,
Искали по свету, а - оно в нас самих.
Но смелых людей, стесняет погоня,
Нет! Не подходит такая им доля,
И резко корабль меняет свой курс,
Сейчас мы узнаем кто из нас трус.
Пусть ветер не наш - на вёсла скорей,
И вспенилось море горсткой людей,
В безумном порыве, сжав волю в кулак,
Пираты пошли в свой последний Вояж.
Армейские пушки открыли огонь,
Пальбой ощерился их корпус стальной,
И в душах пиратских отчаянья боль,
Нет! Не пробить им брони легкокрылой ладьёй.
Всё ближе и ближе клевретки врагов,
Они все спокойны (и даже хохочут!) стреляя в упор,
Вот так и свершится судьбы приговор,
"- Прощайте друзья! В этот раз без гробов!"
Грохот орудий, стенанья кругом!
И вдруг атаманский голос как гром,
"-Живые! Несите весь порох ко мне на корму,
я в метре от борта его подорву!"
...Осыпались брызги, разбежались волною круги,
Весь этот АД ... отдался тиши,
И всё, что ревело минуту назад,
Тихо спокойно сожрал океан.
____________________________
Вот такая история с печальным концом,
Не грусти сей читатель, злость оставь на потом,
В этом мире жестоком в котором живёшь,
Не один ещё раз (в меньшинстве)
будешь драться браток!
Для улучшения работы форума и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с форумом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.