Моря и история мореплаванияХотите знать, как мореходы покоряли мировой океан? каких жертв им это стоило? Здесь можно найти ответы на многие вопросы и поделиться своими знаниями.
К странице...
Информационный центр
Последние важные новости
Для укрепления нашей команды энтузиастов нужны: Веб-программист (php, js, mysql) Переводчики
Ма́ртин Бе́хайм или Бёхайм (нем. Martin Behaim, лат. Martinus de Bohemia, порт. Martinho da Boйmia; 6 октября 1459 — 29 июля 1507) — немецкий учёный, негоциант и мореплаватель, долгое время находившийся на португальской службе. Создатель старейшего из сохранившихся до наших дней глобуса.
Начало карьеры
Родился в баварском городе Нюрнберг в богатой купеческой семье, происходившей из Богемии и обосновавшейся в городе в начале XIV века. Его отец торговал с Венецией и избирался в городской сенат. Мартин с юных лет принимал участие в делах отца; после его смерти в 1474 году работал вместе со своим дядей Леонардом и Йориусом ван Дорппом, торговцем тканями из Мехелена, посещал ярмарку во Франкфурте. В 1478 году переселился в Антверпен, где работал в красильной мастерской; там же обучился арифметике. Есть сведения, что Бехайм учился у Иоганна Мюллера, крупнейшего астронома и математика того времени.
Жизнь в Португалии
Спойлер:
Памятник Бехайму в Нюрнберге
В 1484 году Бехайм впервые появился в Лиссабоне, с торговыми целями (в то время расширялись связи Португалии с Фландрией и Ганзой); через год был посвящен в рыцари королём Жуаном II. В 1488 году он женился на дочери своего друга Йосса ван Хуртера, фламандца на португальской службе, занимавшего пост губернатора островов Пику и Файал (из Азорского архипелага), и поселился на Азорах. Брак позволил Бехайму приблизиться ко двору, и, возможно, получить должность придворного астронома и картографа. Испанский хронист Антонио де Эррера в сочинении «Всеобщая история Индии» (исп. Historia General de las Indias) утверждает, что с Бехаймом встречался [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и обсуждал проект плавания в Индию в западном направлении. По словам историка, Колумб «нашёл подтверждение своему мнению у Мартина из Богемии, друга своего, португальца, выходца с острова Файал и многосведущего космографа». Бехайм был также близок к «кружку математиков» — обществу придворных учёных, занимавшихся прежде всего вопросами физики, астрономии и навигации. Сохранились сведения, что Бехайм участвовал в плавании Диого Кана к берегам Африки (1484). Экспедиция продлилась 19 месяцев; за это время португальцы открыли неизвестные ранее области Гамбии и Гвинеи, установили контакты с народом волоф, дошли до устья реки Конго и вернулись с грузом пряностей (перца и корицы).
Возвращение в Нюрнберг. Изготовление глобуса
В 1490 году Бехайм вернулся в родной город по торговым делам, а также за получением оставленного матерью наследства. Георг Хольцшуэр, член городского совета, путешествовавший в Египет и Святую землю и интересовавшийся географическими открытиями, убедил его остаться в городе и создать глобус, на котором были бы отражены последние открытия португальцев. К 1492 году глобус был готов; на нём были отражены географические познание европейцев накануне открытия Америки. Величина глобуса, прозванного «Земным яблоком», — 507 мм в диаметре; на нём нет указаний широты и долготы по современному методу, но есть экватор, меридианы, тропики и изображения знаков зодиака. На глобусе встречаются те же географические ошибки, что и в картах Паоло Тосканелли. Также представлены краткие описания различных стран и изображения их жителей.
Спойлер:
Карта 1889 года, повторяющая контуры карты на глобусе Бехайма
Спойлер:
Земное яблоко
Глобус Бехайма
«Земно́е я́блоко» (нем. Erdapfel) — традиционное название глобуса, созданного Мартином Бехаймом в Нюрнберге между 1490 и 1493 годами. Этот глобус является старейшим сохранившимся до наших дней.
Глобус Бехайма представляет собой металлический шар 507 мм в диаметре, обтянутый географической картой, отражающей знания европейцев об окружающем мире на конец XV века, включая открытия португальцев в Западной Африке. На карте отсутствуют указания широты и долготы по современному методу, но есть экватор, меридианы, тропики и изображения знаков зодиака. Географические ошибки, встречающиеся на карте, повторяют неточности карт Паоло Тосканелли. Также представлены краткие описания различных стран и изображения их жителей. Карта «Земного яблока» не учитывает результаты плавания Колумба, поскольку тот вернулся в Европу не ранее марта 1493 года, а существование Америки как отдельного континента было доказано [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] около 20 лет спустя. Америка появляется уже на следующем известном нам глобусе, созданном Мартином Вальдзеемюллером.
«Земное яблоко» — уникальное достижение картографии позднего Средневековья, как по точности карт, так и по наглядности изображения. Глобус быстро стал одной из городских достопримечательностей и до XVI века выставлялся в приёмном зале Нюрнбергской ратуши. Затем он перешёл во владение семьи Бехаймов, а с 1907 года экспонируется в Германском национальном музее Нюрнберга.
Конец жизни
В июле 1493 года Мартин Бехайм отправился обратно в Португалию. Сведения о его жизни после создания «Земного яблока» крайне скупы. Известно, что он занимался торговлей на острове Файал до 1506 года, а затем переехал в Лиссабон, где и умер 29 июля 1507 в большой бедности, причины которой неизвестны.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
__________________ О Время! Мы тебе сдаем в заклад
Все, что для нас любезно и любимо,
А получаем скорбь взамен отрад.
Ты сводишь нас во прах неумолимо,
И там, во тьме, в обители червей,
Захлопываешь повесть наших дней.
Но в то, что мне дано восстать из праха,
Я верю - и в тьму гляжу без страха.
Лучшая игра пиратской тематики: Корсары: "Город потерянных кораблей"
Последний раз редактировалось BronuiN; 30.05.2011 в 01:11.
Причина: заливка картинок на сайт
Освободившись от гнета британской короны, Североамериканские Штаты с первых же лет своего существования стали осваивать новые территории.
В 1787 году компания американских купцов организовала в Бостоне экспедицию на двух кораблях на Тихоокеанский Запад за мехами.
Корабли ("Леди Вашингтон" и "Колумбия") обогнули [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и в сентябре 1788 года достигли залива Нутка (у 49° северной широты), куда и раньше ходили бостонские суда. Заготовив в этом районе много пушнины, американцы решили послать корабль "Колумбия" (212 тонн) под командой Роберта Грея за чаем в Китай, а второй корабль оставить на месте - продолжать заготовки.
Роберт Грей (1755-1806) был приучен к морю с раннего возраста, послужил в американском военном флоте в период революции, проявил себя отличным боевым офицером.
От залива Нутка Грей перешел через Гавайские острова в Кантон, продал там пушнину и купил груз чая. Он вернулся в Бостон в августе 1790 года, пройдя вокруг [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], завершив таким образом первое кругосветное плавание на корабле под флагом США.
Через месяц Р. Грей был снова послан на "Колумбии" для заготовки Пушнины. К лету 1791 года он достиг Нутки, построил там во время зимовки небольшое судно и отправил его в начале апреля 1792 года к берегам Аляски на заготовку пушнины. Сам Грей на "Колумбии" пошел вдоль американского берега на юг, по-видимому, со специальным заданием. Недалеко от 46° северной широты он увидал линию белых бурунов и правильно предположил, что за ними должна быть большая река. Возможно, он знал, так как встречался с испанскими и английскими моряками, что именно в этом районе должно быть устье крупной реки.
Р. Грей пытался подойти к берегу, но не мог сделать этого из-за встречного ветра и течения. Потеряв напрасно больше недели, он вернулся, но мысль о реке не оставляла его. В начале мая он возобновил поиски реки от 47° северной широты. На этой параллели он открыл небольшой залив, позднее названный его именем (Грейс-Харбор, у 46° 15' северной широты), и 11 мая нашел, наконец, устье большой реки. Пройдя по ней примерно 30 километров против течения, судно село на мель.
Освободиться из песчаного плена удалось с трудом, и только через 10 дней Р. Грей вновь вышел в океан. Он назвал реку Колумбией, в честь своего корабля, и в устье водрузил флаг США: это была первая формальная заявка Соединенных Штатов Америки на ту территорию Тихоокеанского Запада Северной Америки, которая в первой четверти XIX века стала называться Орегоном.
В 1859 году Орегон был официально присоединен к территории США в качестве 33 штата.
Что же касается Роберта Грея, то он еще раз обогнул земной шар и по возвращении домой в июле 1793 года ушел на покой в качестве командующего торговым флотом США на Атлантическом побережье.
"Даже если бы мы взяли в плен десять парусников и позволили бы одиннадцатому удрать, имея возможность захватить в плен и его, даже тогда я не сказал бы, что мы добились успеха".
Эти строки из письма Горацио Нельсон подтверждал решительными действиями во всех сражениях.
Родился Горацио 29 сентября 1758 года в деревушке Бернем-Торп графства Норфолк. Отец-священник воспитывал детей по-пуритански. Смелый и подвижный мальчик избрал морскую службу. Весной 1771 года Горацио забрали из частной школы и отправили в Чатем. Будущий флотоводец служил юнгой, затем мичманом на различных судах, под руководством дяди-моряка научился вести корабль, освоил тригонометрию и привыкал к морской жизни. Четырнадцатилетним Горацио участвовал в полярной экспедиции капитана К. Фиппса 1773 года. В ноябре того же года Нельсон на 20-пушечном фрегате "Си-хорс" в эскадре сэра Э. Хьюза отправился в Индию. В этом плавании юноша получил звание матроса 1-го класса, многому научился, впервые участвовал в перестрелке, познакомился с суровой дисциплиной британского военного флота, физически окреп. В конце 1775 года он настолько серьезно заболел лихорадкой, что его как безнадежного направили в Англию. Болезнь сменялась депрессией. Однако после полугодового плавания Горацио выздоровел и продолжил службу. Весной 1777 года он прибыл в Лондон, блестяще сдал экзамены и получил чин лейтенанта.
Пять лет Нельсон на 32-пушечном фрегате "Ловестов" охранял британские суда в Карибском море, командовал приданной ему шхуной, затем был переведен третьим лейтенантом на флагманский корабль "Бристоль" адмирала Питера Паркера и вскоре дослужился до звания первого лейтенанта. В декабре 1778 года, получив чин коммандера, двадцатилетний Нельсон был назначен командиром брига "Бэджер". В июне 1779 года он сменил убитого командира фрегата "Хинчинбрук".
Столь быстрое продвижение по службе объяснялось умением и решительностью молодого офицера, находившего выход из трудных и рискованных ситуаций. Осенью 1779 года Нельсон командовал фортом Чарльз на [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], ожидавшей французского вторжения, в 1780 году доставил английские войска в Никарагуа, но сам заболел и был отправлен в Англию. Привыкнув к тропикам, он страдал от холода. Тем не менее моряк, как только выздоровел и появилось подходящее назначение, отправился в море. На сей раз он командовал переоборудованным в 28-пушечный фрегат судном "Албемарл", конвоировал суда с грузами в Северном море, а с 1882 года — у берегов Америки. Нельсон добился перевода в эскадру лорда Худа, действовавшую в [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Здесь он взял французское судно с ценным грузом, пытался отбить, правда безуспешно, один из [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], захваченный французами, проводил разведку у берегов [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. По поручению Худа Нельсон обучал тактике принца Уильяма, будущего короля Вильгельма IV, стал его другом и сопровождал в Гавану с официальным визитом.
После заключения мирного договора "Албемарл" вернулся в Англию. Экипаж распустили. Но Нельсона по его просьбе назначили командиром 28-пушечного фрегата "Борей" и вернули в Вест-Индию. Здесь он показал себя человеком долга и боролся с контрабандой, выгодной местным властям. Его правоту, в конце концов, признало адмиралтейство, однако награду моряк не получил.
После возвращения в Англию в 1787 году Нельсон пять месяцев занимался насильственной вербовкой моряков и хотел уйти с флота. Еще пять лет ему пришлось жить в доме отца, работать на земле и охотиться. Корабль для него не могли найти. Лишь после того как разгорелась Французская революция и Конвент 1 февраля 1793 года объявил войну Англии и Голландии, Нельсону поручили командовать 64-пушечным кораблем "Агамемнон", который включили во флот Средиземного моря под командованием адмирала Худа. В начале Французской революции Худ привел англо-испано-сардинскую эскадру в Тулон. Однако, чтобы удержать порт против войск Конвента, сил не хватало. Худ направил "Агамемнон" в Неаполь с просьбой о подкреплении войсками к союзному королю Обеих Сицилий. В Неаполе Нельсон встретился с Эммой Гамильтон и при ее содействии получил необходимую помощь. Нельсон участвовал в обороне Тулона, затем в боевых действиях против Корсики. Летом 1794 года моряк участвовал в осаде Кальви; в бою осколок камня повредил ему глаз. Тем не менее вклад Нельсона в боях на Корсике не отметили - он не попал даже в списки раненых.
После ремонта в Ливорно быстроходный "Агамемнон" атаковал и взял в двухдневном бою более сильный французский корабль "Са Ира". До конца 1795 года Нельсон крейсировал по Средиземному морю, охраняя судоходство, оказывая помощь союзникам и блокируя порты противников. Прибывший на смену Худу в 1796 году Джервис, которому понравился моряк, поручал ему самостоятельные операции, назначил на 74-пушечный корабль "Капитан" и произвел в коммодоры.
Нельсон особенно отличился в сражении 14 февраля у мыса Сан-Винсенти против испанской эскадры. Джервис поступил неожиданно. Он приказал британской линии разрезать неприятельский строй, чтобы разбить его по частям. Испанцы попытались восстановить линию. Однако тут вмешался Нельсон, который нарушил заповедь: не оставлять линию без приказа флагмана. Его "Капитан", третий от конца, сначала отошел от строя, затем круто повернул и, пройдя сквозь арьергард противника, вошел в разрыв вражеской линии. Некоторое время ему пришлось выдерживать бой против 7 неприятельских кораблей, в том числе 4 100-пушечных, пока не подошли еще три британских корабля. Из 4 взятых испанских кораблей двумя овладел Нельсон. Он сам участвовал в абордажной схватке. Уже через неделю Нельсон получил чин контр-адмирала синего флага и титул рыцаря ордена Бани, возводивший его в дворянское достоинство, тогда как сэр Джон Джервис благодаря ему стал графом Сан-Висенти. Особенно Нельсона радовала золотая медаль, которую получили старшие офицеры — участники сражения.
Позднее вместе со Средиземноморским флотом Нельсон, подняв флаг на корабле "Тезей", блокировал Кадис, дважды в июле 1797 года обстреливал ночами порт из пушек и мортир и даже участвовал в рукопашной схватке. Временами моряка "заносило". Он задумал высадить под прикрытием огня артиллерии десант на остров Тенерифе и захватить стоявшее в гавани судно с золотом из Мексики. Но расчет на внезапность не оправдался, экспедиция не удалась, а Нельсон лишился руки, раздробленной пулей.
Павший духом моряк считал, что однорукий адмирал не нужен флоту. Но в Англии его встретили как героя. Уже в конце 1797 года, воспрянув духом и окрепнув, Нельсон обратился в адмиралтейство за назначением, а в апреле следующего года поднял флаг на линейном корабле "Вэнгард" и отправился с эскадрой на Средиземное море, где в Тулоне французы накапливали корабли. Моряку следовало выяснить их намерения.
Шторм разбросал корабли эскадры, что позволило французскому флоту оставить Тулон незамеченным. Наскоро отремонтировав корабли, получив от графа Сан-Висенти подкрепления и приказ уничтожить неприятельский флот, контр-адмирал приступил к поискам, пока не узнал, что французский флот в Александрии и 1 августа появился перед мысом Абукир, где стояли корабли Брюэса. Нельсон, найдя противника, решил атаковать немедленно, не дожидаясь отставших кораблей. Он заявил командирам кораблей: "Завтра в это время я заслужу или титул лорда, или Вестминстерское аббатство". Уверенный в победе, Нельсон атаковал, несмотря на малочисленность флота и приближающуюся ночь. Свои корабли он приказал обозначить для распознавания во тьме четырьмя фонарями. Французский флагман, хотя и обсуждал недавно с Наполеоном Бонапартом неудобства стоянки на открытом рейде, принял бой, не меняя строя. Он рассчитывал на близость отмелей и береговые батареи. Английскому флотоводцу помогла необычная тактика. Его корабли обошли часть неприятельских с двух сторон. Вскоре был выведен из строя передовой корабль, через два часа из строя вышла половина эскадры.
В ходе Абукирского сражения Нельсон, раненный осколком в голову, был уверен, что умирает, однако на перевязочном пункте потребовал, чтобы перевязали тех, кто поступил ранее. Ранение оказалось неопасным, и флотоводец смог диктовать донесение о бое, а затем поднялся на палубу и наблюдал взрыв неприятельского флагманского корабля "Ориан". К утру от французского флота уцелели два корабля и два [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], ушедшие в море. Английская эскадра из-за повреждений не могла их преследовать.
Победа при Абукире разрушила планы генерала Бонапарта удержать Египет и развернуть наступление на Индию. Нельсон стал национальным героем, пэром Англии, бароном Нила и Бернем-Торпа, получил пожизненную пенсию — 2000 фунтов в год, был произведен в контр-адмиралы красного флага. Свои поздравления и подарки прислали союзные монархи, а Ост-Индская компания за избавление Индии от вторжения выдала ему 10000 фунтов. Командир одного корабля эскадры, своеобразно выражая свое уважение, преподнес флагману дубовый гроб, изготовленный из обломка мачты "Ориана". Позднее Нельсон возил гроб с собой на корабле; он и стал его последним пристанищем.
При дворе были поражены победой, всю Англию охватило ликование. Пришло восторженное поздравление и от Эммы Гамильтон, поддерживавшей переписку с флотоводцем. 22 сентября эскадра во главе с "Вэнгардом" вступила на рейд Неаполя. Среди участников торжественной встречи оказалась леди Гамильтон, ставшая судьбой Нельсона до конца жизни. Она ухаживала за страдавшим от лихорадки и раны на лице контр-адмиралом, организовала великолепное празднование его сорокалетия.
Через три недели эскадра направилась к Мальте. Угрожая обстрелом, Нельсон заставил капитулировать французский гарнизон острова Гоцо. Однако защитники Мальты продолжали удерживать остров, и флотоводец вернулся в Неаполь.
Вновь поставленный на ноги заботами Эммы Гамильтон, Нельсон подтолкнул короля Фердинанда к активным действиям. Неаполитанская армия быстро освободила Рим, а Нельсон перебросил 5000 войск в Ливорно для наступления французам в тыл. Однако французское контрнаступление отбросило неаполитанцев к границе королевства и создало угрозу самому Неаполю. Король с семьей и ценностями тайно перешел на эскадру Нельсона, которая доставила монарха в Палермо на Сицилии. С ним прибыли леди Гамильтон и британский посол лорд Гамильтон. Вскоре французы овладели Неаполем и провозгласили Партенопейскую республику. Только после освобождения Неаполя Нельсон вернулся туда с королевской семьей.
В благодарность король Фердинанд по совету леди Гамильтон присвоил флотоводцу титул герцога Бронте, присоединив к титулу небольшое имение у подножья Этны на Сицилии, которое приносило три тысячи фунтов годового дохода. Контр-адмирал получил также от султана орден Турецкого полумесяца с большой звездой — высшую награду Турции немусульманину.
Главнокомандующий лорд Кейт считал, что Нельсон этого времени, увешанный орденами, выглядел жалко. Он доверил контр-адмиралу командование на Средиземном море. Но пока Нельсон оставался в Палермо с королевской семьей, опасавшейся жить в Неаполе, Наполеон Бонапарт морем прибыл во Францию и утвердил свою власть в качестве первого консула. Кейт вернулся в Ливорно к началу 1800 года, вызвал Нельсона, чтобы заставить его действовать, прибыл с ним в Палермо, откуда через несколько дней эскадра Нельсона во главе с Кейтом направилась к Мальте. По пути встретили они французский 74-пушечный корабль "Женере", один из спасшихся при Абукире, и Нельсон без приказа Кейта погнался и овладел им. Кейт отправился на север — помогать австрийской армии осаждать Геную. На Нельсона он возложил ответственность за блокаду Мальты. Через несколько недель Нельсон, не выдержав разлуки, сказался больным и вернулся в Палермо. Флагманский корабль он направил обратно, и командир "Фоудройанта" по пути к Мальте овладел последним французским кораблем, уцелевшим при Абукире. Эта удача на время успокоила критику в адмиралтействе действий Нельсона, который дошел до того, что продемонстрировал Гамильтонам предпринятый им специально обстрел Валетты с моря, а затем совершил с ними прогулку по морю.
Наконец терпение адмиралтейства лопнуло. Моряка вызвали на лечение в Англию. Последней почестью короля Фердинанда явился орден Святого Фердинанда с большой золотой звездой, который он учредил специально для моряка. Так как Нельсону с Гамильтонами для переезда не предоставили военный корабль, они направились по суше. Путешествие по Европе вылилось в триумф флотоводца. Восторженно встречал его и народ на родине. 6 ноября Нельсон прибыл в Ярмут. Основной трудностью являлись взаимоотношения с женой и любовницей, вызывавшие недовольство двора. Потому сразу же по прибытии вице-адмирал направил в адмиралтейство просьбу о незамедлительном назначении. Вскоре дело для моряка нашлось. Организованный Павлом I союз вооруженного нейтралитета России, Швеции и Дании был направлен против интересов Великобритании. Нельсона произвели в вице-адмиралы синей эскадры и направили заместителем командующего флотом на Балтике адмирала Хайда Паркера. Флотоводец поднял флаг на корабле "Сан-Жозеф", который сам он взял в сражении у Сан-Висенти. Вскоре Нельсон выехал в Портсмут, где готовилась эскадра. Он торопился начать и быстрее закончить кампанию. Однако Хайд Паркер откладывал поход. Нельсон написал другу в адмиралтейство, что задержки грозят соединением шведского и датского флотов с русским. Предупреждение подействовало: 13 марта флот из Ярмута направился к Копенгагену. Хайд Паркер вновь не торопился действовать, а затем поручил Нельсону возглавить атаку датского флота с 10 кораблями, бомбардирскими судами и брандерами. Вечером 1 апреля, осмотрев датские укрепления, вице-адмирал считал, что истребит их огнем корабельной артиллерии. Флотоводец намеревался применить ту же тактику, что и при Абукире: пройти вдоль линии части кораблей датского флота, начиная с арьергарда, взорвать их и перейти к следующим. Удачная перемена ветра позволила ему в сражении 2 апреля 1801 года занять нужную позицию. Но и датчане, поддержанные огнем батарей, чувствовали себя уверенно. Паркер, наблюдая обрушившийся на англичан шквал огня, поднял сигнал прекратить сражение. Нельсон на флагманском корабле "Элефант", приняв сигнал, не подчинился. Вскоре датский флагман "Даннеброг" загорелся, обрубил якоря и, отнесенный на середину пролива, взорвался. Были потоплены и выведены из строя 17 неприятельских кораблей. К вечеру вице-адмирал готовился атаковать датчан брандерами, однако первоначально предложил им капитулировать, угрожая сжечь плавучие батареи. Флотоводец блефовал, ибо несколько его кораблей стояли на мели под огнем батарей. Однако принц Фредерик согласился сдать корабли и выполнить другие требования.
За победу при Копенгагене Нельсон получил титул виконта; орденами его не наградили, ибо война не была объявлена. Паркера отозвали, и Нельсон стал командующим. Когда шведский флот вышел в море, одно движение британского флота заставило его бежать в гавань. Узнав о смерти Павла I, Нельсон все же решил продемонстрировать свою силу России и привел флот к Ревелю. Александр I, знакомый с боем при Копенгагене, объявил, что Россия не будет примыкать к антианглийским союзам.
Отдых флотоводца оказался недолог. Он знал, что Наполеон не позволит долго жить в мире.
Уже весной 1803 года Нельсона призвали на службу. В нарушение Амьенского мира Наполеон оккупировал Голландию, создал марионеточное правительство в Швейцарии и собирался стать императором. Вице-адмирала назначили главнокомандующим Средиземноморской зоны военных операций. В течение двух лет моряк искал неприятельский флот, чтобы его истребить. Корабли его патрулировали Средиземное и Адриатическое моря, блокировали Тулон, где стоял французский флот. Точнее, это была не блокада, а попытка небольшим отрядом патрулирующих судов выманить французов в море. Однако адмирал Ла Туш Тревиль не поддавался на обман, и Нельсону приходилось занимать своих моряков постоянными тренировками. Когда французский адмирал попробовал выйти из порта, Нельсон так решительно двинулся ему наперерез, что Ла Туш Тревиль вернулся в Тулон. Вскоре он умер, и его пост занял Пьер Вильнев, тот, что бежал из Абукирской бухты.
Нервное истощение побудило Нельсона просить отпуск. До отпуска его произвели в вице-адмиралы белой эскадры. Однако вступление Испании в войну на стороне Франции заставило моряка задержаться на флоте. Наполеон намеревался объединить корабли Голландии, Испании и Франции в армаду из 62 судов для вторжения в Англию. Когда часть французского флота вышла из Рошфора в Вест-Индию и Вильнев вывел часть флота из Тулона, воспользовавшись штормом, Нельсон исколесил Средиземное море, пока не узнал, что французский адмирал из-за непогоды вернулся в Тулон. В конце марта 1805 года Вильнев вновь пробовал оставить порт, чтобы соединиться с идущей из Рошфора эскадрой, но приближение британской эскадры заставило его повернуть к берегам Европы. Французский флот вернулся в Тулон, выдержав сражение у мыса Финистерре с британской эскадрой Роберта Кальдеры и потеряв два корабля.
Впервые за два года Нельсон ступил на берег в Гибралтаре. Наконец он получил отпуск и 19 августа 1805 года в Портсмуте был встречен восторженными толпами народа. Отпуск он провел в имении, в кругу непризнанной семьи — Эммы и дочери Горации, которую объявили приемной. Иногда вице-адмирал ездил на совещания в адмиралтейство. Появление Нельсона на улице вызывало подъем энтузиазма простых англичан.
1 сентября Нельсон узнал, что флот Вильнева, усиленный до 14 кораблей, не пошел к северу для поддержки высадки, а зашел в Кадис, чтобы соединиться с испанским. За портом наблюдала британская эскадра. Нельсон решил разбить союзный флот и, получив благословение Эммы, на следующий же день послал рапорт в адмиралтейство. Моряка сразу же восстановили в должности командующего эскадрой и указали Кадис в качестве зоны особой ответственности.
Наполеон был вынужден отказаться от высадки в Англии и обвинял в этом трусливых адмиралов. С другой стороны, Нельсон считал, что все его действия зависят от планов Наполеона. Он предложил тактику, которая произвела впечатление на высшие чины адмиралтейства. Флотоводец считал, что необходимо давать свободу командирам кораблей, чтобы они самостоятельно сражались в схватке, преследуя цель — уничтожить врага. План этот Нельсон высказывал многим, чтобы все прониклись идеей. В частности, моряк говорил, что на построение флотов в линии уходит слишком много времени, и намеревался разбить флот на три колонны, две из них направить на линию противника, чтобы отрезать примерно ее треть, а третью под командованием наиболее опытного флагмана оставить на ветре для атаки на важнейшем участке боя по выбору Нельсона или этого флагмана. Флотоводец полагал, что смелость атаки должна сбить с толку французов. Сведения о его замыслах дошли и до Вильнева, но тот не смог их использовать.
С вечерним отливом 15 сентября "Виктори" выступил, чтобы присоединиться к эскадрам Коллингвуда и Кальдера. Нельсон выслал вперед быстроходный фрегат с приказом, запрещающим его встречу традиционным салютом, и указом расположить корабли настолько далеко, чтобы противник не подозревал о противостоящих ему силах и о прибытии флагмана.
Наполеон приказал Вильневу оставить Кадис, соединиться с испанским флотом у [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и до прибытия Нельсона укрыться в Тулоне. Он внушал: "Наш план состоит в том, что, встретив врага, располагающим меньшими силами, вы должны не колеблясь атаковать его и одержать победу". Однако Вильнев нарушил приказ. Не считая Вильнева пригодным на роль главнокомандующего в сражении, Наполеон выслал ему замену. Узнав об этом, французский адмирал поторопился выйти из Кадиса.
Нельсон выжидал в засаде появления вражеского флота. 29 сентября он собрал 15 командиров кораблей на празднование 47-летия и высказал им свой замысел. Моряки были воодушевлены его прибытием. Они поняли план атаки, предложенный главнокомандующим. Это видно из того, как план этот они осуществляли в бою.
Располагая 27 кораблями против 33 неприятельских, Нельсон намеревался атаковать двумя колоннами, которые должны были разрезать вражескую линию в двух местах и громить ближайшие корабли. Зная о сложности управления в дыму, он предписывал: "Если вы не увидите сигналов или не поймете их, ставьте свой корабль рядом с вражеским — в этом не будет ошибки". Флотоводец полагал, что разгром французского флота — это половина договора о мире.
19 октября Нельсон узнал, что флот Вильнева готовится к выходу, и расположил свои силы так, чтобы преградить французам путь возвращения в Кадис. На рассвете следующего дня Вильнев выступил и направился к Гибралтару. Когда французский адмирал увидел мощь британского флота, он пытался вернуться в базу, но корабли Нельсона уже преградили ему путь.
Флотоводец маневрировал западнее противника. 21 октября в 5 часов утра был обнаружен недалеко от испанского [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] франко-испанский флот. За полчаса, которые потребовалось противнику, чтобы заметить англичан, Нельсон успел построить флот в две колонны. С утра он надел парадный мундир с орденами. Когда его попросили одеться менее заметно, Нельсон отвечал, что честно заслужил награды и честно с ними умрет.
Несколько часов, в которые флоты сближались, Нельсон совещался с офицерами и написал завещание, в котором просил родину и короля позаботиться об Эмме и Горации, напоминая о заслугах леди Гамильтон перед Англией. Для того чтобы поднять боевой дух команд, он приказал дать сигнал "Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг".
Нельсон на [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] возглавлял колонну из 14 кораблей, а вторую, из 13 кораблей, вел вице-адмирал Коллингвуд на "Ройял Соверин". Головные корабли попали под шквальный огонь, но прорезали строй противника, разбив его на изолированные группы и уничтожая их по частям. "Виктори" оказался в центре сражения. Неприятельские снаряды крушили снасти и людей.
Стрелок с марса французского корабля "Редутабль" поразил выстрелом выделяющегося среди прочих флотоводца. Пуля прошла через левое плечо в позвоночник. Нельсона снесли в госпиталь, но помочь было невозможно, и в 16 часов 30 минут он скончался. Перед смертью его беспокоили два вопроса: исход сражения, в котором он надеялся взять 20 кораблей, и судьба близких.
Сражение было выиграно и прекратилось к минуте смерти флотоводца. 20 кораблей были либо взяты, либо потоплены, остальные бежали. После этого разгрома британский флот получил превосходство на море, и Наполеону пришлось отказаться от вторжения на Британские острова.
Тело Нельсона по его просьбе в бочке с коньяком отправили на родину.
Вся Англия скорбела. В начале января 1806 года тело в дубовом гробу — памяти Абукира — выставили для прощания на судне в Гринвиче, потом перевезли в Лондон, а 9 января организовали торжественные похороны в соборе Святого Павла. В церемонии участвовал и взятый в плен Вильнев.
Благодарная родина осыпала милостями леди Нельсон и других его родственников; однако последнюю просьбу в отношении Эммы Гамильтон и Горации не выполнила. Эмме, привыкшей жить широко, пришлось влезть в долги, бежать за границу от кредиторов; умерла она в нищете. Дочь Нельсона так и не узнала, что она ему не приемная, а родная.
В память Нельсона называли корабли, поставили памятник на Трафальгарской площади в Лондоне, сохранили восстановленный корабль-памятник "Виктори".
Некоторые называют Нельсона величайшим флотоводцем всех времен и народов. Вряд ли это справедливо. Его тактические приемы (прорезание линии, решительная атака на флагманов противника, использование резерва на решающем участке, атака несколькими колоннами) применяли ранее Джервис, Круз, Ушаков и некоторые другие адмиралы. Успех Нельсону приносили умение моряков, позволявшее маневрировать в сложных условиях, тщательность подготовки к бою и твердость в доведении его до полной победы.
Серьезное значение имели та любовь и доверие, которое ощущали моряки к своему флагману. Именно они побуждали англичан драться до последнего, защищая отечество.
Скрицкий Н В :100 ВЕЛИКИХ АДМИРАЛОВ
__________________
Я-пират,но у меня есть свое понятие о чести и своя честь...или,допустим,остатки от прежней чести.
Капитану французской Ост-Индской компании, прославившемуся во многих сражениях с англичанами, Жану Франсуа Мари де Сюрвилю, выпало на долю совершить важные открытия в Океании и вновь обнаружить, почти одновременно с [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], землю, открытую некогда [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], названную последним Землей Штатов. Вот как это произошло...
Правители французской Индии, Лоу и Шевалье, решили снарядить на свои средства судно для торговли в южных морях.
Они посвятили в свои планы Сюрвиля и отправили его во Францию, поручив необходимое разрешение от Ост-Индской компании, он взял на свое руководство оснащением судна. В Нанте был снаряжен корабль "Сен-Жан-Батист", который снабдили трехлетним запасом продовольствия и всем необходимым для дальней экспедиции. Затем Сюрвиль направился в Индию, где Лоу предоставил в его распоряжение двадцать четыре туземных солдата. 3 марта 1769 года "Сен-Жан-Батист", выйдя из бухты Анжели (восточное побережье Индостана), направился в гавань Пондишери, где взял добавочный груз.
2 июня Сюрвиль покинул Пондишери и взял курс на Филиппинские острова. 20 августа он бросил якорь у островов Бабуян (в проливе Баши). Слово "баши" означает на местном языке возбуждающий напиток, изготовляемый островитянами из сока сахарного тростника, который настаивается в течение нескольких дней на каких-то черных зернах. Там из команды сбежали трое матросов, видимо, памятуя о том, что когда-то несколько матросов [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] сбежали на острова Бабуян, где каждый из них получил от туземцев жену, поле и земледельческие орудия. Но Сюрвиль не мог допустить убыль в своем экипаже. Поэтому он приказал захватить двадцать шесть туземцев и собирался их держать в качестве заложников, пока ему не вернут его людей.
Туземцам объяснили, что с ними поступили подобным образом лишь для того, чтобы заставить их товарищей выдать трех дезертиров. Островитяне показали знаками, что поняли, и тогда их всех отпустили, за исключением шести человек, захваченных на берегу. Та поспешность, с какой пленники покидали судно, прыгали в свои пироги, делала их возвращение мало вероятным. Поэтому французы очень удивились, когда через короткое время увидели, как недавние заложники с радостными криками подплывали к судну. Не оставалось никаких сомнений в том, что они везут командиру сбежавших матросов. И действительно, они поднялись на палубу и свалили на нее опутанных веревками...трех великолепных свиней!
Сюрвиль нашел шутку, если только то была шутка, совершенно неуместной; он оттолкнул туземцев с таким разъяренным видом, что они бросились в пироги и поспешили скрыться. На другой день "Сен-Жан-Батист" покинул острова Бабуян, увозя трех туземцев, захваченных для замены дезертиров.
7 октября после довольно длительного плавания на юго-восток, на 6°56' южной широты и на 13°30' долготы к востоку от Парижского меридиана французы увидели землю, которую назвали островом Премьер-Вю (Первый увиденный).
"Вдоль его берегов шли до 13 октября, когда была обнаружена прекрасная, защищенная от всех ветров гавань, образованная множеством островков, Сюрвиль, бросивший там якорь, назвал ее в честь морского министра Франции бухтой Прален: она расположена на 7°25'южной широты и на 150°55'долготы к востоку от Парижского меридиана".
Войдя в бухту, французы заметили на берегу нескольких туземцев, вооруженных копьями и носивших на спине что-то вроде щита. Вскоре пироги окружили "Сен-Жан-Батист"; сидевшие в них островитяне не скрывали своей враждебности. Их удалось, однако, умиротворить. Человек тридцать самых смелых вскарабкались на палубу и с большим вниманием осмотрели все, представшее их взору. Вскоре дело дошло до того, что пришлось сдерживать любопытных, стремившихся подняться на палубу; так как среди экипажа было много больных, не следовало допускать на корабль такое множество туземцев.
Несмотря на дружелюбный прием, они, по-видимому, не успокоились, и их поведение говорило о чрезмерной подозрительности. При малейшем движении на судне островитяне прыгали в свои пироги или бросались в море. Один из них все же казался более доверчивым. Сюрвиль подарил ему несколько мелочей.
В ответ на эту любезность туземец сообщил, что в глубине бухты имеется место, где можно запастись водой.
Капитан распорядился спустить шлюпки и поручил командование ими своему помощнику Лаббе.
"Туземцы как будто с нетерпением ждали, чтобы шлюпки отвалили от судна, - рассказывает Флерье в своей книге "Открытия французов", - и как только те отошли, так все пироги последовали за ними".
Однако вскоре французам показалось, что туземцы заманивают их в засаду, и они решили повернуть обратно.
"Больше двухсот пятидесяти островитян, - говорится в отчете, - вооруженных копьями длиной в семь-восемь футов, мечами или деревянными палицами, стрелами и камнями, собрались на пляже и наблюдали за всеми движениями французов.
Когда пять солдат, находившиеся на берегу, собирались занять свои места в шлюпке, дикари напали на них, ранили одного солдата ударом палицы, капрала - копьем, а затем набросились на остальных. Пострадал и сам Лаббе, получивший две стрелы в бедро и удар камнем в икру. По предателям открыли огонь. Первый залп ошеломил их до такой степени, что они как бы окаменели; жертв оказалось очень много, ибо туземцы сгрудились толпой на расстоянии всего двух-трех саженей от шлюпок, и ни одна пуля не пропала даром. Оцепенение островитян позволило французам дать второй залп, обративший врагов в бегство.
После этого побоища Сюрвиль решил захватить и использовать в качестве проводника какого-нибудь туземца, который, поняв превосходство европейскою оружия, убедил бы соплеменников ничего не предпринимать против французов. Так был захвачен мальчик лет четырнадцати - пятнадцати, который подплыл к кораблю на своем каноэ.
В конце концов матросы нашли достаточно полноводный источник; они смогли заняться и заготовкой дров. Большой остров, на котором находилась бухта Прален, назвали из-за вероломства жителей землей Арша-кидов (ныне архипелаг Нью-Джорджия, часть Соломоновых островов).
Дикий нрав жителей, населявших берега бухты Прален, не дал возможности французам проникнуть внутрь страны, и они смогли ознакомиться лишь с побережьем. Ни в глубине бухты, куда заходили шлюпки, ни на острове Эгад, исследованном на всем протяжении, не удалось обнаружить ни клочка возделанной земли".
Таковы те довольно поверхностные сведения, какие Сюрвиль смог собрать сам или с помощью своих людей. К счастью, много дополнительных данных было получено от пленного туземца, по имени Лова-Салега, обнаружившего изумительные способности к усвоению языков.
Наиболее распространенным украшением у жителей района бухты Прален являлись четки из человеческих зубов. Из этого сразу же заключили, что здешние туземцы были людоедами, хотя такая же "мода" была и у племен, которых ни в коем случае нельзя заподозрить в каннибализме. Однако сбивчивые ответы Лова-Салеги и полуобжаренная голова мужчины, обнаруженная Бугенвилем на пироге с близлежащего острова Шуа-зель, не оставляли никакого сомнения в существовании этого варварского обычая.
21 октября после девятидневной стоянки "Сен-Жан-Батист" покинул бухту Прален. В последующие дни судно все время шло в виду высоких и гористых островов. 2 ноября Сюрвиль заметил землю, получившую название острова Контрарьете (Препятствие) из-за встречных ветров, в течение трех дней препятствовавших движению судна.
Открывшийся ландшафт радовал взор. Остров был хорошо возделан и, по всей вероятности, если судить по количеству пирог, постоянно окружавших "Сен-Жан-Батист", густо населен.
Убедить туземцев подняться на судно долго не удавалось.
Вид острова был до того привлекателен, а цинготные больные так нуждались в свежей провизии, что Сюрвиль решил направить к берегу шлюпку, чтобы выведать настроение жителей.
Едва шлюпка отвалила от судна, как ее окружили пироги с многочисленными воинами. Для предупреждения неминуемой стычки капитан приказал дать несколько ружейных залпов. Нападающие обратились в бегство. Ночью целая флотилия пирог направилась к "Сен-Жан-Батист"; из соображений гуманности Сюрвиль не стал ждать, пока островитяне приблизятся, и велел выстрелить в воздух из пушек, заряженных картечью; туземцы немедленно обратились в бегство. От высадки на берег пришлось отказаться, и Сюрвиль снова вышел в море. Один за другим он открыл острова Олу-Маган, Гольф и острова Деливранс, которыми заканчивался этот архипелаг.
Обнаруженный Сюрвилем архипелаг был не чем иным, как Соломоновыми островами. Французский мореплаватель прошел сто сорок лье вдоль берегов, составил их карту и зарисовал четырнадцать очень интересных прибрежных ландшафтов.
Чтобы предотвратить гибель значительной части экипажа, Сюрвилю необходимо было во что бы то ни стало достигнуть земли, где он смог бы высадить на берег больных и раздобыть для них свежую провизию. Он решил направиться в Новую Зеландию, никем не посещавшуюся после Тасмана.
12 декабря 1769 года Сюрвиль увидел ее берега на 35°37' южной широты и спустя пять дней бросил якорь в заливе, названном им Лористон. В глубине залива оказалась бухта, получившая название Шевалье - в честь одного из организаторов экспедиции. Напомним, что капитан Кук с начала октября того же года занимался исследованием Южного острова и через несколько дней после прибытия французских моряков миновал залив Дористон, не заметив их судна.
Во время стоянки в бухте Шевалье разыгрался ужасный шторм, чуть не погубивший "Сен-Жан-Батист"; однако матросы были так уверены в мореходных талантах своего командира, что ни на минуту не поддались унынию и выполняли все приказания Сюрвиля с хладнокровием.
Баркас, на котором везли больных, не успел добраться до земли, как разразилась буря и его отнесло в бухту, получившую название Рефюж (Убежище). Команду и больных очень тепло принял местный вождь, по имени Нажинуи. Он поместил чужеземцев у себя в хижине и снабжал все время свежими продуктами, какие только мог раздобыть.
Катер, шедший на буксире за "Сен-Жан-Батист", был унесен волнами. Сюрвиль увидал, как его выбросило на берег в бухте Рефюж. Он послал за ним шлюпку, но от него остался лишь швартов, все остальное успели утащить туземцы. Шлюпка поднялась вверх по течению реки, но никаких следов катера не обнаружила. Сюрвиль не захотел оставить кражу безнаказанной, он знаками подозвал туземцев, стоявших около своих пирог. Когда один из них приблизился, его немедленно схватили и увезли на судно. Остальные убежали.
"Французы завладели одной пирогой, - рассказывает Крозе, - сожгли несколько других, подожгли хижины и вернулись на "Сен-Жан-Батист". Задержанный туземец, как выяснил судовой врач, оказался тем самым гостеприимным вождем, который так великодушно помог морякам во время бури. То был бедный Нажинуи. Прибежав по первому знаку Сюрвиля, он никак не ожидал подобного вероломства после всех услуг, оказанных чужеземцам.
Нажинуи умер 24 марта 1770 года вблизи островов Хуан-Фернандес.
Через несколько дней, убедившись в невозможности раздобыть необходимую для команды свежую провизию, Сюрвиль пустился в дальнейший путь, держась между 27° и 28° южной широты; однако цинга заставила кратчайшим путем направиться к берегам Перу.
Он увидел их 5 апреля 1770 года и спустя три дня бросил якорь у отмели Чилка перед входом в гавань Кальяо.
Спеша доставить помощь больным и никому не желая доверить переговоры с губернатором, Сюрвиль сам отправился на берег. К несчастью, валы, разбивавшиеся об отмель, опрокинули шлюпку, и из ее экипажа спасся лишь один матрос, Сюрвиль и все остальные утонули.
Так трагически погиб этот искусный мореплаватель, который мог бы еще сделать много полезного на избранном им поприще. Что касается корабля "Сен-Жан-Батист", то его в течение трех лет продержали в Кальяо из-за бесконечных проволочек испанских таможенных властей. Командование над судном принял Лаббе, доставивший его 23 августа 1773 года во Францию в порт Лориан.
Единственный моряк - кавалер ордена Св. Георгия I степени - В.Я. Чичагов проводил в жизнь необычную тактику: принимал атаку противника на выгодной позиции, чтобы одерживать победы малой кровью.
Родился будущий адмирал 28 февраля 1726 года в небогатой семье под Костромой. Получил домашнее воспитание и образование. Потом окончил Навигацкую школу в Москве. Морскую службу начал гардемарином, прошел все младшие офицерские чины на Балтийском флоте, отличился в Семилетней войне, выполняя ответственные поручения. Затем он служил в Архангельске. В 1765-1766 годах моряк руководил секретной экспедицией, которая на трех небольших судах дважды пыталась пройти через Северный Ледовитый океан к Алеутским островам между Гренландией и Шпицбергеном. Русские моряки достигли 80 градусов 26 минут северной широты, побив рекорд [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Сплошные льды не позволили продвинуться далее. Разумеется, плавания в те годы и не могли привести к успеху. Чичагову можно поставить в заслугу уже то, что он без потерь вернул свои суда с экипажами от кромки вековых льдов к родным берегам. Более того, капитан бригадирского ранга доказал, что такая задача невыполнима для деревянных парусников.
Став главным командиром Архангельского порта, Чичагов боролся со злоупотреблениями среди чиновников и моряков. После начала русско-турецкой войны 1768-1774 годов он старался увеличить возможности верфей, предложив закладывать сразу по 6 кораблей вместо 4. Построенные архангельцами корабли шли на Балтику. В 1770 году туда же вызвали произведенного в контр-адмиралы Чичагова. Он обучал экипажи для кораблей Балтийского флота, в 1772 году одну из подготовленных эскадр провел без потерь на Средиземное море. Вернувшись, стал главным командиром сначала Ревельского, затем Кронштадтского порта. Благодаря его стараниям и последняя ушедшая на Средиземное море эскадра благополучно достигла цели.
Боевое крещение в качестве флагмана контр-адмирал Чичагов получил на Черном море. Весной 1774 года эскадра Азовской флотилии под его флагом крейсировала у входа в Керченский пролив. 9 июня с русской эскадры из 3 [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и 2 «новоизобретенных» плоскодонных кораблей увидели турецкий флот. Чичагов пошел на сближение и обнаружил, что к охраняемому им проливу направляются 5 линейных кораблей, 9 фрегатов, 26 галер и шебек, несколько меньших судов под командованием адмирала. Заметив русскую эскадру, турки двинули на нее отряд из 7 фрегатов, 6 шебек и 4 галер. Остальные пытались прорваться в [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Контр-адмирал не поддался обману, повел отряд наперерез и преградил противнику путь, открыв огонь. Турки после перестрелки в сумерки отстали. Русские корабли развернулись в проливе. Вернувшаяся турецкая превосходящая по силам эскадра заняла позицию у входа, пыталась атаковать, но ее нападения были отражены.
Адмирал Чичагов, между войнами командовавший эскадрами на Средиземном и Балтийском морях, в начале русско-шведской войны 1788-1790 годов временно оказался не у дел. Весной 1789 года Екатерина II вверила ему командование Балтийским флотом, силы которого стояли в Ревеле, Кронштадте и Копенгагене. Адмирал столкнулся с неприспособленностью Ревеля как базы. На прибывшей из Кронштадта эскадре было много новобранцев. Василий Яковлевич, несмотря на нетерпеливые указы из столицы, задерживал выход в море, стараясь обучить экипажи для похода и боя. Только 2 июля его флот выступил и 6 июля вел сражение со шведским у острова Эланда. Следуя своей тактике, Чичагов не атаковал неприятеля, а вел перестрелку и ожидал подхода копенгагенской эскадры, чтобы зажать противника с двух сторон превосходящими силами. Но шведы укрылись в Карлскроне (Карлскруне). Господство на море перешло к русским. Чичагов увел флот к своим берегам и, сберегая корабли, ограничивался блокадой, разведкой, охраной судоходства и поддержкой гребного флота, действовавшего в шхерах. Это была вполне разумная стратегия, хотя императрица и рассчитывала на более эффектные победы. Но пассивность сухопутных сил в Финляндии не позволила воспользоваться успехом на море, и весной 1790 года Густав III вновь перешел в наступление. Он хотел разбить русские эскадры по очереди, высадить десант у Ораниенбаума и диктовать требования русскому двору.
Уже 6 марта два шведских фрегата совершили набег на Балтийский порт (Палдиски), высадили десант, уничтожили запасы, заклепали пушки недостроенной крепости и ушли ранее, чем прибыли подкрепления из Ревеля. Это предупреждение Чичагов воспринял весьма серьезно, ибо Ревельский порт не имел иной защиты, кроме боевых кораблей. Пользуясь бездействием главных сил вражеского флота, адмирал принял меры для отражения возможного нападения. Посты на маяках, высланные в море отряды предупредили о приближении противника, и когда 1 мая шведский флот появился у Ревеля, Чичагов был готов к встрече с ним.
Недостаток людей исключал сражение в открытом море, тем более против вдвое превосходящих сил противника. Адмирал решил принять бой на якоре, превратив корабли в деревянные бастионы. Он построил эскадру в три линии. Первую составили 10 кораблей и фрегат, за ее разрывами встали 2 бомбардирских корабля и 4 фрегата, третью линию составили 7 катеров; кроме того, из ворот гавани могли действовать канонерские лодки, а в ее глубине оставались 2 [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и вспомогательные суда. Правый фланг линии опирался на отмели, левый - на орудия Ревельской крепости. Обойти с фланга и взять в два огня русские корабли, стоявшие на небольших расстояниях, шведы не могли, и им пришлось напасть с фронта.
Шведское командование решило атаковать русскую эскадру, не вставая на якорь. Предстояло линию из 21 корабля и 6 линейных фрегатов ввести на рейд в направлении русского левого фланга, поворачивать на восток и проходить вдоль всего фронта, обстреливая его на ходу. Но [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] привела к тому, что большинство шведских снарядов не достигало цели, а русские моряки стреляли как на учениях. В итоге боя несколько шведских кораблей получили значительные повреждения, один сел на камни и был сожжен шведами, а второй сдался. Потери ревельской эскадры составили только 9 убитых и 27 раненых. Увидев безуспешность атаки, герцог Карл приказал отвести еще не бывшие в бою корабли. Его флот крейсировал у Наргена, не решаясь повторить нападение, пока не последовал приказ короля идти для прикрытия гребного флота у Выборга.
Чичагов после [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] принял меры для подготовки соединения с кронштадтской эскадрой вице-адмирала А.И. Круза, чтобы нанести удар с двух сторон противнику, угрожавшему столице. 17 мая ревельская эскадра вышла к Наргену, а 23 мая, получив указание императрицы, отправилась на соединение с Крузом. В случае встречи с превосходящими неприятельскими силами адмирал предполагал занять позицию между островами и принять бой на якоре. В ночь на 26 мая он так и поступил, а утром соединился с Крузом, который в двухдневном Красногорском сражении 23-24 мая сдержал натиск превосходящих сил шведского флота. Русские эскадры заблокировали шведский флот, по приказу короля укрывшийся в Выборгском заливе. Вновь противник был изгнан с моря. Но его необходимо было добить.
Из залива, где стояли шведские корабельный и гребной флоты, несколько фарватеров между островами и мелями вели на запад, юг и восток. Флот Чичагова развернулся против шведского. Почти месяц адмирал сжимал блокаду, хотя из столицы его и торопили. Русские корабли оттеснили шведские вглубь залива. Отдельные отряды заняли все проходы на юге и западе, наблюдали за Березовым зундом, в котором должны были действовать задерживавшиеся гребные суда вице-адмирала К.Г. Нассау-Зигена. Чичагов рассчитывал атаковать с фронта, тогда как гребной флотилии следовало напасть с востока, а гребным судам Т.Г. Козлянинова из Выборга - ударить в тыл. Однако подготовленное наступление сорвалось по вине Нассау-Зигена, который достиг Березового зунда только 21 июня и сразу перешел в наступление, не предупредив Чичагова и не дав отдыха гребцам. К ночи 22 июня, когда установился удобный для шведов ветер, его команды прекратили натиск.
Оказавшийся в безвыходном положении Густав III решился на отчаянный прорыв. Он направил через западный фарватер кильватерную колонну кораблей и фрегатов. Путь ей должны были расчистить брандеры. Вслед за кораблями ближе к берегу должны были самостоятельно прорываться в шхеры гребные суда. Утром, пока уставшие гребцы Нассау-Зигена отдыхали, шведские гребные суда отошли к своим главным силам, а часть их демонстративно атаковала правый фланг русской линии, отвлекая внимание от фланга левого, где корабельный флот с потерями прорывался сквозь отряды контр-адмиралов И.А. Повалишина и П.И. Ханыкова в западном проходе. Больше всего потерь шведам нанесли их брандеры: от их огня погибли корабль и фрегат. Несколько судов сели на мель и сдались.
Чичагов первоначально наблюдал, в какую сторону направятся шведы. Он дал сигнал Козлянинову начать атаку с тыла, затем подкрепил отряды Ханыкова и Повалишина и, наконец, когда шведы прорвались, повел главные силы в преследование. Первоначально он приказал своим легким судам атаковать и брать вражеские гребные суда, оказавшиеся в море беспомощной добычей. Увидев, что из-за Березовых островов появляется гребная флотилия, адмирал решил, что Нассау-Зиген и Козлянинов возьмут на себя пленение королевского гребного флота. Он собрал все парусные корабли и устремился за уходившим к Свеаборгу шведским флотом. Несмотря на то, что адмирал вышел из Выборгского залива в числе последних, он оказался среди передовых преследующих. За время погони были взяты два шведских корабля, а остальные укрылись под батареями Свеаборга. Чичагову оставалось только организовать наблюдение за портом, чтобы в нужный момент вывести главные силы. Вновь адмирал добился нейтрализации противника с относительно небольшими потерями, которые с лихвой компенсировали трофеи.
Тактика В.Я. Чичагова в известной степени была вынужденной. Постоянная острая нехватка опытных матросов заставляла избегать решительного боя. Более того, адмирал порицал С.К. Грейга за то, что тот с неподготовленной эскадрой атаковал шведов у Гогланда. Последнее свидетельствует, что оборонительная тактика не была случайностью, а вполне обдуманным методом, позволявшим компенсировать с помощью местных прикрытий недостатки подготовки экипажей. В частности, занимая позицию между островами, Чичагов готовился к нападению всего неприятельского флота; если бы шведы направились к Кронштадту, он был готов применить второй тактический прием: зажать противника между двумя эскадрами и разгромить, уже обладая превосходством в силах и положении.
За Ревельское сражение Чичагова наградили орденом Св. Андрея Первозванного. После Выборгского - он стал первым моряком, удостоенным ордена Св. Георгия 1-й степени. Императрица одарила его поместьями в Белоруссии. Это было хоть и запоздалым, однако достойным признанием заслуг В.Я. Чичагова.
В последующие годы В.Я. Чичагову не довелось командовать в сражениях, ибо на Балтике у русского флота соперников не осталось. Одно движение эскадр, выводимых адмиралом в море, было настолько внушительным, что никто не решался противодействовать им.
При Павле I Василий Яковлевич выступил против самодурства самодержавного генерал-адмирала, вышел в отставку и жил в имении как под арестом. Император не разрешал опальному флотоводцу приезжать в столицу.
Умер адмирал 4 апреля 1809 года и торжественно похоронен на кладбище при Александро-Невской лавре. Из десяти его сыновей большинство служило на флоте, а Павел Васильевич Чичагов стал морским министром, немало сделавшим для укрепления флота.
Гавриил (Гаврила) Андреевич Сарычев (1763, Петербург, — 30 июля (11 августа) 1831, Петербург) — русский полярный исследователь, гидрограф, государственный деятель. Первый русский прозаик-маринист. Основоположник полярной археологии. Адмирал.
В 1778 году окончил Морской кадетский корпус, после чего служил гардемарином на Балтике. Участвовал в плаваниях в Северное, Норвежское, Белое, Средиземное моря.
В 1785—1790 годах в качестве командира судна «Ясачная» участвовал в первой экспедиции И. И. Биллингса в Сибирь и на Дальний Восток, которая должна была обследовать побережье Северного Ледовитого океана к востоку от Колымы и установить возможность морского пути вдоль берегов Сибири в Тихий океан. Экспедицию вынуждены были прервать из-за погодных и ледовых условий.
В 1790—1791 годах участвовал во второй экспедиции И. И. Биллингса (преследовавшей те же цели) на корабле «Слава России». Экспедиция потерпела неудачу, поскольку [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] был закрыт льдами. В заливе св. Лаврентия Биллингс передал командование судном Сарычеву и отправился сухим путем исследовать Чукотский полуостров.
Сарычев, расставшись с Биллингсом, в 1791—1793 годах продолжил исследования, результатом которых стал отчет «Путешествия флота капитана Сарычева по Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжении восьми лет, при географической и астрономической морской экспедиции 1788—1793 гг.». Этот отчет включал не только географические, но и метеорологические, гидрографические, астрономические, этнологические, биологические наблюдения и зарисовки местности. Сарычев также составил географические карты восточного побережья и островов Берингова и Охотского морей — более ста лет спустя эти карты были практически без изменений использованы в лоциях.
В 1802—1806 Сарычев возглавлял Балтийскую гидрографическую экспедицию, а с 1808 руководил гидрографическими исследованиями в России. В 1809 году был принят почётным членом Петербургской Академии Наук.
В 1826 году Сарычев был назначен генерал-гидрографом Главного морского штаба, а с 1829 по 1830 год в чине адмирала возглавлял Морское министерство.
Последние годы своей жизни Г. А. Сарычев работал над историей российских портов.
Научные труды
«Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану с 1785 по 1793 г.» (1802)
«Правила морской геодезии» (1804, 1825)
«Дневные записки плавания по Балтийскому морю и Финскому заливу» (1802—1805)
«Лоция Финского залива» (1817)
Атлас Восточного океана и первый правильный план Санкт-Петербурга
Ряд статей в «Записках Гидрографического Департамента».
«Атлас северной части Восточного океана» (1826)
Более 20 лет Сарычев посвятил изучений Балтийского моря, из них четыре года провел в экспедициях, а затем возглавлял широко организованные работы по изданию карт и лоций этого моря и по дальнейшей детализации и уточнению его съемок.
Монголов всегда считали народом степным, не претендующим на славу мореходов. Однако в XIII веке флот, созданный по воле Хубилай‑хана, дважды начинал вторжение в Японию, и только бурная погода помешала монголам овладеть островной империей.
Спойлер:
Хубилай (1215—1294), внук Чингисхана, стал пятым и последним великим монгольским ханом. Его предшественник, великий хан Мунке, послал Хубилая с войском завоевывать Китай. Тот овладел всей Азией, в 1258 году покорил Корею и Чампу (Вьетнам), в 1260 году напал на Южный Китай. В 1260 году, после смерти Мунке, Хубилай захватил престол. Овладев значительной частью Китая, в 1271 году он дал династии название Юань. В 1279 году его войска разгромили империю Сун, а в 1280 году хан провозгласил себя императором. Династия Юань стала господствовать на всей территории Китая. При ней большое значение в Китае приобрела буддистская церковь. Приближенным Хубилая был Марко Поло, оставивший описание империи Юань.
Хубилая не удовлетворили захваты на континенте. В 1266 году хан обратил внимание на Японию и решил овладеть ею. Он передал японскому правительству через корейского вассала требование подчиниться и угрожал применить силу. Как и рассчитывал Хубилай, японцы отказались. Началась подготовка к вторжению.
Монголы сами судов не строили. Они воспользовались верфями и мастерами Кореи и других покоренных стран. Несколько лет потребовалось, чтобы соорудить флот из 900 судов, на которых разместились 40000 человек. 3 октября 1274 года суда под кроваво‑красными вымпелами на мачтах вышли из корейского порта Масан и 19 октября вступили в залив Хаката на острове Кюсю. Широкий залив позволил быстро выгрузить войска. Первоначально монголы одержали победу. Но вскоре японцы получили подкрепление и заставили завоевателей уже к вечеру 20 октября отступить на суда, стоявшие в заливе на якорях. Хубилай не собирался признавать неудачу. Однако ему помешала природа. В ночь на 21 октября налетел тайфун и монгольскому флоту пришлось выйти в море. Сильный ветер и волнение погубили 200 судов с воинами. Пришлось прекратить боевые действия и вернуть флот в Корею.
Хубилай не отказался от замысла овладеть Японией. В 1276 году он разгромил столицу Южного Китая и установил контроль над всей страной. В его руки попали большие кораблестроительные ресурсы. Немедленно хан приказал увеличивать флоты в Китае и Корее. На сей раз основу первого флота составили военные джонки с прочным корпусом, высоко поднятыми носом и кормой и с латинским парусным вооружением. Каждое из 1170 таких судов водоизмещением 400 тонн и длиной 72 метра вмешало 60 человек команды и воинов и вело на буксире «десантное судно» с 20 воинами‑баторами (богатырями) на борту. Второй флот включал около 300 больших военных кораблей, поднимавших по 100 человек. Сверх того, в него входили 600 кораблей среднего размера и 900 малых, а также суда для перевозки провизии и воды.
Нет сомнения, что основная масса монгольских воинов, хорошо подготовленная к боевым действиям на суше, мало годилась в качестве моряков. Их работа начиналась после высадки. Основу команд многочисленного флота составили моряки из покоренных стран (Кореи и Китая).
Вторжение началось весной 1281 года. Флот общей численностью 4400 судов со 142 тысячами матросов и воинов вновь появился в заливе Хаката. Теперь, правда, японцы приготовились к обороне. Они построили вдоль берега каменную стену длиной 12 миль, которая связала действия монгольской конницы и не позволила ей одержать победу в первых кровавых стычках. Флот Хубилая приступил к постепенным действиям. Первоначально монголы захватили остров Ики северо‑западнее залива Хаката и перебили его защитников. Затем корабли направились к югу и вошли в небольшую защищенную бухту острова Такасима в 30 милях от залива Хаката. Воины истребили всех жителей острова и стали готовиться к сражению с главными силами японцев в заливе Хаката. Хубилай, имевший превосходство в силах, был уверен в победе. На Кюсю император и другие высокопоставленные сановники обращались к богам с просьбой помочь одолеть врага. И произошло почти чудо. В августе 1281 года над Кюсю пронесся еще один тайфун, который японцы позднее назвали «камикадзе» (божественный ветер). Этот тайфун обрушился на флот противника. Ветер ломал мачты, рвал цепи и паруса, перегруженные суда сталкивались и тонули. Многих воинов смывало с палубы волнами. Спасшихся добивали на суше японские воины. В итоге монгольский флот был почти полностью истреблен, лишившись 4000 судов и 100000 человек. Хубилаю пришлось отказаться от покорения Японии.
Хубилай не просто отдавал приказы. Опытный воин, он имел представление о трудностях перехода через [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], и потому давал указания китайским и корейским инженерам, какие корабли необходимо строить для вторжения. В частности, среди них были боевые корабли с прочными корпусами, некоторые из которых покрывались железными листами; на палубах возвышались навесы из шкур, защищавшие команды от стрел противника. Джонки с приподнятыми оконечностями обладали хорошими мореходными качествами. Приводили их в движение латинские паруса из хлопка, а весла использовались лишь маневрирования у берега. На некоторых судах применяли гребные колеса, которые вращали вручную; бывали суда, имевшие по 11 колес на каждом борту, что делало их более быстроходными и маневренными.
Офицерам покоренных стран пришлось учить монголов искусству ведения морского боя. Нападающие использовали научные достижения Китая и Кореи. На вооружении судов состояли «реактивные» огненные стрелы, ракеты и бросаемые из катапульт бомбы, которые называли «буопао». Возможно, на судах были и пушки. Для постройки 1500 судов в 1279 году и 3000 — в 1281 году были мобилизованы 17000 человек. Они заготавливали и доставляли лес на верфи. В итоге Хубилай располагал флотом в 5000 военных кораблей, включая суда для перевозки зерна и воды.
В начале 80‑х годов XX века японский археолог Торао Масаи три года проводил поиск на дне у острова Такасима. С помощью современной техники удалось обнаружить много предметов (оружие, железные прутья и слитки, каменные якоря и ядра, печать тысячника), которые подтвердили факт гибели монгольской флота.
Марко Поло в своих записках вспоминал, что хан живо интересовался приключениями венецианцев и не хотел отпускать их со службы, понимая важность надежных ученых людей. Только необходимость послать морским путем невесту для персидского хана заставила Хубилая направить венецианцев как сопровождающих. В плавание снарядили 14 крупных четырехмачтовых судов. Суда строили из ели и сосны. Несмотря на единственную палубу, под ней корпус был разбит на отсеки (до 13), разделенные водонепроницаемыми переборками. В Европе понятия о водонепроницаемых переборках еще не было. На судах бывало до 60 кают для купцов; на каждом судне служили от 200 до 300 моряков. Ибн‑Батута сообщал, что самые крупные джонки вмещали 600 матросов и 400 солдат. Вместе с моряками жили дети, а в кадках матросы выращивали овощи.
Марко Поло рассказывал, что Хубилай снаряжал против Японии несколько экспедиций. Подготовку последней прервала смерть императора.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Один из крупнейших полководцев Спарты Лисандр в заключительный период Пелопоннесской войны командовал спартанским флотом, при поддержке персов увеличил его морскую мощь, нанес поражение афинскому флоту и даже взял Афины.
Спойлер:
Лисандр происходил из рода Гераклидов, знаменитых военными деяниями, но не бывших царями. Он, подобно другим спартанцам, был честолюбив и жаждал первенства, однако обладал способностью подавлять гордыню перед сильными мира сего, что позволило ему быть не только воином, но и дипломатом.
Как выдвинулся Лисандр в начале Пелопоннесской войны, Плутарх не пишет. Очевидно, заслуги его оказались достаточно велики, ибо, когда Алкивиад вернулся в Афины после побед над спартанским флотом, во главе флота поставили именно Лисандра в качестве противника знаменитого флотоводца.
Лисандр избрал своей базой Эфес, окруженный владениями варваров. Он направил к порту со всех сторон грузовые суда, открыл верфь для постройки триер, возобновил торговлю в гавани и работу ремесленников, за что получил поддержку местного населения. Так как Спарта не могла ему предоставить больших средств, а персидский сатрап Тиссаферн, имевший повеление помогать союзным спартанцам и вытеснить афинян с моря, оказывал поддержку скупо, Лисандр отправился к царю Персии Киру и убедил его продолжать войну. Когда молодой царь спросил, что Лисандр хотел бы получить, тот ответил: «Если ты так добр ко мне, Кир, прошу тебя, прибавь морякам к их жалованью по оболу, чтобы они получали по четыре обола вместо трех». В итоге экипажи получали жалованье выше обычного, и к спартанцам стали перебегать гребцы с судов противника.
Лисандр избегал сражения со знаменитым флотоводцем Алкивиадом, не проигравшим ни одного сражения на море. Однако помог случай. Алкивиад, уезжая для сбора денег, оставил во главе флота кормчего Антиоха, который, вопреки запрету стратега, вступил в сражение. Более того, он с двумя триерами вошел в Эфесскую гавань и быстро прошел мимо неприятельского флота, вызывая его на бой. Лисандр погнался за ним на нескольких триерах, а когда впереди оказался весь афинский флот, вывел остальные корабли. В морском бою у мыса Нотия (407 г. до н.э.) афиняне потерпели поражение. Лисандр взял 15 триер. Важнейшим следствием боя явилось то, что афинское Народное собрание отрешило от командования Алкивиада.
После военной победы Лисандр приступил к переговорам с представителями городов, добиваясь организации олигархической власти десяти, которая должна была сменить привычную демократию. Своим сторонникам он предоставлял высокие посты в городах и войске. Число его сторонников росло.
Тем временем истек годичный срок командования флотом. Так как законом не допускалось продление этого срока, на смену прибыл Калликратид. Он действовал по‑спартански прямо. Поскольку из Спарты стратег денег не привез, а Лисандр вернул остатки полученных от царя средств в Сарды, Калликратид отправился к Киру, но без дипломатического умения ничего не добился. Он поклялся спутникам, что по возвращении в Спарту постарается добиться мира между греками, чтобы им не приходилось обращаться к варварам за помощью друг против друга. Однако осуществить задуманное он не смог.
В морском сражении у Аргинусских островов вблизи Лесбоса афинский флот в 406 году до н.э. нанес поражение спартанскому флоту. 70 афинских триер, направленных под командованием стратега Конона для освобождения от блокады Митилены, столкнулись с 170 триерами Калликратида. Лишившись в сражении 30 судов, Конон укрылся с остальными в гавани Митилены. Он перекрыл вход в порт затопленными судами, на триеры поставил катапульты и баллисты. Спартанцам все же удалось овладеть гаванью, но Конон отступил в малый порт и послал две триеры за помощью. Одна из них прорвала блокаду. Из Афин выслали 150 триер. Калликратид оставил 50 триер для блокады Митиленской бухты, а остальные 120 выстроил в одну линию. Афинские стратеги прибегли к оригинальному построению: центр составили 30 триер в одну линию, а на флангах шли по 60 триер в две линии. Спартанское правое крыло решительно атаковало. Однако корабли, прорывавшиеся через первую линию, истребляли триеры второй. Вскоре после гибели Калликратида было сломлено правое спартанское крыло, а затем и левое. Спартанцы лишились 77 кораблей; уцелевшие отошли к острову Хиос. Афиняне потеряли лишь 25 кораблей.
Последствия блестящей победы афинян оказались неожиданными. Стратеги направились с главными силами к Митилене, оставив отряд судов для спасения моряков и воинов с погибших триер. Из‑за бури почти никого спасти не удалось. Народное собрание, в котором главными обвинителями выступили триерархи, не выполнившие приказ стратегов, постановило казнить полководцев. Шестерых казнили, двоим удалось бежать. В результате Афины сами обезглавили свой флот. Это событие способствовало Лисандру, которого по настоянию союзников и персидского царя Кира вернули на флот. Так как по законам Спарты никто не мог быть дважды командующим флотом, назначили Арака, но фактически власть была в руках Лисандра, который в 405 году состоял эпистолеем (помощником наварха).
В отличие от прямолинейного воина Калликратида, Лисандр не стеснялся в политике нарушать собственные обещания, а в бою применял хитрость. Когда стратегу говорили, что потомкам Геракла не подобает хитрить, он отвечал: «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью».
Кир, пригласив флотоводца в Сарды, дал денег и порекомендовал не вступать в сражение, пока он не приведет корабли из Финикии и Киликии. Он доверил Лисандру управление и сбор податей с городов. Однако тот не мог оставаться в бездействии. Не вступая в сражение с афинским флотом, почти равным его силам, Лисандр овладел несколькими островами, совершил набег на Эгину и Саламин, продемонстрировал пелопоннесскому сухопутному войску у Декелей свой флот, способный идти куда хочет, однако при известии о появлении афинского флота ушел от погони между островами.
Узнав о том, что берега Геллеспонта (Дарданелл) афиняне не охраняют, в 405 году Лисандр повел флот и взял союзный Афинам город Лампсак. Однако к устью пролива подошел афинский флот с 180 боевыми кораблями. Пополнив запас продовольствия, афиняне расположились в устье реки Эсгопотамы. На другой стороне пролива была стоянка спартанцев.
Лисандр избрал своеобразную тактику. До восхода солнца он приказал экипажам расположиться на кораблях, повернутых носами в море. Афиняне сомкнутым боевым строем подошли к спартанцам, вызывая на бой, но воины стояли неподвижно. В течение дня афиняне выманивали противника в море. Спартанцы спокойно ожидали атаки. Только после того как афиняне удалились к стоянке и посланные Лисандром суда удостоверились, что экипажи оставили корабли, полководец разрешил воинам сойти на берег. Так же он действовал и в следующие дни. Афиняне, убежденные в слабости противника, потеряли осторожность. Когда на пятый день они высадились при Эсгопотамах и посланные Лисандром быстроходные суда, подняв на мачту блестящий щит, подали сигнал о том, что все сошли на берег, спартанский полководец спешно направился к месту афинской стоянки. Расстояние в 15 стадиев (менее трех километров) суда прошли быстро.
Напрасно Алкивиад, прискакавший накануне из Херсонеса, рекомендовал афинянам расположиться в Сеете, откуда они получали продовольствие. Стратег Тидей заявил, что войском командует именно он, и не последовал совету.
Единственный разбиравшийся в морском деле стратег Конон, участвовавший в Аргинусском сражении, первым увидел атакующих и, понимая опасность, пытался направить людей на корабли. Однако большинство воинов и членов экипажа разбрелись по окрестностям или спали. Потому часть кораблей спартанцы взяли пустыми, а часть потопили, когда на них хотели взойти команды. Высадившиеся на сушу спартанцы перехватывали бегущих к кораблям людей. В итоге смогли спастись только быстроходный государственный корабль «Парал», поплывший в Афины, и 8 кораблей Конона, направившиеся к Кипру. Лисандр торжественно привел трофейные суда к Лимпсаку, где 3000 пленных афинян были казнены.
Вскоре Лисандр сообщил в Спарту, что с двумя сотнями кораблей идет на Афины. Под стенами города уже стояла большая пелопоннесская армия. Осажденный с моря и суши город страдал от голода. Афиняне направили посла к спартанскому царю Агису с предложением подчиниться Спарте, если сохранятся Длинные стены, окружающие Афины и Пирей. Но спартанцы не согласились и продолжали осаду. Наконец афиняне пошли на переговоры без условий. В 404 году город капитулировал. Союзники спартанцев предлагали разрушить Афины и жителей их продать в рабство. Однако спартанцы предпочли оставить город в качестве противовеса Коринфу и некоторым другим городам. Афины теряли свои прежние владения, кроме Аттики, Саламина и двух небольших островков; Афинский союз объявили распущенным, а Афины вошли в союз со Спартой. Лисандр взял все оставшиеся афинские суда, кроме 12 сторожевых, и вступил в город. Вскоре под звуки музыки спартанцы начали разрушение Длинных стен. Лисандр посадил в городе правительство Тридцати тиранов, которые истребляли сторонников демократии.
Доставив в Спарту многочисленную добычу, в том числе золотые и серебряные деньги, стратег возбудил среди части спартанцев страсть к наживе. Сам он богатств не скопил, все добытое отдавал на государственные нужды. За счет добычи он поставил в Дельфах изображения свое и всех навархов и золотые звезды Диоскуров. В сокровищницу царей попала и триера из золота и слоновой кости, которую Кир послал Лисандру в благодарность за победу.
С этого времени Лисандр, видя уважение к себе и даже преклонение, стал проявлять заносчивость и самонадеянность. Он был коварен и жесток с побежденными. В конце концов, после жалобы перса Фарнабаза на грабежи войск Лисандра в его владениях полководца вызвали в Спарту.
После встречи с эфорами Лисандр получил разрешение отправиться на поклонение храму Аммона. На самом деле он уходил из‑под власти Спарты. Встревоженные его отъездом цари, опасаясь, что Лисандр воспользуется созданными им по всей Греции тайными обществами, организовали контрперевороты, чтобы изгнать сторонников стратега. В первую очередь афиняне ликвидировали в 403 году Совет Тридцати. Вернувшийся Лисандр убедил лакедемонян в необходимости помочь олигархам. Он предпочитал действовать силой оружия.
Добившись того, что новым царем избрали Агесилая, Лисандр уговорил его идти воевать с варварами в Азии. Однако авторитет полководца оказался столь велик, что Агесилай оказался как бы в его тени. Царь оставил Лисандра без важных поручений. Единственным серьезным делом, которое удалось свершить Лисандру — договориться с противником Фарнабаза персом Спитридатом и привести его к Агесилаю. Но славы это ему не принесло.
Агесилай нанес поражение персидским войскам при Сардах. Однако персы наняли себе в помощь афинский флот и поддержали ряд городов, выступивших в 395 году против Пелопоннеса. Царю Спарты пришлось возвращаться на Родину по суше, ибо афинские корабли под командованием стратега Конона разбили спартанский флот, в котором не оказалось Лисандра, в битве при Книде у малоазиатского побережья. Без финансовой поддержки Персии спартанцы не смогли выстроить новый флот, а Конон привез деньги, которые пошли на восстановление Длинных стен. Так, оставив флот без талантливого флотоводца, Агесилай заложил основу будущих поражений Спарты от воссозданного Афинского морского союза.
Вернувшись в Спарту, Лисандр стал разрабатывать новую систему управления, при которой царская власть должна была передаваться представителям не только двух семей, но всем Гераклидам и даже, возможно, всем спартанцам, избираемым за доблесть. Он надеялся, что народ изберет именно его, и использовал для достижения цели подкуп и обман.
Еще до возвращения Агесилая Лисандр в ходе коринфской войны организовал поход против Фив, активных сторонников афинской демократии. Он погиб в бою под городом Галиартом (Алиартос) в 395 году до н.э. и был похоронен за границей Беотии, на земле союзного города Панопея. Там ему был поставлен памятник на дороге из Дельф в Херонею. Полководцу воздали посмертные почести, несмотря на то, что в его бедно украшенном доме нашли записи с планом изменения наследования власти.
Подробнее о морском сражении при Эгоспотамах с участием Лисандра читайте [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Одержавший несколько побед на море стратег Алкивиад, один из замечательнейших афинских деятелей и полководцев, прославился также своими изменами, в результате которых те, кому он изменял, несли немалый ущерб.
Спойлер:
Алкивиад родился около 451 года до н.э. Его отец Клиний прославился, командуя триерой в морском бою при Артемисии, а в 447 году до н.э. погиб в бою при Коронее с беотийцами. Одним из опекунов мальчика стал Перикл, а на его характер повлияла дружба с Сократом. Еще подростком Алкивиад участвовал с ним в военных походах, и друзья спасали друг друга в бою. Но самые яркие черты мятущегося характера Алкивиада, честолюбие и стремление всегда быть первым, нередко заставляли его совершать не лучшие поступки, и даже благотворный пример Сократа не помогал. Он вел роскошную жизнь, щеголял расточительностью, любовью к комфорту, и даже на триере приказал вырезать часть палубы, чтобы спать не на досках, как все, а в постели из ремней.
Во время Пелопоннесской войны (431—404 гг. до н.э.) Алкивиад участвовал в военных действиях против Потидеи (432—430 гг. до н.э.) и в битве при Делии (424 г. до н.э.). Отличаясь смелостью и умом, он не раз с 421 года был избран стратегом.
Происхождение, богатство, многочисленные друзья и родственники, доблесть в боях открывали Алкивиаду путь к государственным должностям. Он обладал также даром красноречия и убеждения. Потому, когда юноша вышел на политическую арену, у него оказалось вскоре только двое серьезных противников — Феак, с которым он скоро справился, и Никий. Последний, опытный стратег, был сторонником мира со Спартой, и во многом именно благодаря его усилиям был заключен в 421 году договор, названный Никиевым миром. Алкивиад, завидуя Никию, доказывал афинянам неизбежность войны. В конце концов, его стараниями мир был нарушен.
После смерти Перикла Афины посылали отряды на Сицилию для поддержки городов, с которыми несправедливо поступали жители Сиракуз, становившихся соперниками Афин. Алкивиад в 420 году убедил народное собрание в необходимости послать большой флот для окончательной победы и утверждал, что экспедиция на Сицилию может стать началом больших завоеваний, включая Карфаген, Италию и Пелопоннес. Рассудительный Никий старался отговорить народ, считая трудным делом покорение Сиракуз, но его советам не вняли и также, как и Алкивиада и Лисимаха, которые были людьми горячими, избрали стратегом. Перед выходом экспедиции кто‑то отбил выступающие части у герм — изображений бога Гермеса. Враги приписывали этот случай, как и другие случаи кощунства, Алкивиаду, однако не дали ему задержаться, чтобы опровергнуть обвинение.
В экспедицию из Пирея выступили 100 хорошо снаряженных триер с экипажами из лучших людей. Богато украшенные многочисленные суда должны были продемонстрировать мощь и богатство Афин. После того как в море к ним присоединились союзные суда, эскадра насчитывала 136 триер, на которых было 36000 человек войск и экипажей. Войска высадились на восточном побережье у города Катаны, произошли первые стычки с жителями Сиракуз — главного противника на Сицилии. Экспедиция 415—413 годов началась успешно благодаря действиям Алкивиада. Однако полководца отозвали с Сицилии, чтобы судить за религиозное кощунство, в котором он не был повинен. По пути в Афины Алкивиад бежал и скрылся в Спарте. Его заочно приговорили к смерти и конфискации имущества. Последствиями его измены явились поражения афинян на суше и на море у Сиракуз и отказ от экспедиции на Сицилию.
В Спарте Алкивиад проявил себя ярым противником демократии и сторонником аристократии, которая там правила. Желая отомстить соплеменникам за несправедливое осуждение, стратег дал спартанцам рекомендации по борьбе с афинянами. По его совету Спарта создала флот, оказала поддержку ионийским грекам против Афин, вступила в переговоры с Персией о финансовой поддержке и основала на территории Аттики опорный пункт. Ранее спартанцы ограничивались набегами. Теперь в укрепленной Декелее, в 20 километрах севернее Афин, спартанцы поставили отряд войск, чтобы держать центр морского союза в положении полуосажденного. В Афинах начались болезни и голод, к спартанцам перебежали более 20000 афинских рабов.
Алкивиад недолго оставался в Спарте. Он хорошо умел приспособляться к обычаям тех людей, среди которых жил, и вскоре добился уважения спартанцев. Благодаря его действиям жители Хиоса, Лесбоса и Кизика собрались отделиться от Афин и направили послов в Спарту. Стратег рекомендовал помочь хиосцам, сам отправился с флотом, склонил к отделению от Афин почти всю Ионию. Однако рост популярности Алкивиада встревожил царя Спарты Агида, и тот приказал убить соперника. Предупрежденный стратег был вынужден перебежать к персидскому сатрапу Тиссаферну и вскоре стал влиятельнейшим лицом при его дворе. Он рекомендовал сатрапу не оказывать спартанцам слишком большой помощи, чтобы греки истощали друг друга в длительной борьбе.
Тем временем афиняне раскаивались в решении, принятом в отношении Алкивиада. Главные их силы собрались у Самоса, откуда выходили корабли, чтобы приводить к послушанию отделившиеся города и поддерживать союзные. Афиняне опасались 150 финикийских судов, которые шли к Тиссаферну. В 411 году Алкивиад послал к сторонникам олигархии у Самоса предложение помочь им прийти к власти. Одержавшие верх сторонники Алкивиада, рассчитывая на поддержку Тиссаферна, направили в Афины представителей. Те захватили власть, предоставив ее 400 олигархам, развернувшим террор против сторонников демократии. Возмущенные афиняне у Самоса пригласили Алкивиада, назначили его стратегом и предложили направить флот к Афинам. Однако Алкивиад не собирался возвращаться в Афины как каратель. С уходом флота враги могли овладеть всей Ионией. Склонив своих сторонников к мысли отказаться от немедленного похода на Афины, Алкивиад договорился с Тиссаферном, который так и не привел на помощь лакедемонянам финикийскую эскадру. Тем самым он лишил противника явного преимущества на море. Вскоре после того олигархи были свергнуты в Афинах, и победители пригласили Алкивиада. Но тот намеревался вступить в родной город триумфатором.
С небольшим отрядом кораблей стратег вышел из Самоса. Узнав, что флот спартанца Миндара плывет к Геллеспонту (Дарданеллам), преследуемый афинянами, Алкивиад прибыл с 18 триерами, когда два флота уже сражались у Абидоса целый день с переменным успехом. Появление Алкивиада ободрило спартанцев. Однако он атаковал тех пелопоннесцев, которые побеждали афинян, заставил их бежать к берегу, крушил корабли и избивал спасающихся вплавь людей, хотя персидская пехота Фарнабаза защищала союзный флот с берега. В результате сражения афиняне не только спасли свои корабли, но и взяли 30 неприятельских. Гордый победой, Алкивиад явился к Тиссаферну, но тот арестовал его, чтобы оправдаться перед спартанцами.
Только через месяц стратегу удалось бежать. Добравшись до лагеря афинян, он узнал, что Миндар и персидские войска Фарнабаза у Кизика, и вдохновил воинов на бой с ними. Он приказал мелкие суда заключить в середину флота и выступил под прикрытием грозы с дождем и темноты. Только когда тьма начала рассеиваться, у гавани Кизика увидели неприятеля. Чтобы спартанцы не бежали, увидев его крупные силы, на берег, Алкивиад направился в атаку лишь с 40 триерами. Противник завязал сражение. Когда же подошли оставленные позади остальные афинские силы, спартанцы бежали. Афинский стратег с 20 лучшими кораблями пробился к берегу и высадил десант, истреблявший бегущих с кораблей на берег. Двинувшиеся на помощь войска Миндара и Фарнабаза были разбиты. Было перехвачено спартанское донесение, сообщавшее: «Корабли погибли. Миндар погиб. Экипаж голодает. Не знаем, что делать». Овладев Кизиком, афиняне укрепились на Геллеспонте. Алкивиад начал разорять страну Фарнабаза, подчинил Халкедон, Селимбрию и Византий, отпавшие ранее от Афин. При взятии Византия стратег применил хитрость: распустив слух об уходе в Ионию для подавления восстаний, он отправился с флотом в море и ночью вернулся. Суда с шумом штурмовали гавань, тогда как сторонники Алкивиада тайно впустили его воинов в город. В жарком бою Византий был взят.
В 407 году Алкивиад с многочисленными трофейными судами и добычей вернулся в Афины. Он вез не менее 200 носовых украшений с побежденных и потопленных кораблей. Его встретили с радостью и печалью одновременно, ибо многие понимали, что не будь несправедливого приговора, не было бы и несчастий, вызванных Алкивиадом. Когда Алкивиад на народном собрании рассказал о своих злоключениях и о перспективах борьбы с врагом, его увенчали золотыми венками и избрали стратегом с неограниченными полномочиями на суше и на море. Он приобрел авторитет, проведя священную процессию до Элевсина и обратно вблизи спартанских войск, занимавших Декилею. Многие бедняки даже предлагали провозгласить его тираном, что встревожило влиятельных граждан, торопивших выход Алкивиада в море.
Алкивиад с сотней подготовленных кораблей напал первоначально на Андрос, победил его защитников, но не взял город, что позднее поставили ему в вину. Не получая денег от Афин, флотоводец был вынужден добывать их у персидского царя Кира или у покоренных провинций. Когда он отправился собирать дань с Карий, то оставил вместо себя Антиоха, запретив сражаться с неприятельским флотом, даже если тот попадется на пути. Однако Антиох пренебрег запретом, пошел к Эфесу, вызвал на бой спартанского стратега Лисандра, который разбил афинский флот, захватил много судов и людей. Вернувшись на Самос, Алкивиад со всем флотом вызвал Лисандра на бой, но тот удовольствовался одержанной победой.
Враги обвинили Алкивиада в злоупотреблениях. Поверившее им народное собрание избрало других стратегов. Эти стратеги, Тидей, Менандр и Адимант, основав стоянку при Эгоспотамах, несколько дней вызывали Лисандра на бой. Алкивиад, воевавший поблизости на свой страх и риск с фракийцами, попробовал предостеречь стратегов, но его не послушались. Флотоводец утверждал, что в силах заставить неприятеля вступить в морское сражение или покинуть корабли. Однако Лисандр разгромил афинский флот, перебил 3000 пленных. Вскоре он взял Афины, истребил флот и разрушил Длинные стены.
Так как в Греции властвовали его враги спартанцы, Алкивиад бежал в Вифинию, но, ограбленный фракийцами, был вынужден отправиться к персидскому царю Артаксерксу. Афиняне вновь раскаивались в том, что не доверяли флотоводцу. Спартанцы, понимая опасность, какую представляет Алкивиад, решили убить его и выполнили свой замысел с помощью персов.
Так вполне закономерно завершилась жизнь выдающегося воителя, который свою славу и жизнь ставил выше, чем благополучие отечества. Тем не менее уже многие столетия его имя не покидает страниц энциклопедий, вспоминающих флотоводца — победителя в нескольких сражениях.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Случалось, что человек, не имевший большого морского опыта, однако умный и решительный, входил в историю именно как флотоводец. Такова была и судьба дона Хуана Австрийского. В Кипрской войне 1570—1573 годов, направленной против турок, дон Хуан возглавил объединенный флот «Священной лиги», в которую вошли Испания, Венеция, Генуя и суда папы римского. Благодаря престижу королевского имени и энтузиазму он смог скоординировать цели адмиралов лиги и соединить флоты в единую силу.
Спойлер:
Дон Хуан родился 24 февраля 1547 года в Регенсбурге, в Германии. Он был незаконным сыном римского императора Карла V и сводным братом короля Испании Филиппа II. Отнятый в раннем детстве у матери, дочери бюргера, он воспитывался при испанском дворе. После смерти Карла по завещанию отца Филипп II Испанский, относившийся к мальчику по‑братски, признал его законным, представил двору и дал в 1559 году имя дон Хуан Австрийский. Предполагали, что он пойдет по церковной стезе. В 1561—1564 годах дон Хуан учился в университете Алькала, но больше увлекался военным делом. В 1564 году он поступил на морскую службу, в следующем — участвовал в освобождении Мальты от турок. В 1568 году в звании капитан‑генерала — командующего эскадрой — дон Хуан выступил против берберских корсаров. В марте следующего года его назначили главнокомандующим испанских сил, пытавшихся покорить морисков (христиан мавританского происхождения) в Гренаде.
Тем временем турки отвоевывали один за другим острова, принадлежавшие Венеции. В 1570 году турецкие войска угрожали Кипру. Против них летом собрались в Кадиксе превосходящие силы Венеции, Испании и папы римского, насчитывавшие 197 галер, 1300 орудий, 48000 матросов и 16000 солдат. Однако союзники медлили, позволив туркам осенью овладеть Никосией и осадить Фамагусту, и, не приняв серьезных мер, на зиму вернулись в свои порты. Только небольшой отряд Кирини отогнал 12 турецких галер от Кипра. Обойдя берега острова, венецианцы истребили возведенные турками укрепления, но не имели сил деблокировать Фамагусту и вернулись на Крит.
Благодаря дипломатическим усилиям папы к кампании 1571 года была организована «Священная лига», в которой Испания брала на себя половину военных расходов, Венеция — треть, а папа — одну шестую. Подготовка флотов началась уже ранней весной. Так как принцы Анжуйский и Савойский отказались принять командование соединенным флотом, было решено назначить 24‑летнего дона Хуана Австрийского. К 1571 году тот имел блестящую репутацию как самый храбрый, благородный и умный военачальник, который внимательно выслушивал советы и извлекал из них пользу, принимал твердые решения.
Уже в марте 1571 года 30 турецких галер прибыли на Родос, преграждая путь к Кипру. В мае на острове были сосредоточены 250 галер и армия из 80000 человек. Не дожидаясь падения Фамагусты, Али‑паша с флотом и частью войск 13 июня появился у острова Милос, а затем у Крита. Однако усиленный до 60 галер отряд Кирини укрылся в укрепленном порте Канея. Турки высадились, разорили остров, но после перестрелки с гарнизоном отправились далее. Пока турки совершали набеги на острова и порты, союзники соединились в Мессине. С другой стороны, прибывший в Лепанто с флотом Али‑паша получил ираде (указ) султана атаковать союзный флот.
К этому времени союзники в Мессине ожидали главнокомандующего, который прибыл 24 августа, совершив переход из Неаполя за двое суток. Сделав смотр флотам, дон Хуан разработал организацию сил и дал подробные инструкции относительно походного и боевого строя. В бою 200 галер развертывались в строй фронта на ширину около 5 миль, причем так плотно, чтобы между судами не могли пройти неприятельские галеры. Расстояние между эскадрами составляло четыре ширины галер. 6 галеасов выстраивали впереди галер и размещали на них по 100 аркебузиров. Каждая эскадра отличалась цветом вымпелов (синий, зеленый, желтый и белый — для резерва). В походе дозор выдвигали вперед на 20 миль днем и на 8 — ночью. Арьергард держался в миле от главных сил. Был назначен начальник тыла для помощи отстающим судам; эту должность по очереди выполняли командиры арьергарда. Галеасы составляли отдельный отряд, а грузовые нефы были выделены из построения, чтобы не задерживать перемещений.
26 сентября соединенный флот прибыл в Корфу. Узнав от высланных на разведку галер о том, что турки отделили 60 галер, дон Хуан хотел этим воспользоваться. Сначала он должен был пополнить запасы провизии на нефах путем реквизиций. 30 сентября флот перешел в бухту Коменица. Отправив людей на берег за провиантом, главнокомандующий развернул галеры вдоль берега носами в сторону входа; галеасы оберегали вход в бухту, а в море дежурили патрульные суда. Дон Хуан знал, что турки в Лепанто, хотя и не ведал их численности. С другой стороны, турецкие разведывательные суда преуменьшили численность союзников. На турецком военном совете некоторые предлагали Али‑паше отказаться от боя и идти в Дарданеллы, рассчитывая, что осенью союзники к проливам не пойдут. Они опасались преимущества христиан в боевой подготовке, вооружении и снаряжении: аркебузы против луков, стальные доспехи. Молодой и храбрый турецкий главнокомандующий, игнорируя трудности, решил выполнить приказ султана.
3 октября 1571 года союзники вышли из Коменицы и 4 октября заняли порт Петала в заливе Аспро‑Потамос, запирая турецкий флот. Они решили отомстить за взятие Кипра. Турецкий флот тем временем вышел из Лепанто и 6 сентября перешел в бухту Галата. Высланный на разведку Кара‑Джали не смог подойти близко к союзникам, но сообщил, что их численность меньше, чем думали ранее.
Утром 7 октября 1571 года противники увидели друг друга. Союзники располагали 6 галеасами и 203 галерами. В сражении дон Хуан возглавил центр, тогда как левым флангом (53 галеры) командовал венецианец Барбарелло, а правым из 50 галер — генуэзец А. Дориа. На судах было до 80000 человек, в том числе 25000 солдат, вооруженных аркебузами. Венецианские галеасы были выдвинуты вперед, а позади центра, под командованием испанского адмирала Санта‑Круса и сицилийского капитана Кардоны, был построен резерв (38 галер). Противостоящий турецкий флот включал до 230 галер и 66 галиотов. Али‑паша построил суда традиционным полумесяцем. Его центр составили 91 галера, 5 галиотов, за которыми следовал резерв (5 галер, 25 галиотов). Левый фланг (61 галера, 33 галиота) возглавлял алжирец [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], правый (53 галеры, 3 галиота) — османский наместник в Александрии Мехмет‑Сирок‑бей (Сирокко). Из 25000 янычар только 2500 имели аркебузы, остальные были вооружены луками.
Дувший с утра свежий ветер к 11 часам стих. По сигналу дон Хуана (зеленый квадратный флаг на мачте) союзный флот начал строиться в боевой порядок. Главнокомандующий отказался от сбора совета, сказав: «Теперь время советов прошло, и надо сражаться». Были заряжены пушки, гребцы раскованы и получили вино. Сам дон Хуан с секретарем Жуаном Сото на самой быстроходной галере обошел боевой строй, воодушевляя команды. Он приказал поторопить медленное построение союзников. Тем временем турки быстро развернулись в порядке и наступали.
Сражение началось в полдень. Огонь с галеасов, сосредоточенный на галерах Али‑паши и соседних, вызвал первоначально замешательство, но турецкий главнокомандующий личным примером восстановил порядок. Турецкие галеры прошли мимо галеасов, которые в бою более участия не принимали. Ядра турецких пушек давали все время перелеты, суда их пострадали от огня галеасов. Тем не менее турки вели бой решительно. Когда командовавший правым флангом союзников Дориа, опасаясь обхода, обрушился на самый левый фланг врага, за ним вправо подался и центр. Между центром и левым флангом образовался разрыв. Командовавший правым турецким флангом Сирокко ввел свои легкие суда в этот разрыв. Турки обошли левый фланг союзников и со стороны берега, окружив Барбарелло со всех сторон. На помощь пришла часть венецианской эскадры, которая решительным натиском отбросила правый фланг турок. Большая часть турецких судов выбросилась на берег, 30 галер было взято в плен.
Дориа, заметив намерение Улудж‑Али обойти его, оторвался от центра и пошел к югу. Улудж‑Али атаковал его галеры, но на помощь Дориа подошли галеры Санта‑Круса, а затем и центра.
В центре два корабля дон Хуана сцепились с кораблями капудан‑паши. Завязалась рукопашная схватка, длившаяся час. Турки не успели помочь своему флагману: Али‑паша пал в бою от пули. Его корабль взял дон Хуан, поднял на нем свой флаг, а голову капудан‑паши вздели на копье. Турецкие галеры гибли одна за другой.
Левый фланг долго сопротивлялся Андреа Дориа, но, зная о трудном положении центра, турки направились на помощь капудан‑паше. Однако прибытие Андреа Дориа к месту боя стало решающим. Улудж‑Али скрылся под покровом ночи. Турки потеряли 225 судов; из них 94 прибились к берегу и были сожжены, а остальные достались союзникам с 117 большими и 556 малыми пушками. Было пленено 3600 турок и освобождено 15 тысяч христиан. Потери членов лиги составили всего 15 галер и 8000 убитых. В значительной мере благодаря твердости и решительности дона Хуана была одержана решительная победа. Гегемония турецкого флота на Средиземном море пала.
Сражение при Лепанто стало последним крупным сражением гребных флотов на Средиземном море.
Осенью 1573 года дон Хуан Австрийский командовал экспедицией по отвоеванию Туниса у турок. Поход завершился занятием северной части страны. Полководец намеревался стать правителем отдельного королевства, однако этому воспротивился сводный брат — король Испании Филипп II. До 1576 года дон Хуан был генерал‑викарием Милана, Неаполя, Сицилии.
В 1576 году дон Хуана назначили генерал‑губернатором Нидерландов, открыто выступивших против испанского господства. Он сначала отказался от этого трудного поста. Потом принял его только на том условии, что ему позволят вторгнуться в Англию и жениться на Марии Стюарт, королеве Шотландии, тогда пленницы Англии. В Нидерландах он заключил «Бессрочный эдикт» с голландскими повстанцами (февраль 1577 г.), по которому в обмен за его признание как генерал‑губернатора и реставратора католической религии испанские войска должны были быть выведены оттуда. Провинции Голландия и Зеландия не согласились на возврат католицизма и отказались признать власть Испании. Тогда дон Хуан ввел в действие войска и завершил войну взятием Намюра.
В Нидерландах дон Хуан проявил себя как незаурядный военачальник и дипломат. Но в последние месяцы его действия были стеснены недостатком средств из‑за недоверия короля.
Умер флотоводец во время эпидемии чумы октября 1578 года в Бурже около Намюра. В историю он вошел как победитель при Лепанто, которая открыла эру побед христианских флотов над мусульманскими.
Подробнее о битве при Лепанто с участием Хуана Австрийского читайте [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
__________________
Последний раз редактировалось BronuiN; 02.04.2010 в 17:23.
Причина: добавлена ссылка
Первый адмирал на флоте США, Фаррагут прославился не столько действиями в открытом море, сколько смелыми операциями на реках и в узких проходах.
Спойлер:
Дэвид Глазго был вторым сыном Георга Фаррагута, испанского выходца с острова Менорки, который в 1776 году эмигрировал в Америку, служил майором кавалерии в Теннесси, а затем командовал канонерской лодкой в дельте Миссисипи. Морскую службу десятилетний мальчик начал под покровительством моряка Дэвида Портера. Тот взял будущего флотоводца на борт своей канонерской лодки. После возвращения из плавания он представил мальчика секретарю флота Гамильтону, который 17 декабря 1810 года выдал мальчику, которому было всего 10 с половиной лет, патент на чин мичмана. Некоторое время Дэвид Глазго учился в школе, ожидая выхода в море. В 1811 году он поступил на корвет «Эссекс», которым командовал Портер. После начала войны с Великобританией в 1812—1813 годах «Эссекс» захватил несколько призов в Атлантике и на Тихом океане. Фаррагуту Портер поручил командование матросами на одном из 5 судов‑призов, которые следовало доставить в Вальпараисо. Мичман блестяще справился с первым командованием. Однако 28 февраля 1814 года английский фрегат атаковал на рейде Вальпараисо корвет, который после 2‑часового боя спустил флаг. Это был самый кровопролитный бой за всю жизнь Фаррагута. Поведение Фаррагута в бою заслуживало особой похвалы.
После возвращения в США Фаррагут некоторое время обучался в школе, в 1814—1819 годах участвовал в крейсерстве по Средиземному морю на различных кораблях, был произведен в лейтенанты. Через год он вернулся в США и выдержал экзамен на этот чин. В 1822—1823 годах молодой офицер служил в Мексиканском заливе на эскадре малых судов, которая была создана по предложению Портера для борьбы с пиратством. Вернувшись в США, лейтенант женился и два года лечился от последствий длительных плаваний.
В 1825 году моряк ходил на Средиземное море на фрегате «Брэндивайн», отвозившем во Францию Лафайета. Два года затем он учился в Йельском колледже. В 1828 году лейтенант командиром корвета крейсировал у берегов Бразилии, после чего три года на берегу лечился от болезни глаз. В 1832—1834 годах он вновь ходил у берегов Северной Америки и Бразилии, из‑за болезни жены четыре года провел на берегу. В 1838 году его назначили командиром корвета «Эри». Наблюдая за действиями французской эскадры в войне с Мексикой, Фаррагут представил подробный отчет о виденном. В частности, он отметил важность пароходов и эффективность действий разрывных снарядов, указывал на преимущества французского кораблестроения.
Моряк вернулся к жене. Через год та скончалась после 16‑летней болезни. Вскоре Фаррагут отправился в море на корабле «Делавэр», в сентябре 1841 года был произведен в капитаны 2‑го ранга, в 1842 году стал командиром корвета «Декатур». В апреле 1844 года моряка назначили старшим офицером 120‑пушечного корабля «Пенсильвания», но вскоре перевели на береговую службу в порт. Перед началом и в ходе войны с Мексикой он просил послать его в Мексиканский залив, с которым был хорошо знаком, но безуспешно. Только в феврале 1847 года, через год после начала войны, Фаррагута назначили командиром корвета «Саратога». Однако флот не участвовал в боевых действиях, и капитан 2‑го ранга, вступивший в конфликт с начальником эскадры, больной лихорадкой, вернулся в США. Через два года моряка вызвали в Вашингтон, где он полтора года работал над составлением морского артиллерийского устава и слушал лекции в Смитсонианском институте.
С началом Крымской войны Фаррагут предложил отправить его в Крым, чтобы американцы могли получить представление о современной морской войне. Однако Морской департамент ограничился благодарностью моряку за предложение. Фаррагута в 1854 году назначили командиром нового порта Мэр‑Айленд в 30 милях от Сан‑Франциско. Успешно выполнив задачу, в июле 1858 года капитан 1‑го ранга (тогда высшее звание во флоте США) вернулся в Вашингтон, в 1858—1859 годах командовал новым фрегатом «Бруклин», на котором крейсировал в Вест‑Индии, у берегов Мексики и возвратился в Норфолк.
В апреле 1861 года южане захватили форт Самтер. Фаррагут открыто поддержал президента Линкольна, объявившего мобилизацию против раскольников, и был вынужден пробираться с семьей из Норфолка на Север. Однако в Нью‑Йорке офицеру‑южанину не очень доверяли. Его назначили в комиссию по увольнению непригодных к службе офицеров.
Когда помощник секретаря флота Густав Фокс, сам послуживший на море, задумал атаку Нового Орлеана, он после раздумий пригласил командующим Фаррагута. Были выделены 10—15 тысяч войск и значительная эскадра. Сам Фаррагут брался овладеть городом даже с меньшими силами. 9 февраля его назначили начальником эскадры для блокирования западной части Мексиканского залива. По готовности моряку следовало со всеми кораблями, не нужными для целей блокады, подняться по реке, овладеть защищавшими Новый Орлеан фортами и затем самим городом, используя артиллерию кораблей. Свой флаг Фаррагут поднял на новом корвете «Хартфорд». 2 февраля 1862 года корвет вышел с Хэмптонского рейда и через две с половиной недели прибыл к острову Шип, где была создана передовая база. Сюда собирались и остальные суда эскадры, состоявшие из 8 паровых корветов, нескольких пароходов для буксирования мортирной флотилии и 9 канонерских лодок. Корабли несли в общей сложности 154 пушки, в том числе 135 — 32‑фунтового и большего калибра.
Не веря в опасность со стороны, хорошо защищенной фортами и батареями, командование южан ожидало нападения с севера и даже выдвинуло туда часть сил и построенные в Новом Орлеане корабли‑тараны. Появление эскадры, 7 апреля вступившей в реку после преодоления бара, явилось неожиданностью.
С 18 по 24 апреля мортирные суда бомбардировали форты, не добившись большого эффекта и лишь ослабив бдительность южан. Тем временем две канонерские лодки смогли порвать цепи, соединявшие суда и бревна, преграждавшие путь по реке. С кораблей Фаррагута свезли на берег лишний рангоут, чтобы силуэты стали меньше. Борта в районе жизненно важных частей прикрыли от снарядов цепями, а изнутри — койками и мешками с песком. Суда обмазали речным илом, сделав менее заметными в темноте, а палубы выкрасили в белый цвет, чтобы лучше различать ночью предметы на ней.
Прорыв происходил в ночь на 23 апреля. За два часа до восхода луны суда начали строиться и двигаться по реке. Первым шел в кильватерной колонне отряд капитана 2‑го ранга Бейли, за ним — отряд Фаррагута.
Головная канонерская лодка «Кайюга» под флагом Бейли не была замечена дозорами, пока не оказалась против форта Джексон, и подверглась обстрелу, получив 42 попадания. Вскоре она вышла из сферы огня, тогда как мортирные суда Портера обстреливали батареи, а большие суда (корветы «Пенсакола», «Миссисипи» и «Онейда») двигались медленнее, прикрывая прорыв меньших судов. Выйдя из сферы обстрела фортов, «Кайюга» встретила 11 неприятельских канонерских лодок, перестроенных из речных судов. Однако только на двух из них были морские офицеры, которые пытались атаковать таранами и артиллерией корабли северян. Благодаря решительным действиям моряков все 11 импровизированных канонерок и сопровождавшие их невооруженные буксиры и пароходы были взяты янки.
Уклоняясь от атаки брандера, флагманский фрегат приткнулся к мели под огнем форта Сент‑Филипп. Кроме града снарядов, пришлось гасить пламя от брандера. В этот критический момент Фаррагут сохранял спокойствие и наблюдал за ходом боя.
Вслед за «Хартфордом» «Бруклин» и «Ричмонд» с 2 канонерками прошли мимо неприятельских укреплений. Из шедших за ними канонерок прошла одна, а 3 отстали. «Итака» из‑за попадания в котел потеряла ход и была унесена течением. Единственное переделанное из купеческого судно «Варуна» стало и единственным, погибшим в бою. Два корабля южан обстреляли, таранили «Варуну», которая направилась с повреждениями к берегу и затонула. Однако вскоре корвет «Онейда» заставил оба корабля южан выброситься на берег.
Пройдя линию фортов, Фаррагут сообщил генералу Батлеру, что он может начинать высадку. 24 апреля моряки отдыхали. Рано утром эскадра продолжила движение вверх по реке, легко преодолела сопротивление батарей из линии обороны Нового Орлеана и вышла к городу, в котором царила паника. Один из недостроенных мониторов, «Миссисипи», пылая, плыл по течению. Второй монитор, «Луизиана», также не был готов, иначе два этих сильных судна могли помешать Фаррагуту. Теперь же он беспрепятственно встал у стен города и послал парламентеров. Горожане отказывались поднять флаг США. Флагман не хотел обстреливать город, но не имел достаточных сил, чтобы занять его десантом. Однако 28 апреля гарнизоны фортов Джексон и Сент‑Филипп сдались. Высадив на берег десантный отряд, Фаррагут занял важнейшие пункты Нового Орлеана.
Предприятие Фаррагута придало авторитет Североамериканским Соединенным штатам и отвратило Францию и Англию, бывших на стороне южан, от выступления в их пользу.
4 июня Фаррагут сдал Новый Орлеан генералу Батлеру и, в соответствии с предписанием Морского департамента, направился вверх по реке. Несмотря на то что река обмелела, северяне двигались за неприятельской флотилией с целью взять Виксбург. 18 июня эскадра собралась ниже города, через неделю Портер начал обстрел неприятельских батарей с 17 мортирных судов и 27 июня доложил, что готов прикрывать прорыв. В ночь на 28 июня этот прорыв начался и, несмотря на удачно расположенные неприятельские батареи, завершился успешно. К утру большинство эскадры из 3 фрегатов, 2 корветов и 6 канонерских лодок при поддержке мортирных судов почти без повреждений миновали батареи, артиллеристы которых взяли слишком большое возвышение.
Получив сведения о понижении уровня воды в Миссисипи, Морской департамент дал указание Фаррагуту возвращаться к устью с возможно меньшими потерями. 20 июля моряк выполнил этот приказ и увел эскадру к Новому Орлеану; попутно его корабли истребили броненосный таран южан «Арканзас».
Оставив действия на реке, Фаррагут перевел эскадру в Пенсаколу. Перед уходом из Нового Орлеана он получил приказ от 16 июня 1862 года о производстве его среди трех первых капитанов 1‑го ранга в контр‑адмиралы и по возрасту оказался первым адмиралом США. За 3 месяца боевых действий эскадра Фаррагута овладела всем побережьем и портами, кроме Мобильской бухты, которую она блокировала.
В кампанию 1863 года адмирал намечал перехватить линию снабжения южан продовольствием из Техаса, однако собирался подняться по Миссисипи в район между Виксбургом и Порт‑Хадсоном, где действовала флотилия контр‑адмирала Портера, только после получения поддержки армии. В середине марта он во взаимодействии с армией наметил прорыв мимо Порт‑Хадсона. Для безопасности судов он их соединил бортами попарно, в сторону неприятельских батарей развернув более сильные. Так как войска задержались, прорываться пришлось без помощи с суши. В ночь на 15 марта флагман с 2 кораблями прошел мимо батарей; остальные корабли пройти не смогли из‑за того, что не могли видеть фарватер в густом дыму. Но и с 2 кораблями Фаррагут перерезал снабжение южан провизией через Порт‑Хадсон. В апреле он блокировал устье Ред‑Ривер, в мае его корабли начали поддержку осады Порт‑Хадсона, который пал в июле, как и Виксбург. После этого Фаррагут до конца года вернулся на отдых в Нью‑Йорк. «Хартфорд» требовал ремонта, ибо в надводной его части насчитали 240 пробоин.
В кампанию 1864 года целью Фаррагута стал Мобил — важнейший порт Юга после взятого Нового Орлеана. После личной рекогносцировки адмирал брался с одним броненосцем взять порт. Только в июле он получил необходимые мониторы. Тем временем южане перевели через бар броненосец «Теннесси» с нарезными орудиями. То был наиболее серьезный противник при прорыве кораблей с гладкоствольными пушками. Кроме броненосца и 3 канонерок южане защищали проход батареями, между которыми набили сваи и расположили в шахматном порядке 3 ряда ударных мин таким образом, что узкий проход оставался в 90 метрах от форта Морган.
В ходе ночных разведок мины не обнаружили, но, чтобы избежать подводной опасности, Фаррагут решил послать мониторы ближе к батареям. Тем самым возрастала эффективность их действий против береговых орудий. Деревянные суда, как и ранее, должны были идти попарно. Южане расположили свои суда так, чтобы обстреливать линию мин.
8 июля на совещании с генералами Фаррагут настоял, чтобы десант был первоначально высажен на остров Дофин, где стоял форт Гейне. Но только в ночь на 5 августа, когда пришли последние корабли, была предпринята атака. Фаррагут собирался идти первым, но его уговорили расположиться на втором в строю фрегате. Потому, когда командир головного монитора «Текумсе» решительно направился для таранного удара на «Теннесси» не по указанному пути и подорвался на мине, все корабли, начиная с головного «Бруклина», пришли в замешательство под огнем неприятельских орудий. Чтобы успокоить моряков, адмирал, наблюдавший сражение с мачты «Хартфорда», направил фрегат через проход; более взрывов мин не было, хотя моряки и слышали, как они ударяют о корпус. Позднее Фаррагут говорил, что если бы часть кораблей погибла, уцелевшие должны были выполнить задачу.
После прорыва северяне отразили атаку «Теннесси» и 3 канонерок. Вслед за тем Фаррагут приказал мониторам таранить броненосец южан, пытавшийся атаковать корабли северян. Таранные удары оказались безуспешны, но артиллерия кораблей, включая «Хартфорд», нанесла такие повреждения броненосцу, что командовавший эскадрой адмирал Буханан, получивший ранение, приказал поднять парламентерский флаг. Еще ранее вышли из строя канонерские лодки. Не дожидаясь, пока форты будут взяты с суши, через 4 часа по сдаче «Теннесси» адмирал начал обстрел одного из них. К 22 августа все форты пали, не выдержав бомбардировки корабельной артиллерии. До ноября адмирал оставался в Мобильской бухте, которую очистили от мин, после чего отправился на отдых в Нью‑Йорк.
Последний раз в войне Фаррагут участвовал зимой 1865 года, когда его послали защитить от флотилии южан понтонные мосты на реке Джемс. Летом он первым получил учрежденный Конгрессом чин адмирала. До конца столетия этого чина удостоились лишь Портер и Дьюи. В этом году адмирал объехал несколько американских городов, в следующем — возглавил эскадру, посетившую порты Франции, России, Швеции, Дании, Англии, Португалии, стран Средиземного моря. 10 ноября 1868 года моряк вернулся в Нью‑Йорк. Всюду его встречали с почетом. Летом 1869 года адмирал объехал калифорнийское побережье. Последний раз его флаг приветствовали, когда флотоводец прибыл в Портсмут (штат Нью‑Хемпшир) в гости к родственнику жены, контр‑адмиралу Пенноку. Там он и умер в доме коменданта 14 августа 1870 года. 30 сентября в Нью‑Йорке проходила пышная траурная церемония. Похоронили адмирала в Вестчестер Каунти. В его честь были поставлены памятники в Вашингтоне и Нью‑Йорке, а именем флотоводца назван эскадренный миноносец.
Во всех сражениях Фаррагут применял принцип «Лучшая защита против неприятеля есть хорошо направленный против него огонь». Несколько других выражений адмирала достойны войти в копилку тактических памяток: «Раз вы добрались до тыла неприятеля, он пропал», «Чем больше вы будете бить неприятеля, тем меньше он будет вам отвечать», «Я верю в силу быстроты».
Фаррагут был человеком энергичным и в пожилом возрасте оставался в хорошей физической форме. Он любил читать. Знания, почерпнутые из книг, полученный им практический опыт в сочетании с талантом и твердостью в выполнении поставленной цели и позволили ему одержать победы в условиях речной войны, необычной для моряков океанского флота.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
В конце XVII — первой четверти XVIII века Петр I, преобразовывая Россию, среди всех прочих забот первейшей считал заботу о создании могучего флота. А чтобы разбираться в морском деле, он изучил его, пройдя всю служебную иерархию от юнги до адмирала.
Спойлер:
Родился Петр Алексеевич 30 мая (9 июня) 1672 года. Отец его, царь Алексей Михайлович, скончался через четыре года. За тридцать лет правления «тишайший царь» не раз воевал, возвращая русские земли, захваченные в период Смутного времени начала столетия поляками и шведами, пытался наладить постройку кораблей европейского типа для Каспийского моря и приобрести порт на Балтике. Осуществил эти замыслы младший сын Петр.
Мальчик отличался завидным здоровьем и интересом к окружающему миру. Никита Зотов начал учить царевича, когда тому еще не исполнилось пяти лет. Кроме грамоты он заинтересовал питомца рассказами об истории России. Мальчик увлеченно рассматривал картинки кораблей и крепостей. В ходе стрелецкого восстания 1682 года мальчику пришлось перенести немалое потрясение, сделавшее его взрослее своих лет. А в ссылке в Преображенском, когда его вместе с матерью удалили от жизни двора, он самостоятельно занимался своим воспитанием. Взрослеющий царевич создал из комнатных стольников кружок участников игр в войну. Но игры эти со временем становились все более серьезными, ибо у Петра появились советники из числа иностранных специалистов. Самым близким стал офицер‑швейцарец [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться].
Жители Немецкой слободы, иноземные купцы и мастера, охотно помогали Петру, ибо рассчитывали, что с его воцарением на престол получат преимущества, которых не собирались предоставлять сторонники старины и изоляции России.
В 1688 году среди имущества деда Никиты Ивановича Романова юноша нашел старый английский бот, что мог ходить под парусами. При помощи иностранных мастеров он научился управлять парусами. Эти первые опыты пробудили серьезный интерес, а книги и рассказы дали представление о современных флотах. Петру стало тесно в Москве. В 1689 году после падения Софьи он официально стал царем и с большей свободой занялся любимыми потехами: основал на берегу Плещеева озера верфь, сам принимал деятельное участие в постройке судов, ходил в плавания по рекам. В 1692 году царь спустил построенный им в Переяславле корабль, на котором вместе с эскадрой из других судов флотилии проводил морские маневры.
Вскоре на озере стало тесно. В 1693 году Петр ездил в Архангельск, ходил на яхте «Святой Петр» по Белому морю до Паноя. В первый же приезд, увидев настоящие океанские суда, юноша был восхищен. Он заложил в Соломбале верфь, чтобы строить торговые суда европейского типа и возить российские товары за море. В следующем году Петр совершил второй поход по Белому морю, в Архангельске спустил на воду строившийся на Соломбале корабль «Апостол Павел», на яхте «Святой Петр» ходил к Соловецкому монастырю и «оморячился» в шторм. По возвращении в Архангельск Петр занялся вооружением и снаряжением корабля «Апостол Павел». А после прибытия купленного в Голландии корабля «Святое Пророчество» принял его под команду и совершил плавание в Белом море до мыса Святой Нос в эскадре под флагом потешного адмирала Ромодановского.
В 1695 году Петр начал первый Азовский поход. Этим предприятием царь решал две задачи: выполнял обязательства, принятые Россией по борьбе с Турцией перед союзниками, и прокладывал кратчайший путь по рекам и южным морям к Европе. Начинающий полководец, человек горячий, увлекающийся, рассчитывал на лавры покорителя Азова. Но первая попытка взять крепость не увенчалась успехом. Несколько командующих войсками действовали несогласованно, недоставало опыта. Турки, пользуясь отсутствием достаточных морских сил у противника, свободно снабжали Азов всем необходимым по воде. С потерями русские войска отошли.
Неудача не заставила Петра опустить руки. В следующем году он объединил командование сухопутными войсками в руках воеводы Шеина, командовать создаваемым флотом назначил генерала и адмирала Франца Лефорта. По образцу закупленной за границей галеры начали строить свои. В 1695 году на верфи, основанной в селе Преображенском, сам Петр готовил детали 22 галер и 4 брандеров; суда собрали и спустили на воду в Воронеже, где основали новые верфи. В 1696 году, по прибытии в Воронеж, царь принял деятельное участие в постройке 2 галеасов. В звании капитана и командира галеры «Принципиум» он совершил плавание от Воронежа до устья Дона с флотилией под началом адмирала Лефорта, принимал участие и в осаде крепости Азова, взяв которую выходил на гребных судах в море и избрал место для гавани и порта Таганрога.
Успех второго Азовского похода был отмечен торжественным вступлением победителей в Москву. Но без флота, способного померяться силами с кораблями султана, попытки выйти в Азовское и Черное моря были обречены на неудачу.
Посему энергичный монарх, воспользовавшись победой, добился поддержки боярской Думой проекта создания регулярного флота. Так как казна опустела, для сооружения многочисленных кораблей и найма специалистов были созданы кумпанства, объединявшие дворян, купцов и монастыри. Каждому кумпанству за свой счет следовало построить и оснастить судно. Кораблестроение вела также казна. Десятки судов должны были составить Азовский флот, способный сразиться с турецким на Черном море.
Царь назначил Протасьева адмиралтейцем, ответственным за постройку флота. Однако дело двигалось с трудом. Не хватало специалистов. Да и сам царь чувствовал свою слабую подготовку как моряка и корабела. Он решил учиться морскому делу за границей самым серьезным образом. В 1697 году для изучения кораблестроения и морского дела Петр I отправился волонтером при Великом посольстве в Голландию. Работал он сначала в Саардаме на частной верфи, затем в Амстердаме на верфи Ост‑Индской компании, где участвовал в постройке корабля от закладки до окончания и получил от мастера Поля Класса аттестат в знании корабельной архитектуры. В 1698 году, заметив, что голландские кораблестроители не обладают теоретическими сведениями и руководствуются одной практикой, Петр отправился в Англию и в Дептфорде изучал теорию кораблестроения. Будущий адмирал плавал на английском флоте до острова Уайт, присутствовал на устроенных в его честь морских маневрах, посещал музеи, арсеналы и другие интересовавшие его места, всюду впитывая новую для него информацию, необходимую для преобразования России.
Петр I следил также за ходом переговоров, которые вело посольство. Европейская политика не давала оснований рассчитывать, что Россия получит поддержку в борьбе против Турции за выход к южным морям. Тем не менее царь продолжал сооружение Азовского флота. По возвращении из заграничного путешествия Петр Михайлов, как царь себя называл, принял звание корабельного мастера. 19 ноября 1698 года он заложил в Воронеже 58‑пушечный корабль. Но основная цель уже изменилась. Монарх обратил внимание на Балтийское море.
Через Балтику пролегали наиболее короткие пути к развитым европейским державам. Однако с начала XVII века пути эти контролировали шведы, располагавшие сильнейшим флотом. Чтобы их победить и вернуть потерянные по Столбовскому миру земли у Финского залива, требовалось иметь современную армию, флот и союзников. Союз удалось заключить с Данией и курфюрстом Саксонии Августом, который одновременно являлся и королем Польши. Датский флот и хорошо вымуштрованная саксонская армия должны были стать противовесом шведским вооруженным силам. Но Россия не полагалась только на союзников. С 1699 года, распустив ненадежное стрелецкое войско, царь приказал формировать регулярные солдатские и драгунские полки. К 1700 году войска были готовы. Однако войну на севере нельзя было начинать ранее, чем удастся подписать мирный договор с Турцией. Правительство султана не соглашалось с условиями, предложенными русскими дипломатами. Требовалась демонстрация силы. И такую демонстрацию провели русские моряки. Летом 1699 года Азовский флот вышел в море. Сам Петр командовал кораблем «Отворенные врата» и плавал в эскадре адмирала Ф.А. Головина из Таганрога в Керчь, сопровождая корабль «Крепость», на котором отправился в Константинополь посол Украинцев. Появление русской эскадры у Керчи и салют «Крепости» вблизи дворца султана произвели впечатление на турок, они подписали договор, прекративший боевые действия и оставлявший Азов в составе России.
Как только поступило известие о заключении перемирия с Турцией, пришли в движение войска, направлявшиеся для осады Нарвы. Петр намеревался начать отсюда выход на Балтийское море. После неудачной осады Петр не впал в отчаяние, а лишь удвоил усилия. Были приняты меры по обороне границ. Августу I предоставили субсидию, чтобы тот отвлекал шведского короля Карла XII, пока Россия готовилась к продолжению войны.
Царь не отказывался от своего увлечения. В 1701 году он провел три месяца в Воронеже, занимаясь приведением в исправность судов Азовского флота и организацией Воронежского адмиралтейства. Теперь появились помощники. Во время поездки за границу были наняты на русскую службу моряки и другие специалисты, в том числе вице‑адмирал Корнелиус Крюйс и шаутбенахт (контр‑адмирал) Рез, которые взялись за приведение в порядок администрации флота. Кораблестроением занимался адмиралтеец Ф.М. Апраксин, сменивший Протасьева. Высшее руководство морским ведомством оставалось за Ф.А. Головиным, одним из ближайших советников монарха.
Обеспечив тыл, Петр мог перейти к наступательным действиям. В 1702 году он совершил третий поход на Белое море. На Вавчуге царь спустил 2 фрегата, «Святой Дух» и «Курьер», и заложил фрегат «Святой Илия». С эскадрой судов архангельской флотилии на яхте «Транспорт‑Рояль» он ходил из Архангельска в Соловецкий монастырь, затем в Онежский залив в село Нюхча. Отсюда до Повенецкого погоста устроили дорогу, по которой перетащили сухим путем до Онежского озера две яхты, несколько гребных судов и на них прошли по Онежскому озеру и реке Свири до Сермаксы. Пришедшие с Белого моря войска после осады овладели крепостью Нотебург, которая запирала вход из Ладожского озера в Неву. Выход к побережью Финского залива позволил начать сооружение Санкт‑Петербурга и создание Балтийского флота. Суда для него строили на верфях, возведенных на берегах рек, впадающих в Ладожское озеро.
В мае 1703 года, командуя отрядом лодок с десантом гвардии, Петр взял на абордаж стоявшие в устье Невы шведские суда «Гедан» и «Астрильд», за что был награжден орденом Святого Андрея Первозванного. Оказавшись без поддержки, гарнизон крепости Ниеншанц капитулировал после обстрела. Все течение Невы оказалось в распоряжении Петра. В сентябре в звании капитана он привел с Олонецкой верфи в Санкт‑Петербург корабль «Штандарт»; в октябре, когда шведские суда ушли из Невского устья, Петр сделал промер фарватера около острова и указал место для постройки крепости Кроншлота.
В Воронеже и на Балтике корабельный мастер Петр Алексеевич проектировал и строил различные боевые корабли, в том числе предложенные им русские бригантины, и совершенствовал мореходное мастерство. В 1706 году Петра I произвели в капитан‑командоры. Тем временем Кроншлот и молодой Балтийский флот под командованием К.И. Крюйса успешно отражали попытки шведов высадиться на остров Котлин и в 1705, и в 1706 годах.
13 июля 1709 года за Полтавскую баталию Петру был пожалован чин арир‑адмирала, или шаутбенахта — флаг подняли на флагштоке подле ставки. В апреле 1710 года шаутбенахт возглавлял отряд судов корабельного флота со своим флагом на шняве «Мункер». Он сопровождал галеры и транспортные суда с провиантом и артиллерией к войскам, осаждавшим Выборг. Конвоируемые суда находились в большой опасности из‑за густого, почти сплошного льда и благополучно достигли цели только благодаря энергичным и решительным действиям Петра. Своевременно доставленные подкрепления способствовали скорой сдаче крепости. В августе—сентябре, неся свой флаг на новых кораблях «Выборг» и «Ревель», Петр плавал до Красной Горки в эскадре адмирала Апраксина.
1711 год отмечен для России неудачным Прутским походом. Русские полки, окруженные превосходящими турецкими силами, удалось спасти от истребления лишь путем уступок. В частности, пришлось вернуть Турции Азов и разрушить новую базу Азовского флота Таганрог. Часть кораблей увели по Дону, а остальные продали или уничтожили. С этого времени надолго внимание Петра было сосредоточено на Балтике.
В апреле 1712 года, с флагом на корабле «Самсон», шаутбенахт ходил в крейсерство до Красной Горки и Березовых островов. Таким образом он приобретал опыт флагмана. Следующей весной опыт пригодился. Было начато наступление русского галерного флота с войсками вдоль берегов Финляндии. В условиях финского бездорожья это был лучший способ обойти шведские укрепленные позиции. В мае 1713 года Петр поднял флаг на корабле «Полтава» и с эскадрой сопровождал галерный флот до Березовых островов. Затем, командуя авангардом галерного флота адмирала Апраксина, он принял деятельное участие во взятии Гельсингфорса.
В кампании 1714 года Петр с флагом на корабле «Святая Екатерина» командовал корабельным флотом в плавании до Ревеля. Заметив, что при слабой сплаванности эскадр они слабее неприятельских, Петр отказался от выхода против шведского флота с неподготовленной армадой. Узнав о трудном положении галерного флота у Гангута, Петр I прибыл туда, принял решение сначала о перетаскивании галер через перешеек полуострова Гангут, а затем — о рискованном обходе со стороны моря неприятельского флота. Затем, командуя авангардом галерного флота, царь в жестоком бою овладел эскадрой из десяти судов контр‑адмирала Эреншильда. 9 сентября он торжественно привел в Санкт‑Петербург взятые у Гангута суда, представил в присутствии Сената князю‑кесарю донесение о победе и за отличную службу был пожалован званием вице‑адмирала синего флага.
В 1715 году Петр командовал авангардом флота, ходившего до Ревеля. 17 июля 1716 года царственный вице‑адмирал, прибыв в столицу Дании, поднял флаг на корабле «Ингерманланд» и руководил эскадрой судов, прибывших из Ревеля, Архангельска и из‑за границы. После соединения с союзными флотами — английским, датским и голландским, — прибывшими на Балтику для защиты мирного судоходства, он командовал соединенной эскадрой, заменив вице‑адмиральский флаг на «Ингерманланде» штандартом, под которым флот девять дней крейсировал по Балтийскому морю. По этому случаю была выбита медаль с надписью «владычествует четырьмя». Однако добиться более активных действий союзников против шведов не удалось.
В 1718 году вице‑адмирал командовал авангардом флота Апраксина в плавании по Финскому заливу, а в 1719 году — и всем Балтийским флотом, ходившим до Аландских островов. Все это время Петр усердно трудился над составлением морского устава, просиживая иногда за работой четырнадцать часов в сутки. Водил эскадру в море он и в 1721 году. 7 сентября по случаю заключения мира со Швецией Петр заслуженно принял предложенный ему от генерал‑адмирала чин адмирала от красного флага.
В 1722 году в Персидском походе и во время перехода Каспийским морем из Астрахани к Аграхани Петр I командовал передовым отрядом флотилии, который шел под кайзер‑флагом Ф.М. Апраксина. В 1723 году, с флагом на корабле «Екатерина», он командовал авангардом Балтийского флота, в Рогервике произвел торжественную закладку гавани. 7 октября на острове Котлине Петр заложил крепость, назвав ее Кронштадтом.
В ноябре 1724 года, спасая близ Лахты людей со ставшего на мель бота, император сильно простудился. Болезнь оказалась смертельной. Скончался первый российский император и один из первых адмиралов 28 января 1725 года в Санкт‑Петербурге. Похоронен он в Петропавловском соборе Петропавловской крепости.
Понятно, что без труда многих и многих специалистов создать флот, способный побеждать исконных мореходов‑шведов, было бы невозможно. Но столь же очевидно, что без энтузиазма молодого Петра Великого, полюбившего морское дело, а затем понявшего его важность для государства и заставившего приближенных также стать энтузиастами, свершить это великое дело в столь краткие для истории сроки не удалось бы.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Ямамото, командуя императорским флотом, добился значительных успехов на первом этапе Второй мировой войны благодаря умелому сочетанию различных видов японского морского флота. Главной силой стала морская авиация.
Спойлер:
Будущий флотоводец родился 4 апреля 1884 в Нагаока, префектура Ниигата. Он был шестым ребенком в семье обедневшего самурая Такано, но позднее взял фамилию приемного отца. В 1904 году Исороку окончил Военно‑морскую академию. В Цусимском сражении он получил несколько ранений. Потеря двух пальцев на руке едва не кончилась увольнением со службы. После войны моряк служил на разных кораблях. В 1915 году он пришел к мысли создать флот из плавучих аэродромов. Через год он окончил военно‑морской штабной колледж, в 1919—1921 годах учился в Гарвардском университете, затем снова служил в Японии, побывал в качестве наблюдателя на нескольких европейских кораблях. В 1924 году моряк стал командиром авиакорпуса в Касумигаура, в 1925—1929 годах состоял военным атташе в Вашингтоне, а по возвращении командовал авианосцем «Акаги» и получил чин контр‑адмирала. С тех пор Ямамото почти исключительно занимался морской авиацией. В 1936—1939 годах он был заместителем морского министра, с 1939 года командовал Соединенным флотом. Моряк выступал за экспансию в Юго‑Восточной Азии и на Тихом океане. Благодаря новаторству и умению добывать значительные средства у правительства к концу 30‑х годов адмирал создал один из самых современных флотов в мире, ядро которого составили авианосцы.
Военные и политические руководители Японии к 1939 году решили, что необходимо нанести поражение флоту США, чтобы заставить американцев прекратить экспансию на Тихом океане. Ямамото, хорошо представлявший возможности Соединенных Штатов, опасался поражения маленького островного государства. Летом 1941 года в ходе обсуждения с высшими морскими чинами возможного хода войны с США Ямамото, зная о сложности увеличения количества боевых самолетов и быстрой подготовки опытных летчиков, осторожно предупредил премьер‑министра Коноэ: «Если вы скажете, что нам необходимо сражаться, в первые шесть месяцев войны против Соединенных Штатов и Англии я предвижу непрерывную цепь побед. Но я должен сказать, что если война затянется на два или три года, то я не уверен в нашей конечной победе».
Несмотря на пессимистические оценки опытных офицеров, японское правительство все же решило вступить в войну. Адмирал подготовил операцию по уничтожению американского флота в Пёрл‑Харборе. Решающую роль сыграли авианосцы, за развитие которых адмирал ратовал последние 18 лет. Уверенный в успехе нападения, Ямамото опасался, что этот успех только подстегнет противника к борьбе за господство на Тихом океане.
26 ноября 1941 года Ямамото во главе объединенного флота по северному пути отправился к Гавайям. 2 декабря, когда окончательно выяснилась неудача дипломатических переговоров с США, он сообщил адмиралу Нагумо, что начало войны назначено на 8 декабря. Предполагалось, что атака Пёрл‑Харбора произойдет после официального объявления войны, но дипломаты передали текст ультиматума с опозданием. Утром 8 декабря самолеты японских авианосцев атаковали и уничтожили 4 линейных корабля и большинство авиации на аэродромах; еще 4 линейных корабля были повреждены. Не удалось потопить лишь авианосцы, которых в базе не было.
В значительной мере успех был достигнут благодаря предварительной подготовке моряков и летчиков, а также настояниям самого Ямамото. В 1939—1940 годах японские горизонтальные бомбардировщики так плохо действовали по движущимся целям, что на флоте возникла мысль о том, что против кораблей выгоднее применять пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы. Однако только что назначенный главнокомандующим Объединенным флотом, тогда еще вице‑адмирал Ямамото предвидел, что не всегда необходимо бомбить подвижные цели. Видимо, уже тогда флотоводец понимал, что Япония сможет успешно начать войну только неожиданным нападением на неприятельскую базу, как то было в 1904 году с Порт‑Артуром, и к этому готовил морскую авиацию.
Одновременно с началом Гавайской операции Ямамото приказал найти и уничтожить британский флот в Сингапуре либо в море. Несмотря на большое сопротивление, задача была выполнена. Первоначально для атаки американских аэродромов готовили легкие авианосцы «Рюдзе», «Дзуйхо» и «Касуга‑мару», но они могли поднять всего 75 самолетов, а летчики не имели достаточной подготовки. Однако, благодаря тренировкам, пилотам японских истребителей «Зеро» удалось добиться такой дальности, что японцы смогли атаковать авиабазы противника со своих аэродромов на острове Формоза. Днем 8 декабря японской базовой авиации удалось истребить большинство американских самолетов на Филиппинах; в следующие дни вылеты японских летчиков принесли новые победы — к 13 декабря американцы лишились воздушных военных сил на островах. 10 декабря 1941 года японские самолеты берегового базирования, переброшенные по приказу Ямамото с Формозы в Индокитай для борьбы с английским флотом, потопили линейный корабль «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Рипалс»; это позволило обезопасить войсковой конвой, направлявшийся для высадки в Малайе.
Неудачная попытка взять без поддержки авиации Уэйк, который защищали всего 4 истребителя «Уайлкэт», заставила Ямамото отправить к острову 2 авианосца из соединения Нагумо, возвращавшегося из рейда на Пёрл‑Харбор. Только с их помощью, хоть и с запозданием, удалось овладеть островом.
Ямамото в январе послал на юг Тихого океана главные силы авианосного соединения Нагумо. Пользуясь ослаблением противника, в Ост‑Индии в январе—марте 1942 года и в Индийском океане в апреле японский флот добился немалых успехов. Фактически были истреблены морские силы союзников, что позволило японцам беспрепятственно развивать десантные операции. Основную роль играла морская и базовая авиация.
В ходе операции по вторжению на Соломоновы острова и Новую Гвинею впервые японское авианосное соединение встретилось с американским. В Коралловом море 3 японским авианосцам противостояли 2 американских. Японцам в боях 7—8 мая удалось потопить «Лексингтон» и повредить «Йорктаун», лишившись всего одного легкого авианосца «Сехо». Они считали сражение в Коралловом море своей победой, однако от высадки на Новой Гвинее в Порт‑Морсби пришлось отказаться. Потери опытных летчиков оказались столь велики, что оказалось необходимым обучение резерва. После сражения Ямамото выразил разочарование тем, что японские адмиралы оставили поле боя, не добив противника. Он был прав, ибо «Йорктаун» сыграл большую роль при Мидуэе.
На проходившем в начале мая на борту линкора «Ямато» совещании сравнили потери флотов Японии и неприятеля. Огромные успехи были достигнуты ценой малых жертв. Этот результат соответствовал тому духу уверенности в победе, который воспитывали в японском флоте. Японцы были уверены в своей мощи. Они рассчитывали, что после первых побед смогут принять натиск промышленно более развитого противника на дальних подступах к Японии. Трезвые головы, понимающие промышленное превосходство США, ожидали, что правительство обратится к противнику с предложением о переговорах. Однако после полосы сплошных успехов было принято решение продолжать боевые действия. Чтобы удержать благоприятное положение, следовало наносить удары и одерживать победы.
Налет на Японские острова, который 18 апреля 1942 года совершили 16 американских бомбардировщиков с авианосца «Хорнет», поторопил Ямамото. Японцы считали, что самолеты взлетели с атолла Мидуэй. К этому времени флот уже разработал операцию против Мидуэя, и Ямамото добился ее проведения. Захват Мидуэя и Алеутских островов отодвигал далеко на восток линию патрулирования японского флота и не позволял американцам наносить с островов удары по Японии. Ямамото рассчитывал, что операция привлечет все оставшиеся силы американского флота и его удастся уничтожить в сражении, для которого адмирал собрал 350 кораблей с экипажами в 100 тысяч человек и 1000 самолетов. Японский флот имел преимущество также благодаря превосходной подготовке и боевому опыту моряков и летчиков.
В июне 1942 года Ямамото руководил атакой острова Мидуэй, одновременно направив соединение для занятия Алеутских островов. Однако когда флот Ямамото 4 июня приблизился к Мидуэю, его уже ожидало американское авианосное соединение. Американцы, раскрыв японский код, знали о действиях противника, тогда как японский командующий располагал неверными сведениями о потерях неприятельских авианосцев. Пока японцы атаковали остров, неприятельская авиация нанесла удар по японским авианосцам в тот момент, когда они заправляли самолеты горючим, и уничтожила все 4 авианосца ударного соединения. Американцы потеряли один «Йорктаун».
После поражения японское командование было вынуждено отказаться от наступления и перейти к обороне периметра, проходившего от Алеутских к Маршалловым островам, через Рабаул к Голландской Ост‑Индии, Малайе и Бирме. Для этого 14 июня 1942 года был реорганизован флот. Кроме 1‑го флота, включавшего линейные корабли, все флоты со 2‑го до 5‑го включали авианесущие корабли. Была прекращена постройка линейных кораблей. Флот заказал 15 авианосцев типа «Хирю» и 5 — типа «Тайхо», однако из‑за недостатка ресурсов и в связи с бомбардировками японских верфей в строй вошли только 4 авианосца первого типа.
Тем временем американцы сами перешли в наступление и высадили десант на остров Гуадалканал в южной части Соломоновых островов. Эта высадка привела к длительным авиационным боям над островами. В результате японская авиация понесла невосполнимые потери. После трех попыток изгнать американцев японцы эвакуировали войска в феврале 1943 года.
Разработанные и подготовленные Ямамото операции оказывались трудновыполнимыми из‑за того, что Морской генеральный штаб в Токио и штаб Объединенного флота мало внимания обращали на строительство воздушных баз и их обеспечение, в результате чего береговая авиация была вынуждена действовать на пределе дальности, а на самолеты флота ложилась слишком большая нагрузка. Сразу после многих побед японское командование уступило поле боя американцам. Те особое внимание уделяли созданию цепи авиабаз, с которых успешно действовали против неприятеля. В критический момент не были использованы все наличные силы флота, стоявшие на якорях у Трука и в Рабауле и превосходящие американские. Это позволило противнику опомниться и нанести контрудар.
Ямамото был убежден в неизбежном поражении Японии. После потери Гуадалканала можно было только отбивать натиск противника, и Ямамото, обнаружив разрывы в островном оборонительном периметре, пытался сдерживать неприятеля, пока его оборона усиливалась. В апреле 1943 года он лично руководил «Операцией I‑GO», включавшей серию воздушных атак в рамках стратегического воздушного наступления против Гуадалканала и юго‑восточной части Новой Гвинеи.
В распоряжении Ямамото было 190 базовых самолетов и 160 авианосных — меньше, чем при налете на Пёрл‑Харбор. Это была авиация флота первой линии. Однако и в числе лучших пилотов оказалось немало таких, у которых не только не было боевого опыта, но и которые неуверенно пилотировали самолет. Многие лейтенанты имели не более 30 дней полетов и попадали в аварии. Ямамото рассчитывал, что его личное присутствие в Рабауле заставит инструкторов так обучить молодежь, чтобы она имела шансы выжить после встречи с противником.
Японская авиация с 7 апреля совершила 4 мощных налета на Порт‑Морсби, бухты Оро и Милн, добилась уничтожения неприятельской авиации и наземных сооружений. Однако пилоты переоценили эффективность атак. Адмирал, убежденный в значительном ослаблении воздушной мощи противника, отослал самолеты с авианосцев на Трук и приказал ограничиваться обычными налетами базовой авиации.
Ямамото пользовался уважением и преданностью подчиненных. Уверенность в нем не поколебали ни поражение при Мидуэе, ни потеря Гуадалканала. Моряки знали, что адмирал брал ответственность на себя, не сваливая груз поражений на подчиненных. Воин до мозга костей, он даже при тропической жаре ходил в белом мундире. Это производило впечатление на офицеров и матросов, считавших главнокомандующего олицетворением флота. Ямамото беседовал с офицерами различных авиакорпусов, поднимая моральный дух. Он убеждал, что перспективы войны не должны внушать уныние и что в предстоящих битвах победа и поражение будут зависеть от участников воздушных боев. Собеседники попадали под обаяние искренности адмирала.
Операция стала последней для Ямамото. Бомбардировщик, на котором он летел под эскортом 12 истребителей, 18 апреля 1943 года был сбит в ходе специально подготовленной операции американскими самолетами недалеко от острова Бугенвиль. В день гибели японское правительство произвело моряка в адмиралы флота. Сменивший погибшего адмирал Кога заявил: «Ямамото был один, и заменить его не может никто».
Тело флотоводца было кремировано в здании штаба в Буине; поблизости поставили небольшой камень.
Благодаря адмиралу Ямамото в полной мере выявилось значение авианесущих кораблей. После войны все великие морские державы старались строить авианосцы. По уровню способностей и личным качествам создатель авианосного флота стал наиболее выдающимся японским флотоводцем после Того.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Адмиралу Сервера не повезло. Он получил поручение с непригодными средствами осуществить почти невыполнимую задачу. Тем не менее он сделал все возможное, чтобы не посрамить чести испанского флота.
Спойлер:
Дон Паскуаль Сервера‑и‑Топете родился в 1839 году. О его деятельности до испано‑американской войны 1898 года сведений почти нет, если не считать упоминания, что он был морским министром правительства Сагасты в 1892 году.
Когда после взрыва броненосного крейсера «Мэн» на рейде Гаваны 15 февраля 1898 года американское правительство объявило войну Испании, ее правительство приняло решение отправить эскадру на помощь Кубе, в водах которой против американского флота почти не было кораблей.
Испанский флот того времени на бумаге представлял из себя внушительную силу. Он включал десяток броненосных и значительное число меньших крейсеров, канонерских лодок и миноносцев. Однако часть из них базировалась на Филиппинах для охраны тихоокеанских колоний. Другая часть либо достраивалась, либо ремонтировалась. Потому было принято решение направить на Кубу действовавшую эскадру адмирала Серверы.
Испанская эскадра к началу войны находилась на островах Зеленого Мыса. 4 быстроходных крейсера и 3 миноносца представляли бы немалую силу, если бы не значительные недостатки в их состоянии и вооружении. На военном совете, собранном адмиралом 22 апреля, было решено перейти к Канарским островам. Испанцы предполагали там привести в порядок корабли, требовавшие замены пушек, и дождаться прибытия броненосца и 3 крейсеров, которые снаряжали в портах Испании. Однако по приказу из Мадрида эскадре из 4 крейсеров, 6 минных судов и 2 транспортов пришлось выступить уже 29 апреля, не дожидаясь подкреплений.
Американский флагман Сэмпсон, зная о выходе испанской эскадры, 4 мая направился с 2 броненосцами, броненосным крейсером, 2 меньшими крейсерами и тремя мониторами к проливу между [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], ожидая прорыва Серверы в Гавану. Из‑за необходимости буксировать тихоходные мониторы эскадра двигалась медленно и только 7 мая вышла к цели. Получив сведения, что в районе Гваделупы видели транспорты с углем и вооружением, Сэмпсон 9 мая собрал совет, который решил искать испанцев в Порто‑Рико. 12 мая американская эскадра обстреляла Сан‑Хуан на острове, но испанских кораблей не встретила. Когда стало известно, что испанцев видели у Мартиники, Сэмпсон направился к Гаване.
Тем временем Сервера 12 мая миновал Мартинику и 14 мая прибыл в [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Морской департамент в Вашингтоне, узнав о появлении противника в Вест‑Индии, опасался за судьбу броненосца «Орегон» и ожидал прорыва испанцев в Гавану или Сьенфуэгос. Немедленно было приказано сосредоточить силы. 18 мая эскадры Шлея и Сэмпсона, оставившего связывавшие его мониторы, прибыли в Ки‑Уэст. Отсюда корабли Шлея были посланы в Сьенфуэгос, а Сэмпсон расположился у Гаваны, выслав вспомогательные крейсеры для наблюдения за проливами. Но уже 19 мая эскадра Серверы прошла в Сантьяго.
После прихода в Сантьяго Сервера приказал устроить бон из бревен с висячими тросами, чтобы защитить стоянку кораблей от атак миноносцев. Проход в гавань закрывало заграждение из мин, которые следовало взрывать с хорошо замаскированной минной станции. За ними по приказу Серверы выставили два ряда ударных мин с таким расчетом, чтобы не мешать выходу своих миноносцев, и установили в узкой части прохода на берегу 4 скорострельных пушки. Если бы противник прорвался через мины, его должны были встретить пушки крейсеров.
Только 25 мая, после захвата вспомогательным крейсером судна, везшего уголь испанцам, американцы узнали, где неприятель. Вскоре сюда прибыл Шлей, не нашедший испанцев в Сьенфуэгосе. Ночью 29 мая Сервера выслал в атаку 2 миноносца, но их нападение на блокирующие суда было отбито огнем. 1 июня присоединился Сэмпсон. Накануне Шлей провел разведку боем прохода к Сантьяго, но под огнем береговых батарей и крейсера «Кристобаль Колон» американские корабли были вынуждены отойти. Чтобы помешать неприятелю вывести эскадру, Шлей утром 3 июня намеревался затопить в проходе судно, но из‑за сильного приливного течения брандер лег на дно в стороне от фарватера.
Узнав о прибытии испанской эскадры на Кубу, американское командование приказало немедленно готовить десантные войска. 5 июня американцы высадили в 9 милях от Сантьяго судовой десант, соединившийся с кубинскими повстанцами. 6 июня Сэмпсон предпринял бомбардировку испанских береговых укреплений. Несмотря на слабость батарей, вооруженных старой артиллерией, за полтора часа обстрела американским кораблям не удалось их подавить, а прикрываемые батареями минные заграждения надежно преграждали путь к порту.
Так как взять испанцев с моря не удалось, Сэмпсон решил ограничиться блокадой и предоставить действовать армии. Американцы 10 июня высадили морской десант в бухте Гуантанамо восточнее Сантьяго и основали вспомогательную базу. Благодаря этой базе и необходимому числу судов снабжения блокирующая эскадра ни в чем не нуждалась.
11 июня отряд испанских кораблей, базировавшихся в Гаване (крейсер, канлодка и истребитель), пробовал атаковать блокирующие суда, но те отошли, не вступая в бой, и испанцы вернулись в гавань.
16 июня из Кадиса вышла эскадра адмирала Камара из 2 броненосных крейсеров, 2 пароходов и 3 эсминцев, которая направлялась через Гибралтар в Порт‑Саид. Опасаясь появления этой эскадры у Филиппин, американцы собрались выслать в тыл ей, к берегам Испании, эскадру Уатсона из 2 броненосцев и 4 крейсеров. Но Камара двигался очень медленно. Стало ясно, что это демонстрация, и Уатсон остался под Сантьяго.
Так как этим ограничилось проявление активности противника, американцы решили перевезти на Кубу основные силы десанта. Вход в Сантьяго прикрывали стоявшие полукругом броненосцы и крейсеры. Под их защитой 22 июня в Дайкири началась высадка американских войск. В первый же день на берег ступило 6000 человек. Испанцы не препятствовали.
2 июля Сервера собрал военный совет и сообщил о требовании маршала Бланка, командовавшего сухопутными войсками, вывести эскадру с острова, чтобы не уменьшать рацион войскам. Было решено прорываться под покровом следующей ночи. Но так как американцы стояли близко к проходу, освещая его прожекторами, испанское командование решило отложить прорыв до утра. Колонна из 4 крейсеров появилась в проходе в 9 часов 30 минут, через 15 минут вышла на свободную воду, а еще через 10 минут к ним присоединились 2 миноносца.
Так как адмирал имел приказ спасти хотя бы один крейсер, перед выходом он приказал 2 крейсерам связать противника боем, тогда как «Кристобалю Колону» и «Марии Терезе» следовало порываться вдоль берега. Зная, что наиболее быстроходным у противника является крейсер «Бруклин», стоящий перед выходом, он дал указание: «Потопите „Бруклин“, и тогда нам можно будет уйти». Однако моряки с «Бруклина» оказались более подготовленными.
Блокирующая эскадра была ослаблена на 3 броненосца; с одним из них Сэмпсон ушел для совещания с генералом Шафтером. Американцы располагали 4 броненосцами и броненосным крейсером, которые стояли на определенных местах в 3—4 милях от прохода.
Выйдя из прохода, испанские корабли дали полный ход и направились прямо на крейсер «Бруклин», ибо Сервера считал его единственным судном, по скорости способным помешать его намерениям. Однако сразу после начала прорыва американцы выполнили указание Сэмпсона: сомкнуться и вступить в бой, не дожидаясь приказаний. Правда, потребовалось около получаса, чтобы поднять пары до полного давления, и это позволило испанцам первоначально рассчитывать на успех.
Сначала американцы пробовали пересечь курс эскадры Серверы, но безуспешно. Они ложились на параллельный курс, сражаясь со средними и концевыми кораблями. Бой с головным «Мария Тереза» вел «Бруклин», который заставил испанского адмирала повернуть к западу и двинуться вдоль берега. Началась погоня, в которой скорость испанских кораблей падала, а американских — возрастала.
Американцы не придерживались определенного строя, каждый стремился выжать максимальную скорость. В результате обстрела загорелись, вышли из строя и выбросились на берег головной и последний крейсеры испанской эскадры; вперед вышел «Кристобаль Колон», за ним двигался «Бискайя». «Бруклин» и наиболее быстроходный «Орегон» сосредоточили огонь на последнем. Около 11 часов тот загорелся и выбросился на риф в 20 милях от входа в Сантьяго. Затем настала очередь оставшегося крейсера, который не мог долго поддерживать высокую скорость.
«Кристобаль Колон» выбросился на берег в 50 милях от Сантьяго. Экипаж сдался, бросив замки орудий за борт и открыв кингстоны. Испанцы хотели затопить корабль на глубине, но командир броненосца «Нью‑Йорк» форштевнем выдвинул слабо пострадавший корабль на отмель. В отличие от других крейсеров, флагманский корабль получил только с десяток попаданий, а поясная броня вдоль ватерлинии не была пробита.
Еще ранее под обстрелом броненосца «Индиана» и вооруженной яхты «Глоучестер» погибли оба миноносца. Выброшенные на берег суда горели и взрывались еще два дня. Испанцы потеряли около 600 человек убитыми и утонувшими; американские потери ограничивались 1 убитым и 1 раненым на «Бруклине».
Овладев морем, американцы организовали блокаду южного берега Кубы. После безуспешных переговоров 4—10 июля американские корабли обстреляли Сантьяго. Город, наконец, сдался 14 июля, в основном из‑за недостатка продовольствия. Вслед за ним капитулировали другие укрепленные пункты острова. В начале августа американцы овладели Порто‑Рико.
После обращения Испании к США и переговоров 13 августа был заключен Парижский мир, по которому Испания лишилась Кубы, [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и Филиппин. Показав свои истинные намерения, американские империалистические круги, игнорируя интересы коренного населения, фактически превратили отвоеванные земли в свои колонии и жестоко подавили стремление кубинцев и филиппинцев к независимости.
Все флоты мира изучали опыт сражения и выносили разные решения о действиях адмирала. В Испании высоко оценили дисциплинированность моряка, который твердо и храбро выполнял невыполнимый приказ достигнуть Гаваны. Учтя состояние кораблей и подготовку артиллеристов, которые за год из экономии лишь один раз стреляли из пушек, вины за Серверой не нашли.
Адмирал после войны вернулся на родину. Умер он в 1909 году. Несмотря на неудачу экспедиции на Кубу, в честь моряка назвали крейсер «Альмиранте Сервера», более полувека состоявший во флоте Испании.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Трудно назвать А.Т. Мэхэна великим флотоводцем, ибо он никогда не командовал эскадрой в море. Однако талантливо изложенная им в книгах теория владения морем вызвала стремление к укреплению морских сил и понимание значения флота не только в США, но и во всем мире.
Спойлер:
Мэхэн родился в Уэст‑Пойнте (Нью‑Йорк), где его отец преподавал в Военной академии. Альфред решил пойти своим путем, поступил в Военно‑морскую академию и окончил ее в 1859 году вторым на курсе по успеваемости. То, что юноша узнал от отца, тоже со временем повлияло на жизненный путь писателя и мыслителя.
После службы в Бразильской флотилии Мэхэна в 1861 году произвели в лейтенанты. В ходе Гражданской войны моряк сражался при Порт Роял Саунд (Южная Каролина), позднее участвовал в блокаде, которую осуществляли Южно‑Атлантическая и Западная флотилии. Дослужился до чина капитана. В 1885 году Мэхэн стал работать преподавателем истории флота и военно‑морской стратегии в новом Высшем военно‑морском училище в Ньюпорте (Род‑Айленд). Ему удалось добиться для училища статуса центра теоретической подготовки старших офицеров. Лекции Мэхэна пользовались успехом, и в 1890 году часть их он опубликовал под названием «Влияние морской силы на историю. 1660—1683». Книга вызвала большой интерес за границей и принесла автору всемирную известность. Через два года вышла из печати книга «Влияние военно‑морской силы на историю Французской революции». Два этих основных труда создали имя морскому теоретику как знатоку военно‑морской стратегии, понимающему роль флота в истории.
Мэхэн полагал, что держава может стать великой, только если обладает морской мощью, которая позволяет ей господствовать на море. Оборону берегов он считал задачей армии. Ученый полагал необходимым, кроме сильного флота, иметь военно‑морские базы вне пределов США. В частности, он выступал за приобретение баз на Гавайских, Филиппинских островах, на Кубе, за постройку Панамского канала, необходимого для маневров флота.
После кратковременной службы на флоте Мэхэн вернулся в Высшее военно‑морское училище в качестве президента (1892—1893). Затем командиром крейсера «Чикаго» он совершил плавание в составе эскадры по странам Европы. В Англии и других странах моряка принимали с почестями, зная его книги.
В училище Мэхэн вернулся незадолго до своей отставки в 1896 году. Однако он вновь поступил на службу во время испано‑американской войны 1898 года в качестве члена военного совета. В 1899 году моряк входил в американскую делегацию на мирной конференции в Гааге. В 1902 году Мэхэн стал президентом Американской исторической ассоциации, в 1906 году — контр‑адмиралом запаса.
Мэхэн издал биографии великих флотоводцев (Нельсона, Фаррагута). Среди наиболее интересных его работ — «Военно‑морские интересы в настоящем и в будущем» (1897), «Военный флот и война 1812 г.» (1905), «Военно‑морская стратегия» (1911). Скончался А.Т. Мэхэн 1 декабря 1914 года. Книги его продолжают переиздаваться и теперь.
Несмотря на то что труды Мэхэна нелегко изучать, они относятся к числу наиболее читаемых в мире. Среди почитателей Мэхэна был президент Теодор Рузвельт, который часто с ним советовался и воспользовался рекомендациями, когда добивался развития океанского флота США. Высшие морские офицеры Великобритании, Японии, Германии и других стран читали труды Мэхэна и использовали их положения в развитии собственных флотов, в стратегии и кораблестроении. На них было воспитано большинство флотоводцев периода двух мировых войн. Современный флот США возник именно на основе этих концепций.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Английский адмирал Роберт Блейк — один из примеров, показывающих, что хороший кавалерист во главе флота может оказаться не худшим флотоводцем, чем многие моряки.
Спойлер:
Роберт Блейк родился в августе 1599 года в Бриджуотере, графство Соммерсет, в семье состоятельного купца, окончил Оксфордский университет и в 1640 году был избран в «короткий парламент». Как пуританин он выступил против Карла I. Во время гражданских войн 1642—1646 и 1648 годов Блейк командовал отдельными кавалерийскими отрядами в сражениях против роялистов. Победы его кавалерийского полка, его личная смелость и решительность снискали ему заслуженную славу при обороне Лайм Региса (Дорсетшир) в 1644 году и при удержании Таунтона (Сомерсет) от осаждавших его более года (1644—1645) роялистов. В 1645 году Блейка избрали в «долгий парламент». Он примкнул к республиканцам и скоро стал главой пуританской партии.
Когда потребовалось воссоздать флот, Оливер Кромвель в феврале 1649 года поручил Блейку, кавалерийскому полковнику, ранее не бывавшему на флоте, руководство английскими морскими силами. Через два месяца он выступил, чтобы истребить маленький флот роялиста принца Руперта. Морское дело и тактику Блейк постигал в ходе боевых действий. В 1650 году он восемь месяцев блокировал флот принца Руперта в Кинсейле (Ирландия). Однако буря рассеяла корабли Блейка, и принцу удалось уйти в Лиссабон. Там его снова блокировал Блейк, который захватил несколько португальских судов. Принц увел эскадру на Средиземное море, в Малагу. Блейк последовал за ним и при попытке роялистов вырваться из Малаги в ноябре 1650 года истребил их корабли, кроме четырех или пяти, у [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Вернувшись к берегам Англии в 1651 году, Блейк очистил от роялистов и пиратов острова Силли и Джерси.
В ноябре 1652 года генералов Блейка, Монка и Монтагю произвели в адмиралы. В начале англо голландской войны 1652—1654 годов Блейк принял командование флотом в Ла Манше. Первое боевое столкновение произошло 29 мая 1652 года, до начала войны, когда английские корабли атаковали голландскую эскадру после отказа Тромпа приспустить флаг в виде приветствия. Голландцы, потеряв два корабля, ушли в свои порты. В июне английское правительство отправило эскадру адмирала Аскью в Плимут, а главные силы адмирала Блейка — к берегам Шотландии с целью захвата торговых судов Голландии. Блейк, кроме того, должен был уничтожить голландскую рыболовную флотилию.
28 августа 1652 года голландец Рюйтер одержал крупную победу в Плимутском сражении над английской эскадрой Аскью. Узнав о движении 68 кораблей адмирала Блейка от Гарвича на запад, в поддержку Аскью, голландский флотоводец старался избежать сражения с превосходящими силами противника. Кроме того, его корабли нуждались в порохе, снарядах и врачах. 2 октября между Ньивпортом и Дюнкерком Рюйтер соединился с пришедшими из Текселя 44 кораблями де Витта, который и принял командование. После отправки 10 кораблей на ремонт де Витт располагал 64 кораблями и занимал позицию между Аскью и Блейком. Он решил сражаться, но не организовал разведку, и потому появление Блейка 8 октября оказалось неожиданным.
В сражении у мели Кентиш Нок Блейк по кавалерийски стремительно атаковал, не дав возможности противнику выстроить флот. Англичане сначала нанесли ущерб рангоуту голландцев, ухудшая их маневренность, а затем сосредоточили огонь по корпусам. Голландские авангард и центр сражались отважно, тогда как арьергард умышленно избегал боя. Англичане решительно нападали, прибегая к абордажу. Голландские корабли были избиты, флагман Рюйтера получил четыре пробоины у ватерлинии. Сражение кончилось с наступлением темноты. Голландцы лишились 20 судов. К Блейку пришло подкрепление из Плимута. Отказавшись от продолжения баталии, 13 октября голландцы вернулись в свои порты. Англичане преследовали слабо, ограничившись перестрелкой с голландским арьергардом.
К декабрю голландцы восстановили численность флота, доведя его до 70 кораблей и нескольких брандеров. Правда, корабли эти в основном являлись вооруженными торговыми судами. Под флагом адмирала М. Тромпа флот вышел из Текселя, конвоируя к мысу Лизард 300 голландских коммерческих судов. Англичане, не ожидая столь быстрого восстановления сил противника, направили часть сил на Средиземное море и в Зунд. Блейк стоял в Дувре с 37 кораблями. Тромп решил его атаковать и разбить. В сражении у мыса Денджнесс 10 декабря первоначально голландцы выдержали натиск англичан, но затем заставили Блейка отступить к Темзе и энергично его преследовали. Два английских корабля сдались и три были уничтожены. Голландцы лишились только одного судна и благополучно провели через Ла Манш весь конвой.
Зимой в Англии усиленно готовили флот, и уже в феврале 1653 года 68 кораблей выступили в поход. Тем временем голландцы проводили конвои. 27 февраля М. Тромп с 76 кораблями, охраняя 300 коммерческих судов, оказался на меридиане Портленда. Следующим утром завязался бой. Около 13 часов стали подходить главные силы противников. Тромп, используя попутный ветер, оставил конвой и с боевыми кораблями атаковал англичан в строю фронта. Англичане обстреливали атаковавших, но Тромп не стрелял, пока не приблизился на расстояние мушкетного выстрела к кораблю Блейка, дал по нему залп с левого борта, затем повернул, дал залп с правого борта и обошел сильно пострадавший флагманский корабль, заставив его оставить на время боевую линию. Сражение длилось до вечера. Ночью оба флота двигались медленно вверх по Ла Маншу. Портлендское сражение продолжилось недалеко от острова Уайт и длилось целый день. Обе стороны пострадали в перестрелке, англичане взяли несколько поврежденных торговых судов. Тем не менее, располагая всего тридцатью боеспособными кораблями, Тромп и 2 марта вступил в бой. К вечеру Блейк ушел к английскому берегу. Англичане лишились 6 кораблей и потеряли более 2000 убитых и раненых, голландцы — 9 военных и 24 коммерческих судов, но победа осталась за ними, ибо отход Блейка помог голландцам выполнить задачу, и 3 марта конвой прибыл в Дюнкерк.
В сражении 12—13 июня у мели Габард (у Ньюпорта) после первого дня баталии, превратившейся в свалку, появление 18 кораблей Блейка помогло Монку одержать победу. Англичане с утра возобновили сражение. Воспользовавшись столкновениями голландских судов в центре, они взяли 15 кораблей. К вечеру разбитые голландцы отступили к Вилингену.
Когда в 1654 году был заключен мир с Голландией, Кромвель поручил Блейку продемонстрировать британскую морскую мощь на Средиземном море. В 1654—1656 годах адмирал командовал эскадрой и заставил всех с уважением относиться к флагу республиканской Англии. Чтобы защитить английскую торговлю в Неаполе от французов, Блейк наложил контрибуцию на герцога Тосканского и мальтийских рыцарей, а папу римского заставил заплатить штраф за несколько захваченных английских судов, которые принц Руперт продал на папской территории.
В 1655 году Блейк совершил рейд против североафриканских корсаров Туниса, Алжира, Триполи. 9 апреля его корабли артиллерией разрушили крепостные укрепления гавани Порто Фарино в Тунисском заливе, брандерами сожгли суда в гавани. Высаженный на берег отряд в 1000 человек уничтожил трехтысячный турецкий корпус. Затем адмирал освободил томившихся в Алжире и Триполи рабов англичан. Блейку удалось также заключить выгодные для Англии союзы с Венецией и Тосканой.
В англо испанской войне (1655—1659) в 1656 году Блейк вышел с эскадрой к берегам Испании, блокировал Кадис и перехватил испанский «Серебряный флот». В сентябре его вице адмирал Монтегю овладел двумя испанскими галеонами, основная же часть флота испанцев была сожжена Блейком 3 апреля 1657 года в гавани Санта Крус (остров Тенерифе в группе Канарских островов). Он истребил неприятельские суда и береговую оборону, не потеряв ни одного корабля, и захватил у испанцев груженные серебром галеоны.
Напряженная деятельность и раны подорвали здоровье адмирала. Болезни и раны заставили его вернуться на родину в конце лета. Он умер незадолго до прихода судна в Плимутскую гавань 17 августа 1657 года. Торжественные похороны в Вестминстерском аббатстве, устроенные Кромвелем, были данью заслугам и памяти замечательного флотоводца Англии.
«Боевые инструкции» Блейка описывали в деталях элементы морской тактики, которую использовали и в следующем веке. Написанные Блейком вместе с другими генералами «Артикулы войны» содержали ценные наставления о переходе от хаотического ведения боя к совместным маневрам и стали основой морской дисциплины.
В 1660 году, после восстановления династии Стюартов, монархисты уничтожили гробницу Блейка в Вестминстерском аббатстве и выбросили гроб с телом адмирала в Темзу. Позднее гроб был извлечен из реки и захоронен в церкви Сент Маргарет в Лондоне. Жизни и деятельности Блейка посвящены несколько книг, выпущенных в Англии.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
С именем Нагумо связаны наиболее яркие успехи японского флота в первый период Второй мировой войны на Тихом океане.
Спойлер:
Нагумо родился в 1887 году. Он был экспертом по торпедам, но со временем ему поручили командование авианосным ударным соединением, которое 8 декабря атаковало Пёрл‑Харбор. Флагман располагал 6 авианосцами: «Акаги», «Кага» (1‑я дивизия), «Сорю», «Хирю» (2‑я дивизия), «Секаку» и «Дзюйкаку» (5‑я дивизия). Их прикрывали линейные корабли «Кирисима» и «Хиэй», тяжелые крейсера «Тонэ», «Тикума» и другие корабли. 22 ноября Нагумо собрал свое соединение в бухте Хитокаппу на острове Эторофу южной части Курильского архипелага. На совещании с командирами кораблей он познакомил их с планом атаки. 26 ноября в обстановке особой секретности корабли выступили и расположились севернее Гавайских островов, откуда в случае, если бы переговоры с США окончились неудачей, должны были атаковать Пёрл‑Харбор. 2 декабря Нагумо получил приказ Ямамото о начале войны 8 декабря. Приказав увеличить скорость, к утру вице‑адмирал вывел соединение в район севернее острова Оаху на 200 миль. В 1 час 30 минут по токийскому времени самолеты ударной группы капитана 2‑го ранга М. Футиды поднялись, а через 2 часа начали внезапную атаку. Пикирующие бомбардировщики бомбили авиабазы Уилер, Хикэм и аэродром на острове Форд, истребив почти все самолеты, стоявшие на земле. Тем временем горизонтальные бомбардировщики и торпедоносцы атаковали корабли. Через 1 час 15 минут атаку произвела вторая ударная группа. Если первой группе пытались противодействовать несколько американских истребителей, второй сопротивления в воздухе не было оказано вообще.
Атакующие потеряли всего 29 самолетов. Несмотря на то что из 353 атаковавших самолетов только 154 были предназначены для удара по кораблям, успех корабельной авиации оказался гораздо больше, чем предполагали до войны теоретики. Получили повреждения или были потоплены все линейные корабли Тихоокеанского флота. Однако не пострадали авианосцы, находившиеся в море. Нагумо ввиду успеха двух ударов решил не посылать самолеты в третий раз, чтобы не рисковать.
Пока соединение Нагумо возвращалось в Японию, японцы 11 декабря безуспешно пытались захватить атолл Уэйк. Береговая артиллерия и 4 самолета «Уайлдкэт» нанесли японским кораблям значительные потери. По приказу Ямамото Нагумо послал 15 декабря к Уэйку 2‑ю дивизию авианосцев Т. Ямагути. «Сорю» и «Хирю» с эскортом направились к Уэйку и атаковали атолл; при их поддержке десант овладел Уэйком.
Остальные силы Нагумо 23 декабря прибыли в Хиросиму. Вице‑адмирал получил новый приказ. Пополнив запасы, соединение 5 января вышло на юг. Японские вооруженные силы при поддержке авианосцев к концу января взяли Рабаул (Новая Британия) и Кавиенг (Новая Ирландия), совершали налеты на Лаэ и Саламауа на берегах Новой Гвинеи.
После успешного завершения десантных операций Нагумо отправил 5‑ю дивизию Хара («Секаку», «Дзюйкаку») в Японию; ее сменили корабли 2‑й дивизии Ямагути. 15 февраля вице‑адмирал направился из Палау к порту Дарвин на северо‑западном берегу Австралии. 19 февраля 190 японских самолетов атаковали этот опорный пункт противника. После выполнения задачи соединение встало на якоре в бухте Старинг на юго‑восточном берегу Целебеса. В начале марта 1942 года соединение Нагумо отправилось в море южнее Явы и атаковало Чилачап — последний путь отхода союзников с Явы. Японцы потопили два эсминца, много мелких судов и вернулись в бухту Старинг из‑за отсутствия целей. Отправив в Японию на ремонт «Кагу», после присоединения 5‑й дивизии авианосцев вице‑адмирал имел 5 авианосцев. 26 марта он направился в Бенгальский залив.
Нагумо знал, что в заливе сосредотачиваются значительные силы британского флота: 2 авианосца, 2 линкора, многочисленные крейсеры и эсминцы; ему могли противодействовать до 300 самолетов на Цейлоне и берегах залива. Получив приказ уничтожить неприятеля, он направился к Коломбо. По пути соединение было замечено британской летающей лодкой. Нагумо, ожидая, что противник успеет приготовиться к отпору, направил в атаку сразу 36 истребителей, 36 пикирующих и 53 горизонтальных бомбардировщика. Благодаря хорошим качествам японских истребителей «Зеро» половина из противодействующих им 40 британских перехватчиков была сбита, а остальные не допустили к бомбардировщикам. В Коломбо атакующие повредили портовые сооружения, потопили эсминец, большой транспорт и много малых судов.
Пока проходила атака, Нагумо получил сообщение о том, что в море обнаружены 2 эсминца. Он немедленно поднял все оставшиеся 80 пикирующих бомбардировщиков, чтобы потопить корабли. Вскоре уточненные данные разведки сообщили, что это не эсминцы, а крейсера. В результате атаки, продолжавшейся 19 минут, тяжелые крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл» были засыпаны бомбами и потоплены. После этого соединение Нагумо отошло на восток.
При вторичном приближении к Цейлону соединение вновь было обнаружено «Каталиной», и для атаки Тринкомали утром 9 апреля Нагумо выслал 125 самолетов. Над портом им противодействовали 23 истребителя, 11 из которых были сбиты. Бомбардировщики потопили торговое судно, повредили несколько кораблей и подожгли портовые сооружения. 9 британских двухмоторных бомбардировщиков «Бленхейм» безуспешно пытались атаковать авианосцы. 5 из них были сбиты, но ценой гибели 4 «Зеро».
Полагая, что англичане своевременно убрали из Тринкомали крупные корабли, Нагумо вместе с ударной группой направил разведчиков, которые обнаружили авианосец «Гермес» в сопровождении австралийского эсминца «Вампир». Высланные 80 бомбардировщиков за четверть часа потопили оба, а также торговое судно и 2 небольших корабля.
На этом действия Нагумо в Индийском океане завершились. Главные его силы вернулись в Японию. 5‑ю дивизию контр‑адмирала Хара Ямамото направил в Коралловое море, где обнаруженная американская эскадра, включавшая авианосец, угрожала японским операциям на Соломоновых островах и в Новой Гвинее. 7—8 мая в Коралловом море японские самолеты с авианосцев потопили танкер «Неошо», эсминец «Симс», авианосец «Лексингтон» и повредили авианосец «Йорктаун», однако понесли большие потери в опытных летчиках, что сказалось впоследствии. Неопределенный исход сражения заставил японцев отказаться от высадки в Порт‑Морсби.
Несмотря на эту неудачу, японское верховное командование решило продолжать наступление. Чтобы удержать завоеванное, требовалось добиваться все новых побед. На начало июня были запланированы две операции, значительно расширявшие оборонительный периметр Японии. Японскому флоту предстояло захватить остров Мидуэй, продвигая к востоку линию патрулирования кораблей и самолетов, и овладеть Алеутскими островами, чтобы не допустить американских авианалетов на Японию. Адмирал Ямамото ожидал, что в сражении с противодействующим американским флотом он добьется решающей победы, и собрал огромные силы. Наиболее важную роль предстояло сыграть авианосному соединению Нагумо.
5 июня самолеты с 4‑х японских авианосцев нанесли удар по атоллу Мидуэй и легко преодолели сопротивление малочисленных истребителей. Так же легко японские истребители отбили атаку американских базовых торпедоносцев на авианосцы, затем отразили нападение двух волн пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев с американских авианосцев. Однако еще одна группа пикирующих бомбардировщиков на большой высоте подошла к соединению Нагумо, которое противостояло торпедоносцам. Американцы потопили авианосцы «Акаги», «Кага» и «Сорю». Японцы в ответ выслали ударную группу с уцелевшего «Хирю», которые нашли, атаковали и повредили авианосец «Йорктаун». В то же время самолеты «Энтерпрайза» потопили «Хирю». Японцы лишились наиболее подготовленных летчиков. В значительной мере поражение предопределило отсутствие радиолокаторов на японских кораблях.
После сражения у Мидуэя Морской Генеральный штаб отказался от наступательной стратегии и перешел к обороне дальних подступов к Японии. Ямамото разделил флот на две части, в каждой по 3 авианосца с эскортом. В октябре 1943 года соединения маневрировали восточнее Соломоновых островов, причем вице‑адмирал Н. Кондо, у которого оставался единственный авианосец «Дзунье», поддерживал японские силы на Гуадалканале, а Нагумо прикрывал его с востока от возможного нападения американских авианосцев.
После 16 октября японцы не могли обнаружить американские авианосцы, которые отошли, предоставив наблюдение за противником базовым патрульным самолетам. Только 23 октября проявилась их активность. Японцы полагали, что американский флот 27 октября решит отметить День ВМФ победой. Утром 25 октября летающие лодки обнаружили соединение Нагумо. Тем не менее вечером Кондо подготовил самолеты для удара по Гуадалканалу. Соединение Нагумо шло в 100 милях восточнее. Используя опыт, вице‑адмирал выдвинул линкоры «Хиэй» и «Кирисима» с 7‑ю эсминцами вперед на 60—80 миль, а с востока авианосцы прикрывали в 200 милях крейсер «Тонэ» и эсминец.
В ночь на 26 октября неприятельский самолет сбросил бомбы, взорвавшиеся вблизи «Дзюйкаку». Командир авианосца передал сообщение на «Секаку» для Нагумо, который решил, что его завлекают в ловушку, и приказал всем кораблям отходить 24‑узловым ходом. Утром такое же решение принял и Кондо. Полагая, что американские авианосцы недалеко, Нагумо выслал разведку. Утром самолет с «Секаку» обнаружил юго‑восточнее неприятельский авианосец с охранением, движущийся к северо‑западу. Донесение получили в 4 часа 50 минут, и уже через 25 минут по приказу Нагумо начала взлетать первая атакующая волна с «Секаку», а через 45 минут флагман, узнав о приближении неприятельских самолетов, досрочно поднял в воздух и вторую волну.
Это было сделано вовремя. В 5 часов американские разведчики сбросили несколько бомб на авианосец «Дзуйхо», повредив кормовую часть палубы. Около 6 часов 15—16 американских самолетов атаковали «Секаку» и вывели из строя взлетную палубу и средства связи.
Тактика Нагумо сработала. Относительно слабая атака противника объяснялась тем, что основная масса атакующих самолетов обрушилась на шедшие впереди линкоры и тяжелые крейсера «Тонэ», «Тикума» и «Судзуя». Японцы зенитным огнем отбили нападение и имели небольшие потери, кроме серьезно пострадавшего крейсера «Тикума». Вторую группу самолетов, шедшую на «Секаку», рассеяли японские истребители, охранявшие первую волну, но атакующие лишились большинства самолетов прикрытия. Тем не менее они обнаружили американское соединение (авианосец «Хорнет» с эскортом) и нанесли авианосцу тяжелые повреждения бомбами и торпедами.
Позднее Какуда поднял две волны самолетов с авианосца «Дзунье». Они обнаружили и атаковали: одна — неповрежденный, вторая — горящий авианосец. Вернувшихся самолетов было мало, однако Какуда приказал готовить их для атаки, чтобы добить неприятеля. Удалось набрать 6 пикировщиков и 9 истребителей. Эти самолеты атаковали авианосец.
Во второй половине дня 26 октября атак против Нагумо не было. Ямамото, получив донесение об успешных действиях Нагумо, приказал преследовать и добить противника. Однако преследование, поскольку опасались в соединении Нагумо возможного третьего американского авианосца, не удалось. Японские эсминцы лишь добили поврежденный «Хорнет». Авианосцу «Энтерпрайз» удалось спастись. Какуда, которому Нагумо поручил командование, объединил «Дзунье» и «Дзуйкаку» и набрал для атаки группу самолетов. Но разведка не обнаружила врага, а положение с топливом стало отчаянным. Тем временем Нагумо безуспешно пытался руководить боем с «Секаку». Отправив авианосец в ремонт, он пересел на эсминец, а утром, собрав корабли и проведя дозаправку, перенес флаг на «Дзюйкаку». Соединение возвращалось на острова Трук.
Японцы, кроме «Хорнета», потопили эсминец «Портер»; повреждения получили линкор «Саут Дакота», крейсер «Сан Хуан» и эсминец «Смит». Американцы потеряли до сотни летчиков, японцы — около 140, в основном ветеранов. Это была последняя победа японского флота, и у американских моряков не было основания праздновать День ВМФ.
Когда флотоводец проводил совещание, один из его участников заметил, что Нагумо был задумчив, но с него спала апатия, появившаяся после Мидуэя. После боя у Санта‑Крус его освободили от командования в море. Летом 1944 года вице‑адмирал Нагумо, главнокомандующий флотом центральной части Тихого океана, руководил береговыми частями и морской пехотой, которым предстояло оборонять Марианские острова. Он покончил жизнь самоубийством 6 июля 1944 года, когда стало ясно, что все потеряно.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Английский адмирал Адам Дункан знаменит победой при Кемпердауне над голландским флотом. Также он командовал эскадрами, в состав которых входили русские корабли.
Спойлер:
Адам Дункан (1731—1804) с 1746 года находился на военно‑морской службе. Под командованием Д. Роднея он участвовал во многих операциях английского флота, в том числе в захвате Гибралтара (1780). В 1795 году он получил чин адмирала и командовал флотом в Ла‑Манше. Именно тогда к берегам Англии пошли русские эскадры.
Екатерина II избегала ввязываться в войны антифранцузской коалиции; ее больше интересовал раздел Польши. Тем не менее императрицу беспокоила Франция, расширявшая захват земель в Европе. Для того чтобы прекратить французскую экспансию, она в 1795 году на помощь союзной Англии выслала эскадру вице‑адмирала П.И. Ханыкова. В этой эскадре младшим флагманом на корабле «Елена» шел контр‑адмирал Макаров. Эскадра перешла из Кронштадта к берегам Англии и с британской эскадрой крейсировала у острова Текселя. В следующем году эскадра Ханыкова вернулась на Балтику. Макаров остался с лучшими кораблями у берегов Англии. В 1796—1797 годах он с флагом на корабле «Святой Петр» продолжал крейсерства.
В этот период контр‑адмиралу довелось оказать неоценимую услугу британской короне, когда в 1797 году в Спитхэде, а затем в Норе взбунтовались матросы. В распоряжении адмирала Дункана осталось лишь несколько кораблей. Моряки остальных, возмущенные несправедливостями и тяготами службы, восстали и арестовали офицеров. Во главе восстания встал Паркер. Английское командование не располагало силами для подавления бунта. Именно тогда и вмешалась русская эскадра, под пушками которой восставшим, не имевшим ясной цели и твердого руководства, пришлось капитулировать.
За поддержку английского адмирала Дункана во время возмущения экипажей на его эскадре Макарова по возвращении в Россию наградили орденом Святой Анны 1‑й степени. Английский король за содействие удостоил его украшенной бриллиантами золотой шпаги с надписью «Тексель июнь 12 1797 г.». Сам Дункан написал благодарственное письмо флагману и его подчиненным.
В 1797 году Павел I отозвал из Северного моря и эскадру Макарова. Он намеревался уменьшить военные расходы. Кроме того, эскадра должна была принять участие в маневрах флота, которые лично генерал‑адмирал проводил в Финском заливе. Весной 1797 года эскадра Макарова после стоянки в английских портах ходила в крейсерства, а 31 мая отправилась в Северное море. Сопровождаемые от Текселя до Датских проливов английской эскадрой, корабли Макарова прибыли в Кронштадт 13 июля.
В 1797 году французская Директория после Кампоформийского мира имела лишь одного противника — Великобританию. Надеясь использовать обстановку, сложившуюся в английском флоте после матросских восстаний 17 апреля — 13 июня, Директория решила на судах голландского флота высадить в Ирландии 15‑тысячную армию генерала Оша. Эскадра вице‑адмирала В. де Винтера из 15 линкоров вышла в море. Однако 11 октября блокировавшая побережье Голландии эскадра адмирала Дункана (16 линейных кораблей) настигла голландцев у голландского города Кемпердауна и нанесла им поражение.
В бою Дункан применил новый тактический прием, позднее использованный Нельсоном при Трафальгаре. Он атаковал противника с наветренной стороны двумя колоннами, не ожидая, когда корабли выстроятся в боевую линию. Флагман сразу сообщил командирам кораблей, чтобы они прорвались сквозь линию противника и атаковали его с подветренной стороны. Это был смелый, но рискованный замысел, ибо в этом случае голландцы приобретали наветренное положение. Идя полным ходом, английские корабли начали прорываться между неприятельскими кораблями, внося своим огнем опустошение на их палубах. Пробиться на подветренную сторону (кроме Дункана) удалось лишь авангарду адмирала Онслоу, разорвавшему строй противника. Сражение обратилось рядом столкновений, в которых преимущество имела английская артиллерия. Англичане захватили 9 линейных кораблей и 2 фрегата. В плен попал и командующий голландской эскадрой де Винтер. Высадка в Ирландии не состоялась. За славную победу Дункан получил титул лорда Кемпердаун.
Когда к началу 1799 года сформировалась вторая антифранцузская коалиция, союзный флот под командованием адмирала Дункана крейсировал в море, блокируя неприятельские базы в Бресте, Текселе и Кадисе. В его распоряжении находились и эскадры под общим командованием русского вице‑адмирала Макарова, которые были направлены для блокадных действий в мае—июле 1798 года.
С января по апрель 1799 года 14 линейных кораблей, 4 фрегата и катер вице‑адмиралов Макарова, Тета и контр‑адмирала Карцова стояли на Блекстонском и Норском рейдах. 29 апреля эскадра контр‑адмирала Карцова из 3 кораблей и фрегата была отправлена на Средиземное море и 22 августа присоединилась на Палермском рейде к эскадре Ф.Ф. Ушакова. Остальные корабли крейсировали у британских берегов, прикрывая судоходство, а в июле—августе принимали участие в захвате Текселя.
Союзники начали боевые действия в Батавской республике, намереваясь изгнать французов, восстановить правление штатгальтера и захватить или уничтожить голландский флот, чтобы им не воспользовалась Франция. К концу июля союзный флот сосредоточился у Текселя. Английская эскадра Дункана насчитывала 9 линейных кораблей, русская — 7 кораблей и 2 фрегата. До начала августа союзный флот крейсировал у Текселя. Затем прибыла эскадра вице‑адмирала Митчелла, включавшая 180 судов с десантом (дивизия Аберкромби из 12600 человек). Но ожидание, прерываемое обычными переходами судов, продолжалось.
10 августа Дункан отправил адмиралу голландского флота Сторей и коменданту крепости Гельдерн предложение о сдаче и приготовился к атаке, но парламентер привез отказ, а шторм утром 11 августа заставил союзников отойти. 15 августа, когда волнение утихло, союзный флот обложил Гельдерн в несколько линий. Первую составили бомбардирские и мелкие суда, вторую — фрегаты и шлюпы, третью — транспорты и гребные суда; линейные корабли Митчелла и Макарова на левом фланге наблюдали за батавским флотом, а Дункан и Тет охраняли высадку с правого фланга.
16 августа после полудня вице‑адмирал Макаров получил письмо Дункана, в котором тот предлагал по сигналу послать гребные суда к транспортам для перевозки войск. На британских, затем на русских кораблях вместе с кормовыми были подняты флаги принца Оранского. Союзники демонстрировали, что идут для возвращения власти законному правителю. 16—17 августа английские войска были высажены южнее Гельдерна и, заняв крепость, открыли союзному флоту вход в гавань острова Тексель.
Успех десанта повлиял на состояние голландского флота. Стоявшие в северном проходе у Текселя голландские корабли ушли за возвышенность мыса Какдоун. 19 августа корабли «Ретвизан», «Европа», «Мстислав» были присоединены к отряду Митчелла и задействованы при сдаче голландского флота англичанам. Присутствовал при этом и принц Оранский. 11 союзных кораблей, 6 фрегатов, 4 корвета Митчелла и Тета вошли на Тексельский рейд и стали против батавского флота; распространенные на берегу прокламации с призывом восстановить власть штатгальтера и флаги принца Оранского на мачтах союзных кораблей сделали свое дело: матросы отказались стрелять в союзников, выбросили снаряды в море, и голландскому адмиралу пришлось капитулировать. Союзники, отправили свои команды на голландские суда. Русские корабли «Ретвизан» и «Мстислав» взяли два корабля, в том числе флагманский «Вашингтон» — он был доставлен в Англию «Ретвизаном», а флаг и вымпел с другого корабля посланы в Россию и помещены в Петропавловской крепости Санкт‑Петербурга. Командовавший «Ретвизаном» А.С. Грейг был награжден орденом Святой Анны 2‑й степени, а в 1802 году за то же получил орден Святого Георгия 4‑й степени; Макарову Дункан прислал письмо с выражением признательности.
Все 10 кораблей и 12 фрегатов были отправлены в Англию под конвоем англичан, за ними пошли и три русских корабля. Из остальных кораблей 20 августа Дункан приказал составить крейсирующую эскадру вице‑адмирала Тета (4 корабля, фрегат и катер).
Англичане продолжали высаживать подкрепления, к 1 сентября удвоив численность войск в Батавской республике. Со 2 по 6 сентября были высажены с кораблей П.В. Чичагова русские войска. Однако начатое союзниками наступление вглубь страны, не поддержанное населением, окончилось поражением. Союзники были вынуждены 7 октября заключить перемирие и с 13 октября по 8 ноября эвакуировали войска в Англию.
За то, что в 1799 году, командуя соединенной эскадрой у Текселя, Макаров высадил десант на голландский берег и помог англичанам овладеть голландским флотом, император наградил его орденами Святого Иоанна Иерусалимского и Святого Александра Невского, пенсией в 2000 рублей. От англичан вице‑адмирал получил вторую золотую шпагу, украшенную бриллиантами.
В 1800 году русские эскадры вернулись на Балтику. Так как русско‑английские отношения испортились, Павел I отказался посылать подмогу британскому флоту. Более того, флот этот оказался противником. Объявленный в 1800 году по инициативе Павла I «вооруженный нейтралитет» приобрел антианглийскую направленность. Посланной на Балтику английской эскадре следовало заставить союзников отказаться от своих намерений. Нельсон совершил знаменитое нападение на датский флот в порту Копенгагена, заставил укрыться в гавани флот шведский и готовился направиться к Ревелю.
Боевые действия адмирала Дункана на море завершились в 1799 году. В 1800 году он вышел в отставку. Возможно, причиной стало несогласие моряка с движением флота против России — недавнего союзника по коалиции. Скончался флотоводец в 1804 году.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
А.С. Грейг был сыном знаменитого флотоводца времен Екатерины Великой. Однако свою известность он заслужил сам, отличившись и в знании морского дела, и в сражениях, и в научных трудах.
Спойлер:
Родился Алексей 6 сентября 1775 года в Кронштадте и за заслуги отца, известного флотоводца С.К. Грейга, сразу после рождения по повелению Екатерины II получил чин мичмана. Но дальнейшее продвижение по службе не было столь легким. Уже с десяти лет Алексея послали на стажировку в Англию. Он начал морскую практику на английских судах, получил чин лейтенанта и 19 мая 1788 года, по возвращении в Россию, был назначен на корабль «Мстислав». После смерти отца, 4 декабря 1788 года, императрица произвела А.С. Грейга в капитан‑лейтенанты. 9 сентября Алексей с братом Карлом был послан на стажировку за границу. В 1789—1791 годах братья ходили в Китай и Индию, участвовали в сражении. Вернувшись на родину, Алексей Грейг пробыл в России лишь год и вновь по повелению Екатерины II был направлен за границу, служил волонтером на военных судах, ходил в Средиземное море. По возвращении в 1796 году моряка назначили на корабль «Ретвизан», который под командованием бригадира П.В. Чичагова отправился с эскадрой к берегам Англии. Там Грейг принял под командование фрегат «Архангел Михаил» и повел его в Россию. Фрегат у мыса Порккала‑Удд потерпел крушение, однако морской суд признал молодого командира невиновным. По определению суда за знания и распорядительность, проявленные при попытках спасти судно, Грейга произвели 17 декабря 1796 года в капитаны 2‑го ранга. В 1798 году он назначается командиром корабля «Ретвизан», крейсирует с английскими кораблями у острова Тексель. В 1799 году Грейг участвовал в пленении голландского флота, был награжден орденом Святой Анны 2‑й степени, а в 1802 году за то же получил орден Святого Георгия 4‑й степени.
В кампании 1800 года Грейг командовал у берегов Англии кораблем «Ретвизан», на котором поднял флаг контр‑адмирал П.В. Чичагов. Будущий министр Морских сил России заметил способности Грейга и в дальнейшем не раз давал ему ответственные поручения. В 1801 году Грейга назначили председателем Комиссии для восстановления Кронштадтского порта; за успешное выполнение поручения моряк получил награду и благодарность. Когда вступивший на трон Александр I учредил Комитет для реорганизации флота, Грейг стал единственным членом Комитета, не имевшим адмиральского чина. 9 января 1803 года его произвели в капитан‑командоры.
Россия, начиная войну с Францией, в 1804 году отправила эскадру из 4 судов под флагом А.С. Грейга к острову Корфу. Прибыв на Средиземное море, Грейг объединил под своим командованием все русские суда на Ионических островах. Вместе с английской эскадрой 7—8 ноября 1805 года Грейг высадил десант в Неаполе, но под давлением превосходящих сил французов был вынужден его снять. По возвращении на Корфу капитан‑командор поступил под командование вице‑адмирала Д.Н. Сенявина, прибывшего с новыми силами из России. 27 декабря 1805 года Грейга произвели в контр‑адмиралы.
В 1806 году в поддержку Наполеона выступила Турция, объявившая войну России. С началом войны Сенявин отправился к устью Дарданелл. Грейгу он поручил взять Тенедос — остров у входа в пролив. 8 марта 1807 года, лично командуя атакой, контр‑адмирал овладел островом, на котором учредили базу русского флота.
Грейг принимал активнейшее участие в Дарданелльском и Афонском сражениях летом 1807 года, не раз выполнял ответственные поручения Сенявина. После Тильзитского мира, установившего тесные связи Александра I с Наполеоном, русская эскадра в 1808 году была вынуждена оставить Средиземное море и уйти в Лиссабон. Оттуда Грейга вызвали в Россию. Он был награжден за успехи в боевых действиях на Средиземном море орденом Святой Анны 1‑й степени. Однако из‑за союза с Наполеоном Россия оказалась в состоянии войны с Великобританией. Как и других английских офицеров на русской службе, контр‑адмирала отправили вглубь России, в Москву. До начала вторжения наполеоновской армии Грейг использовал свободное время для самообразования. Когда же восстановились нормальные англо‑русские отношения, Грейг вновь вернулся к активной деятельности. В 1812 году контр‑адмирал выполнял дипломатические поручения П.В. Чичагова, тогда командующего Дунайской армией. Он ездил в Одессу, Константинополь, на Мальту и Сицилию. В 1813 году Грейг вернулся через Англию в Санкт‑Петербург. Он командовал парусной и гребной флотилией при осаде Данцига, водил матросов своих судов на штурм неприятельских батарей. Его произвели 4 сентября 1813 года за отличие в вице‑адмиралы и наградили орденом Святого Владимира 2‑й степени.
В 1814—1816 годах Грейг находился в Санкт‑Петербурге. В это время он перешел в подданство России. Очевидно, этот шаг позволил поручить вице‑адмиралу особую задачу: восстановить Черноморский флот, боеспособность которого заметно упала за последние годы. 2 марта 1816 года А.С. Грейга назначили главным командиром Черноморского флота и портов и военным губернатором Николаева и Севастополя.
В начале столетия флот не отвечал своему назначению. Вице‑адмирал начал с научной организации дела. Он учредил при Черноморском адмиралтейском департаменте распорядительную часть, занимавшуюся перепиской, создал Артиллерийское управление, улучшил Депо карт, придав ему типографию и художников‑граверов из числа моряков, ввел должности начальников отделений, усовершенствовал канцелярское дело и добился перевода архива Черноморского флота из столицы в Николаев, чем сократил переписку. В 1826 году флотоводец впервые в практике России создал штаб флота для организации боевой подготовки и разработки планов действия в военное время. Опираясь на организацию и подготовленных помощников, Грейг за несколько лет преобразовал все отрасли флота.
Вице‑адмирал избрал в качестве базы судостроения Николаев. К 1832 году здесь на пяти верфях было 11 эллингов, из которых 9 соорудили при Грейге. На верфях была введена механизация. Не был забыт и Херсон, где заложили Спасское адмиралтейство, на котором с 1828 года по подряду строили корабли для Черноморского флота, в том числе линейные и фрегаты. В городе был основан литейный завод, отливавший необходимые детали для флота; на Херсонском канатном заводе также применили паровую машину, в Богоявленске парусная фабрика давала парусину высшего качества.
С 1818 года Грейг ходатайствовал о постройке в Севастополе сухих доков для ремонта кораблей, чтобы избежать килевания. Разрешение было получено в 1827 году, начались работы. Завершены они были уже при новом главном командире и потому получили наименование Лазаревского адмиралтейства. Новое адмиралтейство было создано в Измаиле, на реке Репиде — там строили суда Дунайской флотилии.
При Грейге было построено много малых судов, которые требовались для посыльной и крейсерской службы; они давали возможность молодым офицерам пройти школу самостоятельного командования. Моряк разработал проект канонерских лодок для Дунайской флотилии, предложил использовать на реке иолы.
Уже в 1820 году, через три года после появления первого парового судна на Балтике, в Николаеве построили пароход «Везувий» для портовой службы. В 1825 году был спущен в Николаеве первый в России военный пароход «Метеор», в 1826 году — пароход «Молния». Всего при Грейге были построены 5 и куплены 2 парохода.
По мере восстановления верфей появилась возможность строить линейные корабли и фрегаты. Грейг задумывал их с усиленной артиллерией, добиваясь высокого качества строительства, чтобы дорогие корабли могли служить эффективно и долго. Отказавшись от французских проектов с малой прочностью и остойчивостью, он предпочел использовать более совершенные английские образцы, предложил использовать созданный Ф. Чапманом и развитый А.С. Грейгом и К. Кнорре «параболический» метод проектирования. На основе этого метода, с применением диагональных креплений, были построены многие черноморские суда различных классов. В Николаеве построили первый на Черном море 120‑пушечный корабль «Варшава», спроектированный Грейгом. Современники отмечали, что это было лучшее творение адмирала. В 1822 году в Херсоне был спущен первый в России 60‑пушечный фрегат «Штандарт»; почти все последующие построенные при Грейге фрегаты — всего 7 — были того же класса. При недостатке средств на постройку кораблей фрегаты могли заменить их в линии и одновременно служить для крейсерской службы. Кроме того, строили транспорты для перевозки войск. Меры, принятые Грейгом, позволили резко увеличить численность судов. За время правления адмирала только Николаевское адмиралтейство выпустило 125 боевых судов (не считая портовых) — в шесть раз больше, чем за предшествующие 23 года своего существования.
Под руководством Грейга впервые в России была спроектирована морская паровая землечерпательная машина. Благодаря очистке ингульского и очаковского фарватеров можно было отказаться от камелей и отправлять корабли из Николаевского адмиралтейства с полным парусным вооружением своим ходом, так же как и возвращать обратно для ремонта.
Грейг не только увеличивал численность флота, но и добивался качества постройки, вносил многочисленные усовершенствования, увеличивавшие срок службы кораблей. Серьезное внимание он обращал на главное оружие кораблей — артиллерию. Зная, что пушки Луганского завода часто разрывает, он заказывал орудия на Олонецком заводе.
В 1825 году из 15 черноморских кораблей в строю были 10, тогда как на Балтике — всего 5, что свидетельствует о качестве кораблестроения. Немудрено, что когда вступивший на престол Николай I создал Комитет для образования флота, его членом стал вице‑адмирал Грейг.
Увеличение числа плаваний для перевозки войск и грузов в разные пункты побережья потребовало организации навигационного обеспечения безопасного судоходства. По инициативе Грейга были выпущены достоверные карты и лоции Черного и Азовского морей, построены несколько маяков, установлены навигационные знаки. Развивались линии оптического телеграфа.
Понимая важность обороны главной базы флота, Грейг добился постройки в 1821—1827 годах батарей с ядрокалильными печами на входных мысах Севастопольской бухты. Он разработал план постройки оборонительных сооружений для защиты города с суши. Однако средства не были выделены, и Севастополь пришлось укреплять в 1854 году уже после вторжения неприятеля в Крым. Судьба города в результате осады союзных войск вполне объясняет, почему Грейг являлся твердым противником перевода всего управления и кораблестроения из Николаева в Крым. Благодаря его стойкости удалось сохранить после Крымской войны основные верфи, мастерские и систему администрации, без которых не было бы возможности восстановить флот.
Совершая регулярные плавания с эскадрами, Грейг готовил моряков. По ею инициативе в Николаеве было расширено Штурманское и создано Артиллерийское училища. Грейг нередко сам посещал учебные заведения, участвовал в экзаменах будущих офицеров. Он ввел порядок, при котором по каждой дисциплине экзаменовал специалист, тогда как раньше экзамены по всем предметам доверяли одному преподавателю. Для офицеров адмирал организовал в Николаеве курсы повышения квалификации. Желающие могли заниматься в Николаевской астрономической обсерватории. Грейг приобщал офицеров к занятиям метеорологией и астрономией, снабжал их необходимыми инструментами и поручал вести метеорологические журналы. Наиболее способных офицеров отправляли за границу и на российские предприятия для совершенствования в специальности.
Многочисленные нововведения пошли на пользу флоту. Когда в 1833 году Грейга перевели в столицу, он сдал флот М.П. Лазареву в гораздо лучшем состоянии, чем принимал. За успешное руководство флотом Грейг уже в 1818 году был награжден орденом Святого Александра Невского, в 1821 году — бриллиантовыми знаками к этому ордену, в 1827 году — орденом Святого Владимира 1‑й степени.
В русско‑турецкой войне 1828—1829 годов черноморцы показали, что флот боеспособен. Первым важнейшим пунктом атаки флота стала Анапа. 2 мая Грейг с эскадрой доставил к крепости 5‑тысячные войска контр‑адмирала А.С. Меншикова, которые начали осаду. Основной огневой мощью явились корабли эскадры. С 7 мая они начали обстреливать крепость. Попытки турецких вылазок, поддержанных тысячами горцев, были отбиты русскими. Штурм Анапы, намеченный на 10 июня, не состоялся: турки пошли на переговоры и 12 июня капитулировали.
Важнейшей целью на пути к Константинополю избрали Варну, ибо взять крепость мог помочь флот. Крейсировавшая в районе мыса Калиакра — Созопола эскадра вице‑адмирала Мессера в мае—июле не допускала переброски неприятелем подкреплений к Варне — сильной крепости с гарнизоном в 12000 человек. Попытка 4‑тысячного отряда начать осадные работы с суши 1 июля были отражены обороняющимися. Но 21 июля эскадра Грейга доставила в Каварну 10‑тысячный отряд вице‑адмирала А.С. Меншикова; эти войска на следующий день взяли Варну в осаду. 26 июля 22 русских гребных судна истребили 14 турецких, прикрывавших крепость с моря, что позволило русским кораблям с 26 июля по 29 сентября обстреливать крепость, в которую из‑за слабости блокирующих сил турки смогли провести с юга 12000 подкрепления. 7 августа крепость обстреляли главные силы флота; из‑за мелководия корабли стреляли по одному с дистанции пять кабельтов; тем не менее удалось подавить огонь приморского бастиона. 28 августа, после прибытия гвардейского корпуса, осада стала более тесной, войска успешно отражали попытки деблокировать крепость изнутри и извне. 25 сентября начался штурм Варны, причем основной удар нанесли по приморскому бастиону. Турки выдержали штурм, однако 29 сентября капитулировали, лишившись надежды на помощь.
20 июля 1828 года за взятие Анапы Грейга произвели в адмиралы, за взятие Варны — наградили орденом Святого Георгия 2‑й степени. В следующем году русские моряки овладели цепью крепостей на берегу Болгарии (Месемврия, Ахиолло, Инада, Мидия, Сан‑Стефано, Бургас, Созопол), блокировали Босфор.
Успех флота в немалой степени способствовал заключению выгодного для России Адрианопольского договора.
После войны Грейг продолжал преобразования. В 1829—1830 годах были введены в строй в Николаеве мортонов эллинг, эллинг для кораблей и эллинг для фрегатов, открыто уездное училище. Однако с 1830 года адмиралу пришлось отбиваться от нападок клеветников, что снизило его энтузиазм. Назначенный председателем Комитета по улучшению флота при Главном морском штабе, Грейг руководил его заседаниями в Санкт‑Петербурге с 24 октября 1830 по 23 мая 1831 года. Он оставался еще главным командиром Черноморского флота, но фактически руководство перешло к начальнику штаба М.П. Лазареву. Комитет рассматривал многочисленные предложения известных моряков по совершенствованию различных направлений морской службы. Немало предложений самого Грейга, опробованных на Черном море, было рекомендовано внедрить во всем флоте.
В 1833 году адмирала определили членом Государственного совета. И в этом качестве он активно работал, готовил документы и выступал по различным вопросам, состоял председателем комиссий военных и морских дел, законов и законодательства, экономики, гражданских дел, польских дел и др. В частности, в 1834—1835 годах он был членом Комиссии по сокращению расходов при Государственном совете. У него оставалось больше времени заниматься астрономией. В 1834 году Грейга избрали председателем Комиссии по строительству Пулковской обсерватории. Крупнейшую в мире обсерваторию на Пулковских высотах в 20 километрах от Петербурга торжественно открыли 7 августа 1839 года. За заслуги в ее сооружении Грейгу была объявлена высочайшая благодарность. Обсерватория вскоре стала астрономической столицей мира.
А.С. Грейг скончался 18 января 1845 года и похоронен на Смоленском кладбище Санкт‑Петербурга. Магистрат Николаева постановил считать Грейга за заслуги в развитии города «вечным гражданином». Жители в его честь поставили в 1873 году памятник, выполненный по проекту М.О. Микешина известным скульптором А.М. Опекушиным. Памятник не сохранился. Но имя флотоводца осталось на карте. Российские мореплаватели в его честь назвали мыс Грейга в Бристольском заливе Берингова моря и остров Грейга в Тихом океане, в архипелаге Россиян.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Одни считают Фишера тем человеком, который создал британский флот периода Первой мировой войны, другие порицают его за увлечение необычными проектами кораблей. Во всяком случае, роль этого выдающегося человека в создании морской мощи Великобритании весьма велика.
Спойлер:
Джон Фишер родился 25 января 1841 года на острове Цейлон и был сыном плантатора. 6‑летнего мальчика отправили в Англию учиться, сначала в школу, а с 13 лет он стал кадетом королевского флота, участвовал в Крымской войне на эскадре, приходившей на Балтику. В 1857 году юный моряк стал участником войны в Китае. Он активно действовал при атаке на форт Пейхо в июне 1859 года, по возвращении в Англию успешно сдал экзамен на звание лейтенанта и был назначен на учебный артиллерийский корабль «Экселлент» в Портсмуте, а в 1863 году стал артиллерийским офицером первого британского железного корабля «Уорриор». Когда в 1866 году появились торпеды Уайтхэда, Фишер говорил, что это оружие «…предназначено, играть наиболее важную роль в будущих войнах…». В 20 лет он получил чин лейтенанта, в 1874 году стал кэптеном. Командуя сильнейшим британским кораблем «Инфлексибл», Фишер 11 июля 1882 года участвовал в бомбардировке Александрии. 14 лет, за небольшим исключением, моряка из‑за болезни назначали на береговые посты. С 1883 по 1891 год он командовал кораблем «Экселлент», возглавлял военно‑морское артиллерийское училище в Портсмуте, руководил с 1885 года управлением материально‑технического снабжения морской артиллерии, подготовкой тяжелых скорострельных орудий и приборов измерения расстояний, преуспел в старании разделить управление морской и сухопутной артиллерии. В августе 1890 года его произвели в контр‑адмиралы, в 1892 году на 5 лет назначили третьим морским лордом и контролером адмиралтейства. В 1897 году Фишер стал командующим Североамериканской и Вест‑Индской станциями, с июля 1899 года — командующим Средиземноморским флотом. В этот период, поддерживая эффективность своего флота, он доказывал необходимость реформ и критиковал политику адмиралтейства.
На Средиземном море Фишер разработал новую систему приема и обучения морских офицеров, которую применил на практике, когда в 1902—1903 годах состоял вторым морским лордом и начальником личного состава флота. Фишер являлся сторонником стирания классовых различий между офицерами, и король направил обоих своих внуков на флот кадетами.
21 октября 1904 года Фишер вступил на пост первого лорда адмиралтейства. 4 декабря 1905 года его произвели в адмиралы флота. Моряк оставался на посту первого морского лорда до 25 января 1910 года, когда был вынужден выйти в отставку.
Он оказался во главе флота в трудное время начала англо‑германского соперничества. В 1904 году кайзер, показав в Киле Эдуарду VII все новые корабли и подняв тост «за вновь укрепляющееся морское могущество недавно созданной Германской империи», вызвал недовольство и тревогу англичан. Лорд Фишер произвел антигерманское перераспределение эскадр, тогда как гражданский лорд адмиралтейства в феврале 1905 года заявил, что британский флот при необходимости сможет нанести первый удар ранее, чем на другой стороне Северного моря успеют прочитать в газетах о начале войны.
Заняв высший пост в морской иерархии, Фишер решал трудную задачу: одновременно сокращать расходы и готовиться к войне с Германией на море. Он приказал вернуть в порты старые суда, нуждающиеся в ремонте, и на сэкономленные средства начал строить мощные линкоры с тяжелыми орудиями стандартного калибра. В 1906 году по его инициативе был создан «Дредноут» — корабль с 10 12‑дюймовыми пушками и паровыми турбинами, позволявшими развивать высокую скорость. Он сразу получил явное преимущество перед предшествующими эскадренными броненосцами. К 1909 году Британский флот был сильнейшим в мире, его основу составляли именно дредноуты.
Заслуга Фишера состояла в том, что он организовал постройку «Дредноута», идея которого принадлежала итальянскому инженеру Куниберти. Познакомившись со статьей Витторио Куниберти, Фишер, тогда занимавший пост начальника верфей в Портсмуте, загорелся этим замыслом, а русско‑японская война подтвердила правильность предположений итальянского инженера. Занимая пост первого морского лорда, Фишер организовал комиссию из военных и гражданских специалистов для проектирования корабля. Все было окружено строгой секретностью. Заложенный 2 октября 1905 года, «Дредноут» отправился на ходовые испытания 3 октября 1906 года благодаря тому, что для него использовали орудийные башни, уже готовые для броненосцев. Несмотря на неудачное расположение артиллерии, бортовой залп корабля в полтора раза превышал залп сильнейшего британского эскадренного броненосца. Это был корабль нового вида. На нем отказались от тарана, применили новую систему управления стрельбой, впервые в мире использовали для большого корабля паровую турбину в качестве основного двигателя, что позволило развивать скорость до 22 узлов, на 4 узла больше, чем у броненосцев. Несмотря на недостатки конструкции, «Дредноут» был настолько сильнее любого броненосца, что от постройки последних вскоре отказались. Первую скрипку играли англичане, сооружая новые дредноуты со все большим и большим вооружением. Были построены и линейные крейсера с артиллерией, соответствующей дредноутной. Перед уходом в 1910 году с поста первого морского лорда Фишер добился постройки супердредноутов с 10 пушками 343‑мм калибра. Адмирала считают ответственным за слишком слабое бронирование линейных крейсеров, что сказалось в Ютландском сражении. Но там им пришлось выполнять несвойственную крейсерам задачу — сражаться в линии против линкоров, и гибель кораблей объяснялась именно этим.
Когда Германия начала усиленно строить дредноуты, расширяя одновременно Кильский канал, в Англии Фишер и другие специалисты стали смотреть косо на развитие германского флота и сокращение срока службы кораблей. Позднее Фишер говорил, что организованная им «морская паника» — средство для выбивания крупных ассигнований на оборону. Весной 1909 года был пущен слух, что в Германии строят корабли сверх программы. Слух этот обеспокоил англичан. Фактически Германия так до начала войны и не смогла догнать владычицу морей по мощи флота, хотя в ходе боевых действий выявились преимущества германских кораблей.
Адмирал был сторонником решительных действий. В частности, когда германский флот еще только наращивал силы, первый морской лорд предлагал Эдуарду VII «копенгагировать» его (истребить без объявления войны).
Высказывают мысль, что введением дредноутов Фишер дал преимущество германскому флоту, который только начал развиваться и получил возможность строить новые корабли практически одновременно с англичанами, то есть мог в численности дредноутов догнать английский. Однако до конца Первой мировой войны в численности дредноутов Германия так и не перегнала Англию.
К началу войны Англия имела 22 линкора и 10 линейных крейсеров с артиллерией калибром 305—343 мм. Развитием их явились два дивизиона по 5 сверхдредноутов с 381‑мм орудиями. Калибр орудий предложил также Фишер. Германия смогла противопоставить подобные лишь в ходе войны.
Фишер ввел в Англии принцип универсальности офицерского состава. Офицер‑механик мог быть использован и на командном мостике. Основанием для введения этой системы явилось желание ослабить демократическое влияние профсоюзов в машинных отделениях путем военизации обслуживающего персонала.
Фишер ввел новую систему обучения моряков, которая позволила повысить боеспособность команд. Уважая достоинство моряков, он запретил телесные наказания.
Адмирал настойчиво проводил идею концентрации морских сил против Германии. Ко времени назначения Фишера первым лордом адмиралтейства морские силы Великобритании подразделялись на 9 флотов или эскадр. Концентрации сил соответствовало создание Атлантического флота за счет сокращения числа кораблей на Тихом океане, где существовал союз с Японией, и на Средиземном море после образования Антанты. Флот на Тихом океане был ликвидирован. За Южную Атлантику и Североафриканские воды отвечал Западный флот, базировавшийся на мысе Доброй Надежды. Восточный флот с базой в Сингапуре контролировал пространства восточнее Суэца и включал Австралийскую, Китайскую и Ост‑Индскую станции. После инцидента с русской эскадрой у Доггер‑банки Фишер концентрировал лучшие корабли в Европе. Был создан флот Ла‑Манша, сменивший флот Метрополии. Затем организовали Атлантический флот с базированием на Гибралтаре, который должен был служить стратегическим резервом для Средиземноморского флота и флота Ла‑Манша. В водах Северной Америки и Вест‑Индии оставалась эскадра крейсеров, которая в случае войны должна была присоединиться к Флоту Ла‑Манша либо Средиземноморскому. В результате большинство крупных боевых кораблей сосредоточились против Германии. Число броненосцев и броненосных крейсеров в портах Англии за 1902—1907 годы выросло с 19 до 64.
В 1910 году близилась к концу техническая революция на флоте. Следовало совершенствовать по‑научному и ведение боевых действий. На пороге стояла необходимость создания морского генерального штаба, за что ратовали молодые офицеры. Один из них, Герберт Ричмонд, так характеризовал Фишера: «Он высказался о войне лишь в общем, утверждая, что она должна быть жестокой, что врага надо бить сильно и часто, и много других афоризмов, все это не так уж трудно было сформулировать. Но логическая и научная система войны была совершенно другим делом». Критически относился к подготовленности адмирала в управлении флотом в военное время и Д. Битти, тогда командовавший кораблем — его правоту подтверждали неудачные маневры.
Разумеется, первый морской лорд занимался вопросами стратегии. По его заданию в 1906—1908 годах был подготовлен стратегический план, который определял политику адмиралтейства до 1911 года. Отказываясь от «континентальной стратегии», авторы плана основой считали дальнюю морскую блокаду, которой намеревались задушить экономику противника. Второй задачей флота служила защита британских океанских коммуникаций. Фишер полагал, что Германию возможно победить с помощью лишь одних морских операций. Целью боевых действий ставилось не покорение Германии; следовало лишь заставить ее привести политику в соответствие с британскими интересами. Эти разработки подвергались критике и никогда не стали основой плана боевых действий. Фишер думал, что в стратегическом плане подробности не нужны и детали будут разработаны после начала боевых действий. Герберт Ричмонд писал: «Планы адмиралтейства, в моем понимании, являются самой неконкретной и непрофессиональной поделкой, какую я когда‑либо видел. Я не могу понять, как они обсуждались и какие идеи были положены в их основу. Самая характерная черта — ослабление сил из‑за рассредоточения по всей линии. Главная идея отсутствует вообще, за исключением той, что вражеский флот надо принудить к сражению, что и является главной целью… Фишер, непревзойденный в своем презрении к истории и недоверии к людям, не ищет и не принимает советов». Тем не менее в разработке были правильно изложены принципы использования различных классов кораблей, в том числе новых линейных крейсеров. Дорабатывать планы пришлось уже тем, кто сменил Фишера и его команду.
Фишер испортил отношения с армией, добиваясь преимущественного выделения средств из бюджета морякам. Он являлся противником совместных действий армий Англии и Франции на континенте. Адмирал считал достаточной высадку десанта в Бельгии в случае нарушения ее нейтралитета либо захват с моря Шлезвиг‑Гольштейна. Во время перевооружения флота Фишер нажил немало врагов. Считая способ своих действий единственно правильным, он сурово обращался с подчиненными и не считался с их мнением. Когда в 1910 году противоречия внутри командования стали достоянием гласности, Фишеру пришлось уйти в отставку, но ненадолго.
В ходе Агадирского кризиса (февраль 1911 года), когда Ллойд‑Джордж заявил, что без Англии нельзя производить передел Марокко, флот оказался не готов к действиям. Более того, и морской министр Маккенна, и первый морской лорд Уилсон выступали противниками переброски войск на континент, считая необходимым тесную блокаду германских портов и захват Гельголанда. Безумный план был отвергнут, и 25 октября 1911 года пост морского министра занял У. Черчилль. Он часто советовался с адмиралом — соратником по политической борьбе. По совету Фишера, в частности, в 1912 году начали перевод военно‑морского флота с угля на нефть. Были заложены 5 линейных кораблей типа «Куин Элизабет» с нефтяным отоплением и 15‑дюймовой артиллерией, которые многие считали лучшим изобретением в британском флоте. Адмирал давал свои рекомендации по материально‑техническому обеспечению флота.
После начала войны с Германией Черчилль назначил Фишера командующим морскими силами Англии. Мероприятия адмирала по улучшению организации флота после поражения при Коронеле позволили добиться победы у Фольклендских островов в декабре 1914 года. Флагман работал над развитием кораблестроения, созданием концепции морской блокады и минных операций, которые англичане использовали до конца войны. Назначение Фишера благожелательно восприняли как на флоте, так и в прессе. Моряку было 74 года, но его энергию и организаторские способности признавали даже молодые офицеры. Он решительно заменял непригодных офицеров высоких рангов.
Весной 1915 года Фишер пришел к выводу о бесперспективности идеи «периферийного флота», воплощением которой стала Дарданелльская операция. Он отказывался посылать подкрепления для этой любимой операции У. Черчилля и в середине мая оставил свой пост. Уход Фишера повлек за собой и вынужденную отставку Черчилля.
После Дарданелльской операции в строй начали вступать новые корабли, заложенные по замыслам Фишера в начале войны. Адмирал, уверовав в преимущество скорости над защитой после боя у Фольклендских островов, организовал проектирование линейных крейсеров нового вида «Рипалс» и «Ринаун» с 6 пушками 381‑мм калибра и 152‑мм броней и скоростью в 31—33 узла. За ними последовали линейно‑легкие крейсера «Фьюриес», «Глориес» и «Коррейджес» со скоростью до 35 узлов, вооруженные тяжелыми орудиями, но с бортовой броней всего 76 мм. Однако опыт Ютландского боя заставил усилить броневую защиту «Рипалса» и «Ринауна», а остальные в состав Гранд Флита вообще не включили. Позднее их корпуса перестроили в авианосцы. Но и без них пополнение британского флота превосходило по мощи пополнение флота германского.
Фишер был сторонником неограниченной морской блокады. Он писал: «Война не имеет правил. Суть войны — насилие. Самоограничение в войне — идиотизм. Бей первым, бей сильно, бей без передышки». Уже с началом войны британское правительство организовало блокаду. После возвращения 30 октября в адмиралтейство Фишера нейтральным судам без захода в британские порты и декларации груза стало опасно идти в Северное море, ибо они не знали безопасных проходов в минных полях. Военной контрабандой считали почти все, включая хлопок и продовольствие. Англичане захватывали нейтральные суда, в том числе американские. Это вызвало ответные меры со стороны США, которые, начав с нот протеста, перешли с 1916 года к усилению морского вооружения. Зарождалось англо‑американское морское соперничество.
10 июля 1920 года Фишер скончался в Лондоне. Это был адмирал, способный выдвигать идеи и решительно, твердо их осуществлять, несмотря на сопротивление. Его стремление добиваться не количества, а качества позволило британскому флоту долгие годы занимать передовые позиции в мире.
Материалы сайта "Величайшие личности и события в мировой истории"
Для улучшения работы форума и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с форумом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
02.07.2008, 22:36
Ответ: Знаменитые мореплаватели и флотоводцы
Комбинированный вид
